— Я смотрю, ты башку свою лысую капитально прочистил. Откуда ты взялся после стольких лет?

— Я жил в Индии и Непале. В монастыре.

— Ах, вот ты куда смылся! Замаливал свой грех? И что, удалось? А ведь я тебя искал в ту ночь и на следующий день. Ты оказался единственным выжившим свидетелем.

— Отпусти девочку и Лену. А я останусь с тобой. Я готов умереть.

— Придурок. Наивный идиот! Свидетелей не отпускают, их… — Мальцев посмотрел на Петелину. — А сестре твоей ничего не ясно. Она ведь следователь и всегда ищет ответы на вопросы: кто, как и зачем? И готова рисковать своей жизнью ради истины. Она думает, что в этом ее сила. Нет, в этом ее слабость. Знаешь, как я ее сюда заманил?

— Я слышал конец вашего разговора в лифте.

— Твоя сестра зашла сюда потому, что я пообещал рассказать ей о тебе. И я расскажу, если ты сам на это не способен. Она должна знать, что святых нет и даже родной брат может быть подлецом!

— Отпусти их.

— Да что ты заладил! Я не Будда, молитвы не помогут. — Мальцев пнул подвернувшийся шлем. — Из-за тебя тогда все и произошло. Если бы не твоя канистра… Ты слушай, Петля, слушай. Грачонок должен был привезти деньги в сауну. Карась резвился с телками, а мы с Темой решили пошутить: ограбить пацана, когда он подъедет, и потребовать деньги снова. Услышали шум мотора — «пушки» в руки, маски на голову — и через заднюю дверь. Подкрались, а тут сюрприз. Оказалось, это гольяновские пожаловали. С оружием, падлы, и с канистрой. Спалить нас хотели и расстрелять! Мы с Темой переглянулись и начали первыми. А что нам было делать? Самооборона! Либо они нас, либо мы их. Трое их было. Всех уложили.

Мальцев метнулся к Соне. Девочка ныла с заклеенным ртом.

— Хватит гнусить! Еще раз пискнешь — прибью!

Девочка сжалась. Ее глаза испуганно косились на руку в перчатке, обхватившую ее шею.

— Вот так и сиди. — Мальцев вернулся к Петелиной. — Карась нас похвалил. Велел спрятать трупы. И тут меня прошибло — это судьба! Не в этот, так в следующий раз нас замочат. Надо линять! И с деньгами! Я знал, где Карась хранил наш «общак». Шепнул Теме, он согласился. Мы зашли в сауну, уложили парней и девиц. Это было несложно — они были голые, а у нас стволы. Потом подбросили двоих гольяновских вместо себя. Хреново было на душе. Мы выпили на дорожку.

— Вы убили не только друзей, но и свою карму. Но никогда не поздно встать на праведный путь.

— Заткнись, буддист! Как раз в это время ты туда и пожаловал. Мы застукали, как ты обливал сауну бензином. Разве не так?

— Я сознаю свой грех. И не только этот.

— Ты улизнул, Грачонок. Мы искали тебя, но ночью в лесу ни хрена не видно. Признайся, ты залег где-то рядом?

— Я все видел.

— Я так и думал, что ты подглядываешь. Но делать нечего, мы вернулись и подожгли сауну. И тут я услышал, как отъезжает машина. Я понял, что в ней ты. Мы погнались за тобой. Ты летел, как сумасшедший и… — Мальцев расплылся в улыбке, переведя взгляд с Анатолия на Елену. — Я думаю, этот эпизод ты расскажешь сестре сам.

Анатолий Грачев уткнул подбородок в грудь и снова поднял глаза. Брат и сестра смотрели друг на друга. Елена не дергалась, не трясла головой и не пыталась выпутаться. Она ждала. Ждала объяснений. Она ждала их уже восемнадцать лет.

— Я ехал и смотрел назад. А он выскочил на дорогу. Я ничего не успел сделать, Лена… Отца подбросило, он перелетел через крышу, а когда я остановился, он лежал далеко. Сзади полыхала сауна и мчались они. Если бы они меня догнали… И я рванул дальше. Я ехал всю ночь и остановился далеко от Москвы… Лена, прости меня.

Елена не могла говорить, ее рот был залеплен скотчем. Она сжала веки, чтобы не дать воли слезам.

— Я был в смятении! Я убил отца, за мной гнались бандиты, и наверняка будет разыскивать милиция.

— Мы обалдели: Грачонок кокнул Грача, — усмехнулся Мальцев. — Но гнаться за ним с трупом в багажнике было рискованно. У нас была задача поважнее: забрать «общак», пока не поднялся шум, и лечь на дно. Дальше интересно, Петля?

Елена попыталась произнести какое-то слово.

— Что ты промычала?

Мальцев достал нож и ткнул им между склеенных скотчем губ. Лезвие наполовину вошло в рот. Мальцеву доставляло удовольствие прорезать дыру, слушая, как сталь задевает зубы.

— Гараж, — выдохнула Петелина, когда улыбающийся Мальцев убрал нож. — Твой гараж, Бугаев.

— До третьего гольяновского докопалась? А тогдашние «следаки» купились на нашу инсценировку. Ну, куда его было девать? Закопали в гараже и три дня там жили. Вылезали на разведку. Выяснили, что нас считают погибшими. Все были уверены, что гольяновские отморозки замочили измайловских, дернули их кассу и смылись. Грачонок тоже пропал, а его папаша в коме. То, что надо! Грачонок, ты из Москвы сразу слинял?

Анатолий смотрел на сестру.

— Я поехал в Казахстан, потом в Ташкент. Там продал машину и затем улетел в Индию.

— Почему так долго? — спросила Елена. — Столько лет…

— Я думал, что убил папу.

— А он считает, что ты погиб из-за него.

Ошеломленная Елена смотрела на брата, которого искала восемнадцать лет. Он вернулся, но стал другим. Все изменились: она, отец, мать. И Бугаев стал Мальцевым.

— Ты видел отца?

— Да.

Елена вспомнила о вырванной из книги странице с изображением зимородка.

— Ты был в его доме?

Анатолий кивнул.

— Почему ты не открылся папе?

Толик скорбно склонил голову. Елена настаивала:

— Все эти годы отец мучается чувством вины.

— Я тоже, — тихо ответил ее брат.

— Хватит! — вмешался Мальцев. — Вечер воспоминаний закончился. Грачонок упорхнул в Индию, мы с брательником в Грецию. Славно мы жили, пока бабки не закончились.

— Славно? — усмехнулась Петелина. — Вы дрожали. Даже носы себе подпилили.

— Лучше править носы, чем плющить мозги! — Мальцев ткнул указательным пальцем в сторону Анатолия.

— В следующей жизни ты будешь крысой, — ответил буддист.

— Сейчас устрою тебе досрочную реинкарнацию.

— Я не боюсь смерти. Я готов к ней.

— Ну и прекрасно.

— Отпусти хотя бы девочку! Это тебе зачтется.

— Достал ты меня со своими проповедями!

Мальцев залепил Анатолию рот скотчем и посмотрел на вновь занывшую Соню и притихшую Петелину. Трое. Ну, ничего, он сильный человек и не изменит своих планов. Добренький буддист не доставит ему много хлопот. Пора делать то, ради чего он пришел в эту квартиру.

75

Остался последний бросок. Настя оценила позицию в «доме». Их желтый камень стоял ближе к центру. Справа два синих камня противника, которые защищал гард, далее — еще один желтый камень. Если ничего не испортить, одно очко у них в кармане.