Фазан слушала, обводя взглядом вертлявого Охра, молчаливую Стерх, печального нервного Торфа, и Глин не сомневался, что она скорее умрёт, чем променяет кого-то из них на чужого дракончика.

– А многих уже вы… мы потеряли? – спросил он.

– Двоих, – ответил Камыш. – Тебя и нашу сестру Цаплю, два дня назад в битве под утёсом. – Он кивнул в сторону водопада.

У Глина ком подступил к горлу. Он понял, что совсем недавно смотрел на останки собственной сестры.

– Это было наше первое сражение, – тихо произнесла Стерх.

– Страшно было, жуть! – добавил Охр.

Камыш тяжело вздохнул.

– Плохой из меня хранитель.

– Неправда! – хором воскликнули остальные.

– Ты замечательный, Камыш! – сказала Фазан.

– Без тебя погибли бы все, – согласился Торф.

Все закивали, глядя на Камыша. В глазах дракончиков светилась абсолютная уверенность, что их хранитель позаботится о братьях и сёстрах, что бы ни случилось.

– Но теперь, – продолжал Камыш, искоса взглянув на Глина, – всё наладится. Нашим хранителем станешь ты…

В янтарных глазах брата, как в зеркале, Глин увидел все тревоги, которые испытывал сам, яростное беспокойство за близких. Хватит ли у него сил и умения защитить их от опасностей?

Его грызла тревога за братьев и сестёр, хотя он встретил их только сегодня. Они были словно продолжением его собственных крыльев и когтей, семьёй, о которой земляной дракончик мечтал столько лет… но если он останется, семье грозит беда.

Он видел это в их глазах, смотревших с любовью, но настороженно. Как теперь выбирать между двумя хранителями? Как поведёт себя Камыш, вынужденный подчиняться новому вожаку, но лучше знающий, что делать? Что знает он, Глин, о здешних приёмах боя, организации войска, о добывании пищи в болотах, наконец? Да и близости той, что с Камышом, не будет, как ни старайся.

Нет, помочь братьям и сёстрам можно только одним способом. Если Глин на самом деле рождён быть их хранителем, сейчас он должен уйти и оставить Камыша главным в гнезде. Им не придётся делать трудный выбор, а старый хранитель сможет беречь их лучше.

Ореола, похоже, думала о том же самом.

– Нет, – твёрдо сказал Глин, обводя взглядом родичей, – ваш хранитель Камыш, вы верите ему, и он вам нужен. Я не смогу заменить его, как бы ни старался.

Камыш удивлённо поднял голову, но в глазах его светилась гордость. Остальные смотрели грустно, но с облегчением.

– А кроме того, – добавила Ореола, – он не может остаться, потому что он теперь наш хранитель.

Она прижалась к Глину и потёрлась крылом. Умей он менять цвета, как радужная, то наверняка покраснел бы от носа до хвоста.

– Точно не можешь? – спросил Камыш. – Не обязательно хранителем, просто бойцом. Впереди ещё много сражений, а ты сильный.

Предложение было заманчивое. Остаться с родными, принять их жизнь, драться за них, и навсегда забыть о пророчествах и злобных песчаных королевах… но Глин слишком хорошо помнил об искромсанных телах на поле битвы, помнил и о друзьях, которые его ждут – как они справятся одни?

– Нет, – печально ответил он, – у меня другая судьба. Мы должны остановить войну.

Крошка Охр вытаращил глаза.

– Как в пророчестве? – изумлённо выдохнул он. – Так вы те самые?

Фазан снова с сомнением взглянула на радужную.

– Да, – кивнул Глин, – взяв Ореолу за лапу.

– Похоже на то, – пожала она крыльями.

– Так или иначе, мы попробуем, – сказал он, – но потом, когда войне наступит конец… я могу вернуться?

– Ты всегда можешь вернуться, – твёрдо ответил Камыш, – ты наш.

– Мы будем ждать! – воскликнул Охр. Остальные закивали.

Глин печально смотрел на них.

Многие ли переживут следующий бой?

Как остановить войну?

Глава 35

Драконята вовсе не удивились, когда Глин рассказал, почему хотел разбить другие яйца в гнезде.

– А я знала, – фыркнула Цунами, подсовывая ему тушку дикой утки. Она уже успела слетать на охоту. – Разве можно поверить, глядя на тебя, что ты хотел нас убить?

– Или когда-нибудь захочешь, – подхватила Солнышко.

– Ну, я-то не мог знать, – пожал крыльями Глин, с наслаждением разрывая утку когтями. Только сейчас он понял, как проголодался.

Они устроились в рощице на вершине утёса, подальше от водопада, куда не доносился запах обугленных тел.

– Какие планы, хранитель? – спросила радужная, хватая фазана. – Только так теперь и стану тебя называть.

– Мы теперь будем как земляные, – мечтательно заявил Глин, – всегда вместе, держаться друг за друга, что бы ни случилось. А значит, первым делом надо отыскать Звездокрыла. Он один из нас, и ночные не имеют права его забирать. Облетим всю Пиррию, но найдём…

Его прервал шум крыльев, и кто-то тяжело опустился на землю за спиной.

Драконята изумлённо вытаращились через его плечо.

Глин застыл, боясь пошевелиться.

– Только не… – выдавил он.

– Уже нашли! – вдруг расхохоталась Ореола.

Он обернулся.

Среди высокой травы сразу за деревьями стоял, моргая, Звездокрыл. Под ярким солнцем его чёрная чешуя искрилась синими бликами. Высоко в небе виднелся удаляющийся силуэт Провидца.

– Пока! – крикнула вслед Цунами. – Вот уж спасибо так спасибо!

С радостным воплем Солнышко бросилась к Звездокрылу и обняла его, хлопая крыльями по спине.

– Ты вернулся! Я знала, я знала!

Ночной дракончик смущённо улыбался.

– Эх, – усмехнулся Глин, – такую речь испортил. Подождал бы ещё денёк-другой, сделали бы хоть вид, что тебя ищем.

– Провидец заметил, как ты летел с болот, – нахмурился Звездокрыл, – и велел передать, что и другой кто-нибудь мог, надо быть осторожнее.

– Какой ценный совет! – хмыкнула Цунами. – Особенно теперь, когда мы сто раз уже спаслись без него. А что ещё велел? Или, может, подсказал, как исполнять пророчество?

Ночной дракончик виновато потупился.

– Я не хотел, чтобы Провидец меня забирал, просился обратно, но он сказал, что ночные не могут позволить себе терять своих, даже если… – он смущённо сглотнул, – если они со странностями.

– Вот дела! Что он имел в виду? – нахмурился Глин.

– Никакой ты не странный! – заявила Солнышко. – Здесь одна я странная… и мелкая.

– Да нет, есть немного, – усмехнулась радужная, – но мы потерпим.

Цунами задумалась.