– А мне и нужен всего один, – подчеркнула брюнетка. – Или ты собрался идти вместе со мной???
– Не смеши меня, Лавра. Неужели ты подумала, что я решу отсидеться где-нибудь в укромном месте?! К тому же «ДМ-14» мой…
– Ты мог бы дать его мне ради такого случая!
– Нет, ты не умеешь им управлять. Впрочем, и я тоже не ахти какой мастер в этом деле, но хотя бы практиковался сегодня днём у Гугневича… В общем, хватит спорить. Давай съездим ко мне и попробуем до полуночи придумать толковый план. К тому же не забывай, что у меня есть ребята, которые неплохо умеют стрелять.
– Я не хочу, чтобы снова пострадали люди… Мы ведь не знаем, что на уме у этого придурка Олега.
– Ты права, Нурин настоящий придурок, – ухмыльнулся Керк, потирая подбородок. – Если он решил в открытую объявить нам войну, ему однозначно не повезло.
Времени на подготовку оставалось всего ничего. По дороге к дому Керк обзвонил всех своих дружков и заставил их немедленно явиться к нему. Лавре оставалось лишь молча паниковать по поводу внезапных неприятностей. Не успела она оправиться от шока, который испытала из-за странных смертей аспиранток Коливина, как поругалась с Вестой и получила от неё отворот-поворот. Кривовцов, равно как и Иван Пантелеевич, назвал её подозрения о Ламбранте бредом, а Марина, которая втихаря нанюхалась кокаина и дала его Страдальцеву, потребовала больше не приходить в квартиру её семьи. Теперь же земля и вовсе уходила из-под ног от внезапного нападения Нурина и его сообщников, а сидящий по левую руку от неё Керк то и дело хрипел из-за того, что она чуть не утопила его в порыве любовной страсти. Да уж, ничего не скажешь, весёленький выдался денёк.
– Летний Сад со всех сторон окружён водой, – сообщил Керк, раскладывая на столе карту центральной части Петербурга. – Вот, смотри, что можно будет нам сделать…
Лавра стояла напротив него рядом с парнем, который казался ей смутно знакомым. В Речных Воротах он часто мелькал в компании Финтберга, и однажды Лавра даже ударила его в живот. Вместе с ним приехало ещё двое парней в чёрных кожаных куртках и джинсах. Наверняка все они составляли его тайную банду, оттого и явились сюда за считанные минуты, как только тот вызвал их по телефону.
– Тебе, скорее всего, придётся зайти со стороны Невы, – продолжал Керк, показывая дрожащим пальцем на линии в карте. – Там почти сразу Летний Дворец, поэтому в случае чего легче будет спрятаться.
Лавра осторожно кивнула, не ощущая рук и ног. Мысль о том, что через каких-то полчаса она встретится лицом к лицу с Нуриным, пугала её сильнее всего. Тем более в его лапах оказались Рудольф и Марина, и Лавра не могла ничего с этим поделать.
– Парк довольно большой. – Керк на ходу придумывал план действий. – А придурки в мантиях умеют летать…
– Не боись, дружище, у нас есть пушки, – похвастался парень с подкрашенными висками и вытащил из-за пояса внушительного размера пистолет с серебристым значком на рукояти. – Перестреляем их всех как уток!..
– Нет! – выкрикнул Финтберг. – Не забывайте, что у них в плену наши ребята. Если мы начнём огонь, они их тут же прикончат. Поэтому мы будем вести себя предельно тихо, чтобы они нас даже не заметили. Пусть думают, что Лавра пришла к ним одна…
– Лёнька и Рыжий подъехали, – сообщил парень, стоявший рядом с брюнеткой, и повертел свой мобильник, по которому только что с кем-то переговорил. – Ещё Даня должен присоединиться и Миха обещал с отцовским «Ремингтоном» подкатить.
– Отлично, – кивнул сын Марка Франковича и жестом потребовал всех сконцентрироваться на карте. – Значит, мы должны рассредоточиться так, чтобы были прикрыты все границы Сада. Ты будешь стеречь на мостике перед Инженерным замком, – ткнул он в рослого друга, который облизывал обветренные губы. – На Лебяжьем канале нам нужно поставить побольше людей. Он не очень широкий, поэтому уроды могут в случае чего убежать через него.
– Я с Даней и Бонборой возьму его на себя, – вызвался приятель Керка, который сжимал в руках здоровенный пистолет.
– Да, – согласился Финтберг, с лица которого не сходила тревога. – Тогда у Фонтанки пусть караулят Миха, Лёнька и Рыжий… Я буду прикрывать Лавру, так как у меня у одного есть летающая фигня.
В остаток времени ребята повторяли свои обязанности. Керк нацепил на себя изобретение Гугневича, а поверх него просторную куртку. Выхлопные трубки пришлось слегка выгнуть книзу, чтобы они торчали из-под подола ветровки. Он проверил, не загорится ли она в процессе полёта, и покружил немного по комнате.
– Спину жжёт маленько, но это ерунда, – махнул рукой Финтберг.
У него получалось довольно сносно держаться в воздухе. Подоспевшие товарищи принесли ещё несколько пистолетов и одну автоматическую винтовку с деревянной рукояткой.
– Вот, – протянул Керк Лавре один из пистолетов и вновь захрипел, словно напоминая ей, что ещё недавно чуть не стал утопленником. – Умеешь с этим обращаться?
– Брат учил, – заверила его девушка, хотя держать в руках огнестрельное оружие ей было страшно.
– Всё будет нормально, – пообещал Финтберг, пропуская её на лестничную площадку. – Сегодня ночью мы их остановим навсегда.
– У нас просто нет другого выбора, – сказала Лавра и, поправив на себе мужскую куртку, вышла за смеющимися парнями.
Предстоящая перестрелка с последователями Бальваровского им казалась по-настоящему увлекательным мероприятием. Наверняка они не догадывались в эти минуты, что кто-то из них вообще может не вернуться обратно.
В городе царила настоящая ноябрьская мгла. Про холод и говорить не приходилось – он не оставлял Лавру на протяжении вот уже всего месяца. По набережной Кутузова время от времени проносились машины. Ворота Летнего Сада были закрыты, а за ними разливалась сплошная ночная чернота. Деревья, земля, небо – всё слилось в огромное тёмное пространство, и уже по этой причине Лавре не захотелось туда заходить. С Керком она рассталась возле памятника Суворову за каким-то массивным зданием. Из-за многочисленной растительности, хоть и лишённой листвы, свет фонарей с набережных Фонтанки и Мойки сюда практически не долетал. Парк, казалось, дремал, и ничего не говорило о том, что в нём могли засесть отчаянные враги.
Сердце в груди Лавры забилось вдвое чаще, и она толкнула металлическую створку ворот. Раздался протяжный скрип, который плавно перетёк в эхо, улетающее в глубины Сада. Ну вот она и сообщила о своём приходе, подумалось Гербер. Стрелки на часах замерли аккурат на цифре двенадцать, так что опоздать она никак не могла.
Оглядываясь с затаённым дыханием на великанские липы, Лавра пыталась уловить хоть какое-нибудь движение в дебрях парка. Однако вокруг царили безмолвие и темнота. Неужели Нурин спрятался где-то в центре Сада или вовсе на другом его конце?..
Выбравшись к памятнику Крылову, Лавра отчётливо услышала справа шуршание. Под ногами захрустели жухлые листья. Они мешали сосредоточиться, отчего движения девушки стали неуверенными.