– Возможно, пароход затонул очень быстро, – предположила Краско, – и команда не успела воспользоваться шлюпками?
– Смотрите, – Беллоу указал на приклепанную к корпусу тускло блеснувшую доску, на которой вырезаны непонятные символы.
– Очевидно, это арретские буквы или цифры, – предположил Кортин.
– Конечно, – подтвердила Краско. – Я их уже просканировала.
– Доска-то серебряная, – оживился Беллоу. – Богато жили господа арретяне! Вот бы мне такую в молодости оторвать. В эпоху тотального дефицита и хронического безденежья. Сдал бы серебро барыгам и купил себе «Волгу».
– Не понимаю, – возразил Кортин. – Как можно купить великую реку Волгу?
– Темный ты человек, Геля, – снисходительно сказал Беллоу. – А еще считаешь себя историком. Автомобиль такой был в двадцатом веке, назывался «Волга». Мечта каждого ПСЧ.
– Что такое ПСЧ? – спросила Краско. – Киборг специальной модели? Плавающий, социально-чувствительный?
– Почти, – усмехнулся аналитик. – Так раньше называли простого советского человека. Который не дорос до киборга, а был просто оргом. В смысле организмом. Хотя в плане внушения был вполне восприимчив. Эй, Арнольд! Двигай наверх, здесь смотреть нечего.
Исследователи проплывают над палубой и приближаются к корме. Здесь видно, что двери в надстройки на юте наглухо задраены.
– Киборг! – Кортин указывает на вход в машинное отделение. – Срезать дверь и освободить проход внутрь корабля.
Арнольд нажимает кнопку на браслете. Из указательного пальца киборга вылетает ослепительно яркий световой луч толщиной с вязальную спицу. Наставив палец на дверь, киборг проводит лучом по дверным петлям. От раскаленного металла отлетают искры, которые сразу гаснут в морской воде.
– Порабатывай, порабатывай, трутень космический! – торопит Беллоу. – Это тебе, сачок, не в техноскладе на боку лежать.
– Порабатываю я, – оправдывается киборг. – Это мне не в техноскладе на боку лежать!
Лазерный луч прорезает петли, дверь держится только на заржавевшем ригеле. Киборг прожигает в замке круглое отверстие. Вставив палец в дыру, он дергает дверь и срывает ее с петель. Открывается темный коридор, ведущий внутрь.
– Киборг! – Кортин указывает на проход. – Произвести разведку. Через 10 минут вернуться и доложить о том, что есть внутри.
Арнольд ныряет в коридор, подсвечивая себе налобным прожектором. Вскоре он поворачивает за угол. В проходе становится жутковато темно.
Беллоу подплывает к иллюминатору. Он прикладывает большой палец перчатки к светлому металлу рамы и смотрит на дисплей наручного анализатора. На табло вспыхивает красная цифра 78.
– Тысяча чертей! – присвистнул он. – Геля, смотри, это же платина. Ты понимаешь, на какой клад мы нарвались? Беру официально эту калошу на абордаж!
– При чем тут клад? – удивился Кортин. – Платина – металл, конечно, нужный в химии. Но некоторые недостатки при механической обработке не позволяют применять ее в других технологиях, особенно где требуется пластичность.
– Эх, коллега, – вздохнул Беллоу. – Вижу, мне с тобою в этом вопросе никак не состыковаться.
Он стучит кулаком по иллюминатору. На борту судна появляется надпись:
Бедным плохо, богатым – хуже,
Им в достатке радости нет,
Кто не знал темноты и стужи,
Что тому и тепло, и свет?
На палубу возвращается Арнольд. Вслед за киборгом из проема выплывает пара любопытных рыбешек.
– Корабль безопасен для человека, – доложил киборг. – Мелкие живые существа типа «окунь» не агрессивны. Докладываю: в каютах, в коридорах, на полу – везде на корабле ваши скрытые устройства видел я.
– Ну ты, торговец разумом! – возмутился Беллоу. – Торгуй, да не затоваривайся, говори, да не заговаривайся. Наши скрытые устройства всегда при нас. Понял?
– Нет, – признался киборг.
– Еще бы, – смягчился Беллоу. – Ладно, Сусанин, веди нас!
Арнольд, включив прожектор, первым ныряет в проход. Аквалангисты спускаются вниз по наклонному коридору и попадают в машинное отделение. Кортин сразу подплывает к паровой машине и приступает к осмотру котлов.
– Так я и думал, – бормочет историк. – Устройство парогенератора аналогично тепловой системе Рокотова. Странно! Судя по виду котла, вода заливала уже холодные топки. Ага, понятно. Огонь был погашен, хотя угля в бункере оставалось предостаточно. Отчего же машина была остановлена?
– Возможно, они решили лечь в дрейф? – предположила Краско.
– Вблизи берега? – удивился Кортин. – Проще было отдать якорь. Глубины здесь вполне позволяют. Тем более, что дрейфовать возле берега запрещено морскими правилами.
– Это на Земле запрещено, – заступился за девушку Беллоу. – А на Аррете могут быть свои порядки. Допустим, у них наступил морской праздник. День арретского рыбака, например. Ребята хватили лишку, начали хулиганить. Вот и утопили свой пароходик.
– Это маловероятно, – возразил Кортин. – Думаю, все было иначе. Кто-то из пассажиров занес на судно вирус. Началась эпидемия, команда подняла бунт. В результате случилась авария, а корабль затонул.
– Не слишком ли много удовольствий для одного судна? Эпидемия, бунт, авария:
На пивном заводе «Бавария»
В эту ночь случилась авария.
– Сдается мне, должно быть более простое объяснение. Арнольд! Ты не заснул? Веди-ка, братец, нас в самый низ трюма.
Аквалангисты ныряют вслед за киборгом в шахту, которая ведет в подвал. Кортин направляет луч прожектора на днище и сразу обнаруживает, что кингстоны открыты.
– Смотрите! Кингстоны-то открыты, все до одного.
– Значит, все-таки не авария? – Краско трогает мощную задвижку кингстона.
– Да, – согласился Кортин. – Но бунт не исключается. Я думаю, в результате эпидемии началась война между северянами и южанами. Враги захватили команду северян в плен, а судно взяли на буксир. Один из пленников сумел каким-то образом освободиться. Он проник в трюм и открыл кингстоны. Пираты обрубили канат, и все северяне утонули.
– Романтика! – загрохотал Беллоу. – Искусственные челюсти невыразимой прелести.
– Пауль, – вмешалась Краско. – Ты все критикуешь Гелия, а сам не предлагаешь никаких теорий.
Беллоу погрозил кулаком киборгу.
– Арнольд! Ты почему сразу не доложил, что кингстоны у судна открыты?
– Приказ был доложить о том, что есть внутри. Открытый кингстон есть дыра. Дыра – это то, чего нет. Потому не доложил я.
– Тьфу! – сплюнул Беллоу. – Спорить с этим ржавым софистом – все равно, что дохлую корову доить. Арнольд! Веди нас наверх, в пассажирское отделение.
Акванавты плывут вверх по наклонному коридору, который приводит в камбуз. Пока Кортин изучает устройство кухонной плиты, Беллоу переворачивает мусорный бачок и вываливает его содержимое на пол. Пошарив среди пустых пакетов и битых стаканов, он находит открытую консервную банку.