Клара и Грант присели на диван, и Грант ослабил узел галстука и расстегнул две верхние пуговицы рубашки, потом снял пиджак и повесил его на подлокотник дивана. Клара сняла туфли на высоких каблуках сразу, как только присела. Именно в этот момент она заметила, что под елкой прибавилось подарков. В прошлый раз, когда она была здесь, подарков было четыре. Теперь их была там целая куча.
– Ого! Франческа постаралась, – сказала она.
Потом она обратила внимание на табличку на ближайшем к ней подарке – «Хэнку от дяди Гранта».
– Она сделала покупки за вас, – прибавила Клара.
Грант выглядел слегка обиженным.
– Хочу, чтобы вы знали, что я сам ходил по магазинам.
Клара еще больше удивилась. Грант не спрашивал ее о предпочтениях Хэнка. В первый день после их приезда Грант даже не знал, как разговаривать с трехлетним ребенком. А теперь он покупает для него рождественские подарки. Грант в самом деле сильно изменился за последние дни.
– Я уверена, ему понравятся все ваши подарки, – произнесла она.
– Да, они ему понравятся, – с полной уверенностью ответил Грант.
– Как мило, что вы позаботились о нем. – Она снова посмотрела на кучу подарков. – Как мило, что Франческа тоже так старалась.
Она не сказала, что Франческе не следовало усердствовать с подарками. Клара нутром чуяла, что бабушка Хэнка всегда будет его баловать. Забавно, но теперь это беспокоило Клару меньше, чем неделю назад.
– Хэнк опешит, когда увидит, что все эти подарки куплены для него, – произнесла Клара.
– Ну, не все эти подарки для него, – сказал Грант.
Правильно. Часть подарков под елкой – от Хэнка и Клары для Гранта и Франчески.
– Я надеюсь, что вам и Франческе понравятся наши с Хэнком подарки так же, как, я уверена, Хэнку понравятся ваши подарки.
Грант ничего не ответил, а только пристально на нее посмотрел. Он выглядел самодовольным. Возможно, он выпил на вечеринке больше, чем она думала.
Клара поднесла бокал к губам и сделала осторожный глоток, позволяя бурбону согреть ее рот, а потом проглотила его, смакуя тепло напитка, коснувшегося ее горла. По ее телу распространился жар.
– О да, – пробормотала она. – Это то, что мне нужно. У меня была такая… – Она умолкла, хотя собиралась сказать, какой трудной была для нее прошедшая неделя. Потому что внезапно последние семь дней вообще перестали казаться ей трудными. Клара подумала, что они с Хэнком действительно уезжают из Нью-Йорка слишком рано. Наконец она подытожила: – Трудная неделя.
– Я думаю, вы будете счастливы возможности вернуться домой, – мягко произнес Грант. – Вернуться к привычной жизни.
Клара хотела с ним согласиться. И она в самом деле с ним согласилась. Отчасти. Да, она будет счастлива возможности вернуться в Тайби-Айленд. Она обрадуется, что ее жизнь и жизнь Хэнка войдет в привычное русло. Она с радостью приступит к работе в пекарне. Она будет рада возвращению в свою крошечную квартирку. Потому что везде хорошо, а дома все-таки лучше.
Она должна радоваться, что уезжает из Нью-Йорка. Но дело в том, что Кларе понравился Нью-Йорк. Более того, ей даже понравилось то, что может предложить Нью-Йорк обычному человеку: парки, музеи и аттракционы. Статуи львов у библиотеки и блины с грушевым вареньем в русской чайной. Но больше всего Кларе понравились Данбартоны. Особенно Грант Данбартон. Она пробыла в его доме совсем недолго, но ей будет жаль возвращаться в то место, где она прожила всю свою жизнь. Потому что теперь она знает, каково жить вдали от дома. И как ни странно, жизнь вдали от дома, непривычная и необычная, начинала ей нравиться.
– Да, мне будет приятно вернуться в Тайби-Айленд, – произнесла она. – Но еще мне будет…
– Что? – спросил он, когда она не договорила. Клара вздохнула.
– Я не знаю, – искренне ответила она. – Отчасти мне кажется, что мы вернемся не в то место, из которого уезжали.
Она собиралась сказать что-то еще, хотя, честно говоря, она до сих пор не разобралась со своими мыслями и чувствами, как нечто привлекло ее внимание за плечом Гранта. За окном, с ночного неба, падали хлопья снега.
– О, смотрите, Грант! Пошел снег!
Она поставила свой бокал на столик, поднялась с дивана и подошла к окну, будто ее тянуло туда магическим заклинанием. Снег казался волшебным. По крайней мере, в Джорджии снегопады бывали крайне редко. Поток белых снежинок, казалось, усиливался, пока Клара смотрела на него через оконное стекло. Снежинки сносило ветром сначала влево, потом вправо, а затем они начинали кружиться вокруг своей оси. Уличные огни Нью-Йорка весело сверкали сквозь падающий снег, делая его еще восхитительнее.
Клара скорее почувствовала, чем увидела, что Грант подошел и встал рядом с ней у окна, но она не могла отвести взгляд от падающего снега. Возможно, она не хотела этого делать по другой причине. Она боялась, что, посмотрев на Гранта, она уступит очарованию снегом, Нью-Йорком, миром Данбартонов и самого Гранта. А этого Клара не может себе позволить. Потому что магическое очарование рано или поздно заканчивается.
– В Джорджии не бывает снега? – тихо спросил он.
Она покачала головой, пристально смотря на снег. Разглядывая снежинки, она могла отвлечься от мягкого и бархатистого голоса Гранта, который тоже казался ей волшебным.
– Там, где я живу, – тихо ответила она, – снег выпадает крайне редко. И у нас никогда не бывает такого снегопада. Я надеялась, что в Нью-Йорке пойдет снег, пока мы с Хэнком здесь.
Посмотрев на Гранта, она против воли подняла руку и коснулась ладонью его щеки, потом приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его рту. Она думала, что он удивится ее поцелую. Но вместо этого Клара сама опешила от того, что сделала. Однако Грант поцеловал ее в ответ так быстро и страстно, словно они давным-давно состояли в интимных отношениях. Затем он обнял Клару за талию и притянул к себе, полностью контролируя ситуацию. И впервые в жизни Клара почувствовала, что оказалась рядом с мужчиной, о котором могла только мечтать. Ни с кем другим она не испытывала подобных ощущений. Грант целовал ее так, словно она была частью его самого. Частью, которую он давно потерял, а теперь наконец нашел. Он целовал ее так, будто она была необходима ему как воздух. Он целовал ее так, словно не мог не целовать. Клара обняла его за шею, и его поцелуи стали еще более жадными.
Она не знала, как долго они стояли в обнимку у окна. Может быть, несколько секунд, а может быть, несколько веков. Она знала только одно: ей не захочется расставаться с Грантом. Он целовал ее губы, висок, щеку, подбородок и шею. А когда Клара откинула голову назад, побуждая его продолжать, он коснулся губами ее обнаженного плеча, ключицы и груди, не закрытой тканью платья. Она запустила пальцы в его волосы, наслаждаясь его теплым дыханием на своей чувствительной коже. Клара ахнула, когда он обхватил ладонью ее грудь.