В тот вечер, отправляясь на традиционный доклад к Сигриду, я имел все основания гордиться собой – все-таки мои подчиненные одержали пусть и бескровную, но несомненную и зримую победу.
Сотник заставил себя ждать, скотина нехорошая. Зато Раск был тут как тут. При виде меня доблестный каптенармус буквально рассыпался в комплиментах:
– А вот и наш непобедимый инструктор! Видал, видал твой сегодняшний подвиг. А еще больше слышал! Во второй сотне после встречи с нашими орлами кое-кому пришлось портки стирать. Бьюсь об заклад, теперь-то они будут уступать дорогу без возражений. За такое просто необходимо выпить. Будешь?
С этими словами Раск протянул мне довольно объемный кувшин, в котором, как показал беглый осмотр, наличествовало не менее кварты дешевого белого вина – такое наши интенданты поставляли для нужд мелкого и среднего начальства. Кислятина, конечно, но на халяву, как говорится, и уксус сладкий. Знак уважения опять же – все ж таки Раск повыше меня должностью будет, хотя и ненамного. В общем, взял я этот кувшинчик и под восхищенные комментарии эрзац-прапорщика начал хлебать тот перебродивший компот, что некоторые по незнанию именуют вином. За этим полезным занятием меня и застукал Сигрид.
Откинув полог палатки, сотник ввалился внутрь, поприветствовав нас недовольным бурчанием:
– А, собрались уже.
Затем, заглянув в кувшин, содержимое которого успело убавиться где-то на треть, брезгливо сморщил нос, бросив:
– И охота вам всякую дрянь в себя заливать.
После чего, обращаясь уже непосредственно к Раску, добавил:
– Доставай ильфрадское [2] , а эту мочу оставь для нашего быдла.
Каптенармус не подкачал. Уверенно отодвинул походный сундучок, выкатил притаившийся за ним небольшой бочонок, в котором, судя по бульканью, оставалось еще никак не меньше двух кварт вина, и, выбив пробку, принялся разливать рубиновую жидкость по извлеченным невесть откуда кубкам. Быстрота и ловкость, с которой осуществлялись все эти процедуры, а также тот неоспоримый факт, что бочонок был уже на три четверти пуст, наводили на некоторые размышления, однако я пока что решил оставить их при себе – авось сами все расскажут. Так оно, в общем-то, и получилось.
Сигрид покрутил в руке простой оловянный кубок, затем быстро, в три глотка всосал в себя его содержимое, крякнул и, отставив сосуд в сторону, поднял на меня несколько затуманенный взгляд.
– В общем, так, северянин. Поработал ты неплохо, даже лучше, чем я рассчитывал. Намного лучше. И это заметил не только я…
Раск хотел было воспользоваться возникшей паузой, чтобы налить по второй, но был остановлен предупреждающим жестом начальства.
– Господин ле Рок, наш славный коннетабль, тоже хочет блеснуть перед герцогом. Не то чтобы я был против…
Сигрид неопределенно хмыкнул, уловив весь юмор ситуации – где он и где командующий герцогским ополчением?
– Но вся беда в том, что, кроме нашей сотни, блеснуть ему, собственно, и нечем… Вот такие дела, господа.
Последнее слово заставило Раска, как раз приложившегося к своей кружке, поперхнуться. Видать, начальник нечасто баловал его таким обращением. Я на субординации особо не заморачивался, так что мне было проще.
– Так что решил коннетабль?
Сотник невесело усмехнулся:
– Коннетабль решил оказать нам немалую честь – нашей сотне доверено охранять знамя ополчения герцогства Танарис.
– И что тут плохого?
– Не понимаешь? Если во время смотра отличилась одна из сотен, то это заслуга сотника и его помощников – наша заслуга. А вот если эта же сотня марширует под знаменем коннетабля, то это уже ЕГО заслуга. Ну и награда, соответственно, тоже его… Понял теперь?
Хм, а наш славный коннетабль совсем не прост, как я погляжу, – палец о палец не ударил, а туда же. Что-то многовато народа на моем горбу собирается к герцогу подкатить. А опыт подсказывает, что чем больше начальства слетается за наградами, тем меньше их достается непосредственным исполнителям. Так что тревоги Сигрида мне близки и понятны.
– Понял. А что конкретно хочет коннетабль?
Я намеренно опустил определение «господин» при упоминании командующего, чтобы посмотреть на реакцию непосредственного начальства. Сигрид и ухом не повел – хороший признак.
– Он хочет выстроить все свое стадо заранее, а непосредственно перед герцогом будет маршировать наша сотня с его знаменем и с ним самим впереди на белом коне.
О как! Не самый плохой вариант, между прочим. Все ж таки мы блеснем перед его светлостью, пусть даже вместе с коннетаблем и его конем до кучи. А остальные сотни уже будут стоять по линеечке, типа: они не хуже могут, просто подсуетились заранее, чтоб его светлость лишний раз не утомлять. Ну-ну.
– Надо, чтобы знамя нес ты.
Сигрид прищурился:
– У коннетабля специальный знаменосец есть.
– Придумаем что-нибудь. Тогда можно будет не просто выйти из лагеря вслед за ле Роком и его кобылой, а проводить их до самого герцога. А потом ты, скорее всего, останешься в свите. Не будет же коннетабль сам таскать свое знамя? Ну а там уж…
По мере того как я говорил, на морде сотника постепенно расползалась довольная ухмылка. Едва я окончил излагать свой стратегический план, Сигрид вполне по-приятельски хлопнул меня по плечу, тут же переведя теоретические рассуждения в практическую плоскость:
– Отлично! Раск, займешься знаменосцем. Можешь нацедить полкварты ильфрадского. Плевать мне, что ты с ним будешь делать, но чтоб в день приезда герцога он на ногах стоять не мог.
Я решился вставить свои пять копеек:
– Пусть лучше из сортира не вылезает – не так подозрительно будет.
С такой поправкой сотник согласился легко:
– Или так. Но учти: если не справишься – сам в сортире окажешься. По самые уши! – Затем вновь переключился на меня: – А ты сможешь провести сотню так, чтобы герцог даже вблизи не сильно кривился?
– Смогу. Но если придется маршировать рядом с начальством, то не мешало бы немного принарядить наших оборванцев.
Про себя я дипломатично умолчал, но Сигрид все понял правильно.
– Раск, проследи. Морд поведет сотню, так что должен выглядеть соответствующе. Ну и остальных надо как-то почистить…
Каптенармус торопливо закивал.
– Сколько у нас времени?
Приободрившийся было сотник вновь помрачнел:
– Мало. Сегодня ле Рок получил почту из столицы. Герцог прибудет через два дня.
Я молча опрокинул в себя кубок с вином, который до сих пор грел в руках. Приплыли…
Ласковое весеннее солнце, постепенно подымаясь над стеной деревьев, освещает серую ленту дороги и уныло бредущую по ней колонну ополченцев. С момента исторического совещания «большой тройки» в командирской палатке Сигрида прошло шесть дней, и уже два дня как доблестная армия герцогства Танарис выступила в поход на вольный город Ирбренд.