Я оказалась единственной, кто отреагировал достаточно быстро, и принялась сдвигать мебель. Алисия обошла стол и сказала: «Давай я помогу», но замерла, услышав слова Ди:
— Проблема в том, что Винсент не собирается возвращаться без Макса. Он угрожал, что явится к нам с полицией и что не успокоится, пока не найдет способ забрать малыша в Амстердам.
— Он не сможет этого сделать Макс — гражданин Англии. Это не так просто, — сказала Роксана.
— Что случилось, леди? — поинтересовался Эд, опуская покрытую снежной крупой елку, и внимательно посмотрел на нас.
— Приехал отец Макса, он хочет забрать своего сына, — объяснила Алисия.
— И поменять мальчику имя, — добавила я.
— А Ди послала его на фиг, — вставила Алисия.
— Никто нас никуда не заберет, правда, Мистер Очаровашка? — Эд подошел к малышу, сидящему у Ди на руках. Макс, одетый в красный комбинезончик, улыбался и болтал ножками, протягивая руки к Эду.
— Я чувствую себя полной дурой, — всхлипнула Ди, все еще обнимая сына. — Не могу поверить, что до последнего надеялась на лучшее. Мне казалось, что Винсент изменится ради меня. Наверное, я просто мечтала о нормальной жизни.
— О чем ты говоришь? Ты и так нормально живешь. У тебя есть Макс, — сказала Алисия. — Кому яичного коктейля? — спросила она, помахивая бутылкой рома, с которым собиралась смешивать яйца.
По скептическому выражению, застывшему на лице Ди, было видно, что это явно не тот ответ, которого она ждала, поэтому я предложила:
— Я могу присматривать за Максом в свободное время.
— Я тоже, — сказал Эд.
Ди крепче прижала к себе мальчика.
— О нет, я люблю Макса. Я люблю его. И я кормлю ребенка грудью, так что его нельзя оставлять на вас. Да я и не хочу. — Она вздохнула. — Я не знаю, что мне делать. Я думала, что, когда рожу ребенка, сразу станет ясно, как мне дальше жить.
Слова Ди напомнили мне о маме, о том, что, родившись, мы должны были заполнить некоторую пустоту в ее жизни. Неужели нас оказалось недостаточно? И что случилось с ней, окончившей старшую школу в шестнадцать, а колледж в девятнадцать? Почему она не могла понять, что не все в этом мире принадлежит ей одной?
— Мудрая женщина из Мантинеи сказала бы, что нам нужно стремиться забеременеть душой, — серьезно произнесла Ди. — Мне всегда нравилось это выражение. По-настоящему творческие, талантливые, мудрые люди обладают беременной душой, поэтому им не нужно рожать детей лишь для того, чтобы продолжить себя в вечности. Они полны и без этого.
— Мне бы хотелось обладать беременной душой, — откликнулась я и, взглянув на Ди, поняла, что она смотрит на меня с благодарностью. Но это выражение на ее лице исчезло, как только снаружи раздался звук приближающегося автомобиля, мотор которого заглох прямо у нашего дома. Она вздрогнула.
— Ребята, вы кого-нибудь ждете? — спросила я, подходя к окну.
Роксана вмиг оказалась за моей спиной.
— Это Винсент! — воскликнула она. — Закройте дверь!
— Он один? — спросила Ди, прижимая голову Макса к своей груди.
— Хотите, я пойду и выкину его? — предложил Эд.
— Эй, подождите минутку. Кажется, кто-то говорил мне, что Винсент довольно мелкий, — сказала я. — А этот парень высокий.
Незнакомец во дворе помахал рукой, здороваясь. Должно быть, он увидел, как мы сгрудились у окна, освещенные со спины лампой. Внезапно во мне проснулась надежда, смешанная со страхом, — а вдруг это Мэттью? Может, он решил дать мне еще один шанс — шанс подружиться с ним или шанс чего-то большего? Осознавая, насколько это бессердечно, я надеялась, что у его матери снова случился инфаркт и он приехал домой на Рождество.
Несмотря на все протесты Роксаны, я рванулась к входной двери и распахнула ее — во дворе стоял не Мэттью и не Винсент.
— Сюрприз, — услышала я робкий голос.
— Бен? — Я была в шоке. Брат нес огромный мешок, перекинув его через плечо, словно Санта-Клаус.
— Привет, Холли. — Бен снял шапку и растрепал свои рыжие волосы. — Счастливого Рождества!
Я была настолько удивлена, что не сразу додумалась сгрести его в объятия. Как только я отпустила брата, за моим плечом раздался громкий вздох. Бен выпрямился и выпалил:
— Привет!
— Что ты тут делаешь? — Алисия была изумлена не меньше меня.
— Счастливого Рождества! — снова воскликнул Бен.
— Что ты тут делаешь? — повторила она.
— Приехал отдать тебе вот это, — ответил Бен, шаря дрожащими руками в карманах пальто. Мы смотрели, как он достает клементин и кладет его на столик, словно маленькое обнаженное сердце.
Алисия закрыла глаза, застыв на секунду, а потом развела руками, одновременно расплакавшись и рассмеявшись. Она споткнулась — то ли из-за рома, то ли из-за пронзительного взгляда Бена — и шагнула к нему. В следующее мгновение они замерли в объятиях друг друга.
Я смотрела на фрукт, лежащий на столике. Интересно, как они его назовут — апельсином или клементином? Мне вдруг стало совершенно ясно, что самая искренняя любовь именно так и проявляется, — она не нуждается в определении. В тот же миг я почувствовала себя брошенной и одинокой. Когда же я наконец смогу вот так положить свой фрукт на стол?
* * *
Празднование Рождества в доме Роксаны было совсем не похоже на то, как мы отмечали его дома, когда мама еще была жива. В Колумбии мы никогда не ели на ужин пиццу, у нас были традиционные жареные ребрышки. И мы никогда не открывали подарки вечером, предпочитая делать это в рождественское утро. Сами подарки были упакованы в нарядные коробки со стандартной открыткой «От Санта-Клауса». Накануне Рождества мама сдувала пыль с нашей Библии и читала оттуда выбранные места, которые касались Святого Рождения. Диотима же предпочитала читать «Великие диалоги Платона», которые касались Святой Смерти:
«В конце, когда узы, соединяющие треугольник сил, распадутся и бренное существование уже не будет натягивать привязь души, она с радостью улетит, вернувшись в естественное для себя состояние».
В Колумбии мы пели рождественские гимны, но не собирались у елки, поскольку никогда не наряжали ее, пытаясь спасти растения от вырубки. На Лоррейн-авеню Эд играл на гитаре, а мы пели песни «Криденс Клиэруотер Ривайвл» [41] .
Приезд Бена пришелся как раз к месту, что было удивительно хорошо, а на вопрос Роксаны, долго ли он намерен оставаться в стране, мой брат ответил: «Понятия не имею». Он держался в тени, сказав лишь, что «занимается строительством», но не добавил: «Я собираюсь стать священником». Возможно, Бен понял, что ему тут рады безо всяких оправданий. Он сидел с Алисией на диване и изучал книгу «Найди Вальдо», которую передал наш папа.