– Нет… я… но Габран…
– Траур будет выдержан, сколько твое сердце будет по нему скорбеть, – мягко проговорил Руадан. – Это был отважный рыцарь, и пал он как настоящий воин.
– Да примут его Светлые Земли… – тихим хором проговорили сиххё.
– …А я тебе говорю, что мне не понравилось, как он глядел на папу!
Раскрасневшаяся, возбужденная Эссельте остановилась посредине лестницы, перегородив узкий пролет не хуже любого спецназа, уперла руки в боки, и сердито уставилась на Серафиму.
– Да как он на него так особенно глядел, ты можешь толком объяснить? Я же в другом конце зала была, с Арнегунд, Морхольтом и Иваном, сиххё навещала!
– А, ну да… – несколько сбавила обороты принцесса, но не успокоилась. – И кстати, на сиххё, особенно на Арнегунд, он тоже как-то странно косился, если тебе интересно знать.
– А может, тебе будет проще перечислить, на кого он странно не косился? Или косился не странно? – невинно округлила глазки Сенька.
– На свое отражение в зеркале, – хмуро фыркнула гвентянка. – Если ты думаешь, что со смертью Мелора Доброго захватнические планы эйтнянской короны сильно изменились, то ты думаешь неправильно! Вы этих эйтнов просто не знаете! Папа говорит, что им что Улад, что Гвент – разницы вообще никакой! Стравить одних с другими, корабли наши грабить, пиратов изображая, или острова втихомолку оттяпать – хлебом их не корми! А кронпринц Эстин всегда был интриганом, под стать своему драгоценному папику! Да будет земля ему пухом.
– Угу, да будет, – лояльно согласилась царевна, которая в силу своей отчаянной иноземности ни с кронпринцем, ни с его безвременно и бесславно упокоившимся сегодня днем родителем сталкиваться счастья [89] не имела. – Ну так как он смотрел на твоего отца?
– Э-э-э… вот так! – на мгновение задумавшись, страстно изобразила принцесса.
Сенька уважительно – к актерскому таланту гвентянки – поджала губы.
Если король Эстин и впрямь посмотрел на Конначту именно так, то самым разумным было бы немедленно сгребать раненого гвентянского монарха в охапку, кидать на Масдая, и уносить отсюда всё, что можно было унести, пока не поздно.
Единственная проблема заключалась в том, что Масдай висел перед самым большим камином замка, истекая речной водой и сарказмом в адрес неких безруких и кривоногих менестрелей, не способных удержаться на ровном месте и, самое главное, удержать его. А король был просто нетранспортабелен, если верить местным медицинским светилам. Впрочем, при одном взгляде на маленького воинственного монарха Гвента соглашались с ними все: нельзя подставлять грудь и голову разгулявшейся дубине разъяренного гайна и ожидать отделаться при этом легким испугом.
И тут еще одна мысль пришла на ум ее лесогорско-лукоморскому высочеству.
– А на тебя он никак… так… не смотрел?
Эссельте настороженно глянула на царевну исподлобья, выискивая подвох или подколку, но, не найдя ни того, ни другого, слегка расслабилась.
– Я, конечно, не видела… точно… но иногда мне казалось… казалось…
– А на Морхольта?
Принцесса всплеснула руками и прижала ладошки ко рту.
– Ох, я ведь еще не показала тебе, как он смотрел на Морхольта!..
Сенька стремительно представила, как, приложил руку к сердцу, и загробным голосом сообщила, что не надо ей ничего больше показывать, у нее нервная система слабая.
Эссельте надулась.
– Тебе что, не интересно, что я говорю?
– Нет, очень интересно. Правда. Просто и так уже, боюсь, всё понятно, – вздохнула Серафима.
– Что тебе понятно? – испуганно захлопала глазами принцесса.
– Что-что-что тебе понятно? Ну-ка, ну-ка, поделись! – раздался жизнерадостный голос с верхней площадки, и по грубым каменным ступеням застучали подкованные каблуки и посох героя дня, а также вечера, ночи и утра, Агафоника Великого.
– Да мы тут с Селей обсуждаем одну штуку… – задумчиво протянула Сенька.
– А давайте обсудим ее со мной! – просиял чародей. – Это, наверное, как я ловко вывернулся из сетки этого обсыпанного нафталином заклятья? Очень забавное было решение! Честно говоря, не думал, что оно вообще прокатит! Это ж надо так всё вывернуть-загнуть-перекрутить! Я даже понял, как это заклинание было составлено, а этим у них не дураки занимались, уж вы мне поверьте! Сам от себя не ожидал!
– Мы от тебя не ожидали тоже, – Серафима показала язык его премудрию, на глазах бронзовеющему и взметающемуся на пьедестал.
– Ну конечно… чего от вас еще получишь… нет бы поддержать молодой талант… словом добрым… я ж не прошу материально… пока… – обиженно скуксился маг.
– Да молодец ты, молодец! – царевна заулыбалась и искренне похлопала волшебника по спине. – Вашим ВыШиМыШам, всем вместе взятым, такое и не снилось, на что хочешь поспорю! Да и несчастным провидицам сиххё – тоже.
– А то… У них ведь не было меня… – умиротворенный, ухмыльнулся Агафон и приобнял Сеньку за плечи. – Ну так что за проблему вы там вздумали решать без моего участия? И – самое главное – зачем? Вы же знаете, что без меня у вас все равно ничего не получится?..
– …Не получится, – обреченно выдохнул Иванушка. – И так у нас тоже ничего не выйдет. Мы не можем угрожать Эйтну, что Лукоморье или Отрягия выступит на защиту Улада. Или Гвента, если их длинные руки до него дотянутся.
– Не «если», а «когда», – мрачно прорекла в ответ царевичу Эссельте.
Солнце за витражами окон с чувством хорошо выполненного долга неспешно клонилось к горизонту, в огромном камине отведенных под иноземных гостей палат ревел огонь, на глазах подсушивая блаженствующего Масдая, умиротворенно ныла разительно увеличившаяся за день коллекция ран, растяжений и кровоподтеков, но в душах победителей покоя не наступало.
Задача, заданная принцессой Гвентской, решению не поддавалась никак даже с участием его премудрия.
– Почему не можем? – удивился со своего кресла Олаф. – Это ведь нам ничего не стоит!
– Воевать-то?!.. – изумился Иван.
– Нет, угрожать.
– Угрозы, которые ты не сможешь привести в исполнение, лучше оставь при себе, – резонно посоветовал Морхольт.
– Но они же не будут знать, можем мы или не можем! – не менее резонно возразил конунг.
– Если такие вещи не знаются, то чувствуются, – с видом знатока проговорила Сенька.
И все согласились. Людей, которые не могли отличить настоящую угрозу от ложной, королевская власть выбраковывала на стадии зарождения династии.
– Ну а если всем правителям ваших трех стран собраться вместе и поклясться в вечном мире? – вдруг осенило Ивана. – Это же так просто!