Этот концерт со слезами на глазах продолжался несколько минут, пока Кари не заметил, что его комбинезону грозит опасность промокнуть насквозь. Он посмотрел на Савву и выразительно поднял брови. Чертовец, который уже натер глаза до красноты, с готовностью закивал. Отстранив от себя плакальщицу, он строго спросил насчет ужина. Девушка сразу прекратила плакать и деловито сообщила, что мясо почти готово, осталось сварить рис и овощи. Если гости не возражают, то женщины уйдут на кухню, а поплакать «на радостях» можно будет потом. Гости не возражали. Получив разрешающий знак голована, плакальщицы дружной стайкой упорхнули из зала.
Отпустив женщин, Семен подозвал жестом сына. Савва, придерживая меч, подбежал к подиуму и опустился на колено. Легко прикоснувшись к сапогу голована, он выпрямился и начал что-то объяснять, показывая на диверов и отмахиваясь от вопросов бритоголового.
Выслушав рапорт сына, голован жестом разрешил пришельцам приблизиться. Закинув карабин за плечи, Карислав подошел к подиуму и сдержанно поклонился. Несколько мгновений дивер и голован зоны смотрели друг другу в глаза. Затем Семен усмехнулся и легко поднялся с мешка, который, очевидно, заменял ему кресло правителя.
– Я, Семен, сын Сергия, приветствую вас в свободной зоне Чертово, – у голована оказался тяжелый бас, проникавший во все углы помещения. – Да хранит вас Господь Бог от упырей и нелюдей. Вы получите у нас пищу и ночлег. Нам известно, что ваш путь лежит на север, в зону Рамка. Знайте же, что второй голован Рамки отказался подписать устроительную хартию земли Москови. Зона Рамки закрыта вам для проезда. Не спрашиваю, откуда вы и зачем стремитесь в закрытую зону. Но хочу предупредить, что в Рамке вас ожидает рабство и тяжкий труд. Я предлагаю вам остаться у нас, свободных людей зоны Чертово. Мы, жители южного пограничья земли Москови, торгуем со всеми свободными зонами. Мы продаем лес, оружие, коней. За эти товары мы имеем хлеб и скот. Кроме того, мы получаем за охрану южного рубежа дань, которую северяне выплачивают нам чистым серебром. Если вы решите остаться, то мы примем вас, как своих родичей. Я, голован свободной зоны Чертово, обещаю дать каждому из вас жилище, женщину по выбору и шесть фунтов серебра на обзаведение.
Услышав слова голована, бритоголовый муж нахмурился. Воины зашумели. Семен жестом остановил ропот людей.
– Согласно хартии Чертово, – резко сказал голован, – только перед сходом зоны я обязан оправдывать найм воинов. Но все же я скажу вам. Ты, Зосим, сын Зиновия, казначей зоны, и вы, заставщики, знаете, что я даю Кари и его людям двойную плату против обычной. Но вы должны знать, что у заставы было двенадцать наших против трех пришлых, а они взяли верх. Двенадцать и три! Если мой драгоценный Зосим еще не разучился считать, то он должен подтвердить, что один чужак стоит четверых наших воинов. Четверную плату должен я им назначить, а не двойную! У них есть огневое оружие, которого наша зона еще не имеет. Кари привел своих людей на новом самоходе, и мы пока еще не знаем, как его они сумели сберечь. А ракеты, летящие на версту? С их помощью мы сможем замирить даже зюзцев, которые вот уже второе лето не пропускают нас через свою зону. Ты, Зорах, сын Зосима, должно быть, не забыл, как этой весной ходил со своим десятком за северской данью по Москови-реке? Дней потратил втрое больше, а серебра привез вдвое меньше против того, что Савва добыл прошлой весной. Коломские пираты, сказывал ты, забрали половину за проезд. Перед сходом ты оправдался, да и родитель твой ручался за тебя. А как ты оправдаешься за сегодняшнее, когда Савву, сотника своего, бросил ты в бою, а Кари отпустил его безо всякого выкупа?
– Савва сам в плен попал, по горячности, – брякнул Зосим.
– Вот как ты решил? – загремел голован. – А я так думаю, что Савва впереди всех бился. Потому Кари смог его схватить, что десяток Зораха труса спраздновал и бросил сотника, забыв о чести. От огневого оружия шарахнулись, как упыри от воды!
По рядам воинов пронесся гул. Вперед выдвинулся Зорах, высокий жилистый парень, одетый в стальную кольчугу. В руке он держал боевой топор с широким отполированным лезвием, в котором отразился огонь в камине.
– Не думаешь ли ты, голован, что Зорах каких-то чужаков убоялся? – грубо спросил он. – То не люди мои струсили, а кони от огненной стены понесли. Видно, не могут чужаки в открытом бою биться, вот и прикрываются огнем. А только напрасно ты, Семен, назвал нас трусами. Ох, напрасно! Такие слова только кровью смыть можно. Слушайте же, заставщики свободной зоны! Я, Зорах, сын Зосима, вызываю на поединок до смерти любого из пришлых прямо здесь.
Среди воинов Зораха раздались одобрительные возгласы. Выставив щиты, они начали дружно стучать по ним рукоятками своих мечей. Семен, нахмурившись, поднял руку.
– Опять ты, Зорах, принимаешься за старое, – сердито сказал. – Ты обещал, что не будешь больше драться до смерти без повода. Так сын Зосима держит свое слово?
– Ты, Семен, сказал, что я струсил, – отрезал Зорах. – Разве это не повод? Ты сам освободил меня от слова.
– Быть по-твоему! – топнул ногой голован. – Знаю, что надеешься ты на свою кольчугу да на топор рамкинский. Да только видится мне, что не будет тебе более удачи на поединках. На сей раз хлебнешь ты полной мерой. Попомнишь ты мои слова, Зорах!
– А это мы еще поглядим, кто кого, – гордо сказал Зорах. Взмахнув своим страшным топором, он вышел на середину зала.
Диверы встали треугольником, прикрывая Семена. Кари поднял руку, требуя внимания.
– Кого же из нас ты, Зорах, выбрал для поединка? – спросил он.
– Тебя! – чуть помедлив, ответил сын Зосима.
– С каким оружием? Я могу выбирать?
– Кого вызвали, тот и выбирает, – тихо подсказал Савва. – Ты можешь взять любое оружие, но только не огневое.
– Это нечестно, – вмешался Гарун. – Савва, ты поклялся, что нам не причинят вреда!
– Клятва уже ни при чем, – ответил Савва. – Префект предложил вам стать нашими заставщиками, и вы не отказались. Согласно обычаю, десятник заставщиков может испытать новичка в поединке до первой крови.
– Но при чем тут топоры? – возмутился Гарун. – Я сам слышал, что Зорах потребовал боя до смерти.
– Отец не сдержался и назвал его бойцов трусами. Если бы Зорах не заступился за своих, то завтра они выбрали бы десятником другого. Думаю, они выберут Кари.
– Почему меня? – вполголоса спросил русич, наблюдая, как люди Зораха раскидывают подушки в стороны, освобождая место для поединка.
– Ну, ты как бы уже десятник, – улыбнулся Савва. – Правда, десяток у тебя невелик, два бойца всего. Зато самоход имеется и огневое оружие в придачу. Такие самопалы, как у вас, в Московии дорого ценятся. Еще дороже, чем рамкинский доспех.
– Плохо, что у тебя родитель такой несдержанный, – посетовал Белов.
– Это он за меня, за младшего сына так испереживался, – обернулся Савва. – Из трех братьев я один остался. Старшие уже давно на небе обитают, твердь небесную стерегут.