До свидания.
Пижамные шорты и трусики?
Сняла их одним движением.
И когда она подошла ко мне, у меня закружилась голова и я стал тверже камня.
Мои руки скользнули вверх по ее бокам, а потом опустились вниз по ее прекрасным грудям. Ее кожа была шелковистой и упругой, как дождь.
Идеальна.
Не успел я протянуть руку к ящику тумбочки, как она толкнула меня на кровать и оседлала.
– Тэйт, презерватив, – выдохнул я.
О нет.
Все мое тело содрогнулось, а кровь устремилась в член, когда она потерлась об меня своим влажным горячим телом.
– Штаны, – прошептала она, а сама потянулась за презервативом. Мне не нужно было объяснять дважды.
Примерно через три секунды резинка была надета, и я оказался внутри нее.
Мы замерли, дрожа и задыхаясь, наслаждаясь ощущениями.
Боже, Тэйт. Как у тебя там тесно.
Она накрыла мои губы своими, и я проник в ее рот, лаская ее язык. Мы прерывались только для того, чтобы отдышаться, а потом сливались в поцелуе снова.
– Джаред, – прошептала она в перерыве между поцелуями. – Со мной что-то не так. Мне всегда тебя мало.
Она начала двигать бедрами назад и вперед, вверх и вниз, отчего мои руки и ноги охватила приятная истома.
Ее божественная кожа была нежной, как взбитые сливки. Я обхватил ее задницу обеими руками и рывком опустил на себя. В комнате было жарко и пахло разгоряченными телами.
Боже… она любила меня. Я все еще не мог в это поверить, но она меня правда любила.
– Чего ты хочешь, Тэйт? – выдохнул я, не отрываясь от ее губ. Я был на грани, я всецело растворился в своей потребности прикоснуться к ее коже, ощутить ее запах, ее жар…
– Я хочу тебя. – Она закрыла глаза и запрокинула голову, продолжая двигаться на мне. – Каждое утро и каждый вечер.
Тэйт снова склонилась надо мной и сжала пальцы в моих волосах.
– Я хочу чувствовать тебя целый день, Джаред.
Да, этот гребаный год будет очень, очень длинным.
Обхватив ее рукой за талию, я поменялся с ней местами, и теперь она оказалась подо мной. Я начал трахать ее, любовь всей моей жизни, так, чтобы она чувствовала меня.
Целый. Чертов. День.
– Ах-х-х, – простонала она, с мольбой глядя в мои глаза.
– Я люблю тебя, Татум Брандт. – Я закрыл ей рот своей ладонью и еще жестче вошел в нее. – А теперь кончай.
Я ненавидел чертову спешку. Но я знал, что моя мать уже не спит, и наши разговоры и стоны могут привлечь ее внимание. Даже несмотря на музыку.
– Боже, детка, ты прекрасна. – Я прильнул ртом к ее груди и втянул сосок в рот.
Я знал, что моя спина в поту, и улыбнулся, почувствовав соленый вкус ее кожи. Она ощущала то же, что и я.
Ее бедра сжались вокруг меня, ногти впились в мою спину. Тэйт задержала дыхание, и я ощутил, как сокращаются мышцы у нее внутри.
Она кончала, и, посмотрев ей в лицо, я увидел, что она закрыла глаза и ее ресницы затрепетали. Через несколько мгновений она издала слабый стон и выдохнула мне в руку.
Когда Тэйт была близка к оргазму, она всегда задерживала дыхание.
Я приподнялся на одной руке, а второй обхватил ее бедро, двигаясь между ее ног все быстрее. Больше. Жестче.
Я закрыл глаза – напряжение внутри меня достигло предельной точки.
Черт.
Я посмотрел на ее блаженное лицо и, погрузившись в нее еще несколько раз, перестал сдерживаться.
Огонь разлился по моим венам, а в легких уже не осталось воздуха, когда я рухнул на нее сверху, дыша как марафонец.
– Джаред, мне нужна чистая футбо… ох.
Я резко поднял голову и увидел Джекса. Тэйт пискнула, притянув меня к себе, чтобы прикрыться мной.
– Что за черт? – Я был абсолютно голый, а Джекс просто стоял там, вытаращив глаза и разинув рот в форме буквы О. – Вон отсюда! – заорал я.
Помолчав немного, он прыснул от смеха, а потом сказал, расплывшись в улыбке:
– Привет, ты, должно быть, Тэйт. Я Джексон.
И этот говнюк протянул ей руку.
Слава богу, я закрывал Тэйт своим телом, но сам я ничем прикрыт не был. Этот болван еще и оставил дверь нараспашку.
Тэйт выглянула из-под меня и сконфуженно протянула руку.
– Эм-м… привет, Джексон. Приятно познакомиться.
Они пожали друг другу руки, и этот самодовольный болван так и остался стоять на месте с улыбкой на лице.
– Убирайся отсюда, на хрен, – рявкнул я снова, готовый убить его взглядом.
– Джаред, почему ты кричишь? – Моя мать заглянула в комнату, и Тэйт снова сжалась в комок подо мной.
Ох, ну какого хрена?
– Джаред! – Услышав шокированный возглас моей матери, когда та заметила в кровати лишние руки и ноги, я стиснул зубы.
Джекс разразился смехом, и его лицо покраснело.
– Все вон отсюда! – заорал я, и Джекс, по-прежнему улыбаясь, убрался из комнаты, явно пытаясь не расхохотаться опять.
У моей матери был такой вид, словно она хотела что-то сказать, но потом она сердито схватилась за ручку двери и захлопнула ее.
– О боже! – простонала Тэйт мне в грудь. – Не говори, что все это произошло на самом деле.
– Боюсь, так и есть. Да какая разница? – Я пожал плечами. Я был зол, потому что Тэйт оказалась в неловком положении, но мать и Джекс не представляли никакой угрозы.
Она посмотрела на меня из-под упавших на глаза волос.
– Твоя мама поговорит с моим папой.
– Моя мама боится твоего отца. Мы все в каком-то смысле его боимся. Она ничего не скажет. – Я поцеловал ее в лоб.
– Я ужасно себя веду. – Тэйт села, прикрывшись, у нее был страдальческий вид. – Но я ничего не могла с собой поделать. Или… может, просто не захотела. Проснулась и поняла, что так сильно хочу тебя. Я не подумала.
– Посмотри на меня, – перебил я, взяв ее лицо в свои ладони. – Ты не ведешь себя дурно. Ты хорошая девочка. Никто нас этого не лишит, Тэйт. – Мой голос набрал силу, а взгляд стал убеждающим. Я мягко приподнял ее подбородок, чтобы она посмотрела мне в глаза. – Нам восемнадцать. Мы у меня дома. Ты в безопасности. Прекращай вести себя так, словно мы должны извиняться за то, что влюблены. Я понимаю, что должен выказывать уважение к твоему отцу под крышей его дома, но что сделано – то сделано. Мы не пойдем на попятную. – Я обнял ее и поцеловал в теплую шею.
– Я знаю, – вздохнула она, обхватив меня руками за шею и притянув к себе. – Я люблю тебя и… верю в нас.