Властелин Мусспельсхайма хрипло гоготнул своей многозначительной шутке и, довольный, продолжил:
– … но это не мое дело. Однако водится за соседкой разлюбезной должок кой-какой. И давно я ей обещал, что настанет однажды и мой черед свинью под одеяло подкладывать. А, Мьёлнир? Годишься ты на роль свиньи, или нет?
Чувствуя на своих руках и ногах руки и ноги товарищей по отряду, кипящий гневом и нецензурными проклятиями бог грома в ответ только дернулся да свирепо прорычал что-то нечленораздельное. Суртр удовлетворенно кивнул.
– Молчи, молчи. Это хорошо, что ты язык прикусил, Рагнароков сын. Видать, и впрямь вам приспичило. Значит, перед тем, как дуба дать, вы ей недурственно насолить сумеете.
– Да у нас и в мыслях не было!.. – из приличия, но всё же вяловато для истинного негодования, попытался возразить маг-хранитель.
Суртр его проигнорировал.
– До парадного я вас провожать, конечно, не стану. Чести много. А вот черным ходом, так и быть, проведу. И знайте, мстители народные. Если Хель после вашей смерти будет плевать кипятком мне вслед меньше, чем века три-четыре, я ваши души из ее погреба своими руками вырою и к себе на сковородку перетащу. И тогда вы добрую тетушку Хель как мамкин пирог вспоминать станете. Это я вам обещаю.
Чтобы добраться до обещанного черного хода, охотникам за Граупнером пришлось преодолеть, следуя за Суртром, несколько десятков километров над огненным ландшафтом горячего Хела.
Горящие реки, пылающие озера, тлеющие леса, искрящиеся равнины, полыхающие холмы – всё просило если не всемирного потопа, то крупнооптовой партии огнетушителей. Чтобы пропускать в легкие обжигающий воздух, пропитанный дымом и гарью до последней молекулы, искателям кольца пришлось приложить к лицам оторванные от рубах лоскуты и постоянно смачивать их водой из фляжек. Глаза свербели и слезились от обилия летучего и легкого, как снег, пепла. Волосы и бороды, набриолиненные всюду проникающей сажей, почернели и стояли торчком даже у отрягов и Адалета. О том же, что пятеро смелых принадлежали когда-то белокожей расе, не смогли бы догадаться теперь, глядя друг на друга, даже они сами. Что думал и чувствовал Масдай, они спрашивать боялись: их поношенные и подпорченные за последнее время нервные системы не перенесли бы такого потока нестандартных эпитетов и откровений в свой адрес.
Черный ход, как и полагалось всем черным ходам Белого и Черного Света, находился в самом темном и дальнем уголке владений огненного великана.
Пролетев по коридору ущелья, обогнув шкафообразную гору и поднырнув под нависающие антресолями скалистые уступы базальтовых утесов, капающие в штормившее асфальтовое озеро расплавленным камнем, жарено-копченая зондеркоманда чернокожих под руководством главного негра – сына Рагнарока – оказалась перед небольшой, округлой, в потеках лавы, глыбой.
Навалившись на камень хронически горящим, но на удивление телесным и сильным плечом, великан сдвинул его в сторону и с издевательской ухмылкой и полупоклоном указал обеими руками на открывшийся тоннель.
– Вам сюда. Не пройдет и двадцати минут, как вы окажетесь там, куда так рвались. Конечно, не моего ума дело, чего вы там будете искать, но я бы посоветовал глянуть в первую очередь в руинах Хольмстадта.
– Где?! – подскочил Олаф, как облитый битумом, срывая с лица защитную повязку.
– Где слышали, – злорадно хмыкнул великан. – В руинах старого Хольмстадта. Пора бы знать, что в человеческий Хел попадают не только люди, но и всё, что с ними связано. В том числе, их жилища. Кхм… Не мечите апельсины перед свиньями… Что-то я с вами заболтался, с невеждами, будто у меня других дел нет. Короче, вам всё прямо, никуда не сворачивая. Летите за огоньком. Там всё сами увидите. Благодарность – при встрече.
И заливисто хохоча над остротой, понятной только ему самому, Суртр швырнул в открывшийся проход оранжевый шар из жидкого пламени.
– До свидания!.. Спасибо!.. – тем не менее, успел выкрикнуть Иванушка перед тем, как Масдай сорвался с места и ринулся со всех кистей за стремительно удаляющимся и уменьшающимся на глазах огненным колобком.
Когда охотники за Граупнером из узкого извилистого коридора черного хода вылетели, наконец и неожиданно, на открытое пространство, похожего больше на готовую сомкнуться расселину, путеводный мячик Суртра превратился в искру, мигнул и исчез. Скала за их спинами с утробным грохотом захлопнулась. Масдай остановился. Пассажиры огляделись.
Тусклый серый свет пасмурного ноябрьского вечера окутывал полузнакомый ландшафт подземного отражения Хеймсдалла и Отрягии. Похоже было, что кроме людей, их домов и прочих окончивших свой утилитарный век пожиток, в холодный Хел отправлялся и умирающий на поверхности день.
Низким потолком нависал над лишенной красок и жизни землей неровный каменный свод. Вдалеке, безучастно и бесцельно, бродили полупрозрачные тени.
– Люди?..
– Люди!..
– Люди!!!
Вряд ли со дня основания Нифльхайма кто-то из человеческих существ или богов так радовался, попав сюда.
Быстрее всех закончил торжествовать успешное прибытие к цели их экспедиции Олаф. Он свел к переносице брови, болезненно выгнул губы и принялся озираться по сторонам, словно в одно время и желая, и страшась увидеть что-то, что интересовало его даже больше злополучного кольца.
– Что он хотел сказать, когда сказал, что здесь есть развалины Хольмстадта? Что мой город сожгли? – бормотал он, привставая на цыпочки и поворачивая голову, пытаясь то заглянуть за тонущий в полумраке лес, то выглянуть поверх приземистого, поросшего призрачным кустарником холма. – Или это одна из ваших… как их там… мутафор?.. ментафор?..
– Не лайся раньше времени, – решительно пресек экскурс рыжего королевича в стилистику Мьёлнир. – Найдем – разберемся. Масдай, поднимись повыше. Может, отсюда будет видно, где эти хеловы развалины.
Надежды громовержца оправдались: едва ковер взлетел под каменный небосвод царства теней, как нетерпеливому взору людей и бога открылся город. Вернее, то, что от города обычно остается, если его сначала тщательно сжечь, а потом растащить транспортабельные остатки в неизвестном направлении, бросив по пути оказавшиеся слишком тяжелыми, или слишком неухватистыми.
Заваленные обломками бывших стен бывшие улицы, сложенные из крупного тесаного камня покрытые сажей и копотью бывшие фундаменты, черные, как головешки, бывшие печные трубы, вздымающиеся одинокими монументами к низкому небу Хела, высохшая, выщербленная чаша бывшего фонтана на бывшей площади…
– Хольмстадт?.. Хольмстадт?.. Это – Хольмстадт?.. – не веря своим глазам, тупо повторял снова и снова сын конунга.
– Может, когда-то давно в вашей столице случился пожар – со всеми городами это случается на том или ином этапе их развития, с некоторыми – даже по несколько раз… – маг-хранитель утешающе положил на гороподобное плечо отряга пухлую ручку. – Но потом ваш город… как его там… на Х… ладно, неважно… потом он был отстроен заново, в таком виде, как сейчас на поверхности, и нет никаких причин беспокоиться, вьюноша.