Берег постепенно поднимался, уступая место блестящей черной траве с большими острыми лезвиями, доходящими до лодыжки. Затем показались деревья. Не одинокие восточные кедры и не английская чащоба. Эти деревья стояли в дальнем сумраке, ровные, как колонны церкви. Она даже не представляла, что в темноте можно различить так много оттенков, над деревьями возвышалась гора, но Стилиана не видела ее вершины. Ночь была ясная, и она ушла уже слишком далеко.
— Я была в другом месте.
В неподвижном воздухе ее голос прозвучал безжизненно и плоско. Океан, накатываясь, лизал волнами берег, но больше никаких звуков не было — ни стрекота насекомых, ни криков совы.
— Она меня утопила. — Стилиана почти была готова к тому, что кто-то ответит ей, выйдет из тьмы и скажет: «Нет. Ты не мертва. Это подземный сад, разбитый монахами согласно древней мудрости. Здесь нечего бояться. Смотри, за тобой ступени. Если хочешь, возвращайся назад, к свету». Но никто ничего не сказал.
Стилиана направилась к небольшому холму, у подножия которого росли деревья. Не имея другой цели, она шла к нему, надеясь, что с его вершины сможет оглядеться и понять, что ей делать. Трава была мокрой от росы, и в ней отражался лунный свет, что делало равнину похожей на звездное поле.
Вскоре она догадалась, что это не холм, а высокое здание, напоминающее огромный зал. Подойдя, она увидела, что оно покрыто крошечными щетинками, а затем, приглядевшись, поняла, что это маленькие, сплетенные между собой змеи с выцветшими головками. Челюсти их были открыты, словно они собирались ожить и схватить первого, кто к ним подойдет.
Первый раз в жизни она испугалась. И посмотрела на руны. Но их не было.
Она и раньше бывала в царстве богов, но сейчас все выглядело иначе, не так, как отложилось в памяти. Стилиана вспомнила рычание волка, стоявшего на черной скале, где его привязали боги. Он здесь? Опустошил ли он ту землю, как и эту? Если такова смерть, то она правильно делала, что сражалась с ней. Зал наполнял ее ужасом, но если это — земля мертвых, то может ли она умереть еще раз?
Стилиана поискала дверь, но не нашла. Она обошла здание кругом, а потом еще раз. Когда она обходила его в третий раз, то увидела у двери женщину, сидящую на низком табурете, такой же табурет стоял рядом. Теперь из трубы шел дым, а внутри был виден свет. У женщины в руках был небольшой нож, которым она нарезала репу и бросала кусочки на блюдо. Ее руки двигались быстро, кусочки падали с ножа, но ни одного не было на блюде. Стилиана заметила, что одна рука — гладкая, бледная, как у молодой девушки, а другая — изъеденная гнилью, но она не могла сказать, какая из них живая, а какая мертвая. Лицо женщины было юным, прекрасным и одновременно разлагающимся, так что на один миг Стилиане показалось, что она смотрит в лицо молодой девушки и одновременно в лицо уже давно умершей женщины.
— Леди Геката.
Госпожа промолчала в ответ, только жестом указала на стул рядом с собой. В тусклом свете лицо ее менялось. Это должна была быть Геката, богиня лунного света и преисподней, дева, мать, старуха.
— Я заколола для тебя черного ягненка. Я шла по пустынным холмам под холодной луной. На перекрестке дорог я принесла тебе жертву и произнесла твое имя, — сказала Стилиана.
Госпожа разрезала еще одну репу, ее куски упали на блюдо и тут же исчезли.
— Боги имеют много имен, — произнесла она, не глядя на гостью.
— Какие имена у тебя?
Госпожа пожала плечами и махнула рукой, указав вдаль, словно говоря: «Эти».
— Не с этим вопросом ты пришла к источнику. — Голос госпожи был сухим, как городская пыль.
— Ты — смерть.
Женщина рассмеялась.
— Нет. Сядь.
— Где мы?
— Настронд. Берег мертвых. Сюда попадают умершие в воде.
— Так я мертва.
Женщина пожала плечами.
— Ты колдунья. Хотя думаю, что ты утратила свое колдовство.
— Оно здесь? Мои руны здесь?
— Нет. Но я могу показать тебе, где они.
— Как это мне поможет?
— Я не помощник, моя леди.
Женщина поднялась и пошла, Стилиана последовала за ней. Луна бродила по небу, прячась за горизонтом и появляясь вновь, раздуваясь до вспухшего лица и убывая до лезвия ножа, которым отделяют мясо от костей. В лесах были люди, мертвые тела, наполовину ушедшие в почву и перегной. На их телах были гниль и пятна разложения, но их глаза следили за ней, пока она шла.
Они брели долго и наконец оказались в болотистой местности; все это время царила ночь и ее не сменяло утро. Обе женщины продолжали идти вперед — вода доходила до лодыжек, до бедер, а потом Стилиана была в ней уже по пояс. Из темной воды, полной тины, в некоторых местах, где дно было достаточно высоко, поднимались прямые стволы деревьев.
— Это источник.
— Да, это и есть источник.
— Какой он?
— Каждый источник имеет свои особенности. Иногда он является выражением другого источника. Этот, например, питает реки в земле мертвых.
— А что в нем?
— Умерший бог, который снова оживет.
— Если он будет жить, я умру.
— У тебя больше нет рун. Ты все равно умрешь. Я встречу тебя на этой земле.
— Что он хочет?
— Посмотри в воду.
Стилиана посмотрела вниз и увидела в воде что-то темное. Это был человек — почерневшее тело, скрытое трясиной, белые волосы, торчавшие в стороны, словно корни какого-то увядшего растения. Даже мертвое, его лицо хранило выражение невообразимой свирепости.
— Чего он хочет? — Этот вопрос казался ей важнее всего на свете.
— Он хочет, чтобы я отпустила его.
— Он мертв?
— Да, иначе вряд ли он был бы здесь.
— Как же можно отпустить его, если он мертв?
— Боги умирают и возрождаются вновь. Его магия действует даже сейчас. Возможно, именно поэтому ты здесь.
— Он хочет, чтобы я отдала свою жизнь за него?
— Он хочет жизнь. Смерть за жизнь. Здесь не признают другой платы. Ты должна отдать то, что больше всего не хочешь терять. Именно это и называется жертвой.
Стилиана бросилась в воду, ее пальцы искали тело. Она нащупала жесткую кожу, мускулистую руку. Он был холоден, и тело его было твердым, как мореный дуб. Она потянула его вверх, потом еще раз, и еще. Тело всплыло на поверхность. Она думала, что на нее нахлынет откровение, что руны, завывая и звеня, заставят ее разум броситься навстречу безумию. Но этого не произошло. Она была обычной женщиной, которая стояла в холодной воде и держала в руках тело одноглазого старика. И она осознавала это как что-то всегда ей известное. Наверное, это не было даже откровением. Получив назад ее руны, бог возродился бы на земле, чтобы снова быть убитым волком. И в момент, когда душа бога разорвется в пасти волка, руны улетят. Некоторые полетят прочь, некоторые вернутся к ней, как это было раньше. У бога что-то есть для нее. В его пустой глазнице она заметила камень цвета крови, размером с глаз, которого он лишился. Она вынула камень и подняла вверх, к луне. Он блеснул рубиновым светом. На нем было что-то высечено, и по ее руке пробежали мурашки, а в голове пронеслась мысль: «Дар бога. Руна». Не внутри нее, не подчиняющаяся ей по одному ее слову, но, несомненно, руна, заключенная в камне.