«Хороший план», – подумал Кобёрн и теперь осознал, что Саймонс оказался прав, настаивая на Серо как пункте пересечения границы, ибо было бы трудно проскочить через границу в Барзагане, более цивилизованном, густо населенном районе.

На следующий день они вернулись в Тегеран. Странники пустились в дорогу поздно и проделали большую часть пути ночью, чтобы наверняка прибыть утром, когда закончится комендантский час. Они поехали южным маршрутом, пролегавшим через небольшой городок Мехабад. Дорога оказалась грязной, петляла в горах, а погода выпала самая паршивая, какую только можно себе представить: снег, лед и сильный ветер. Тем не менее все дороги оказались проходимыми, и Саймонс вознамерился использовать конкретно для побега скорее этот маршрут, нежели северный.

Если только побег когда-нибудь состоится.

III

Как-то вечером Саймонс явился в «Хайатт» и сказал Кину Тейлору, что ему к завтрашнему утру требуются двадцать пять тысяч долларов в иранских риалах.

Он не сказал зачем.

Тейлор получил двадцать пять тысяч сотенными купюрами от Гейдена, затем позвонил знакомому торговцу коврами в южной части города и согласовал обменный курс.

Шофер Тейлора Али ни за что не хотел везти его в центр города, в особенности по темноте, но после некоторых уговоров согласился.

Они зашли в магазин. Тейлор сел и выпил чаю с торговцем коврами. Зашли еще два иранца: одного представили как человека, который обменяет деньги Тейлора, другой был его охранником и имел бандитский вид.

Со времени телефонного звонка Тейлора, сказал торговец коврами, курс обмена радикально изменился – в пользу торговца, естественно.

– Я оскорблен! – сердито воскликнул Тейлор. – Я не собираюсь вести дела с вашими людьми!

– Это наилучший курс обмена, который вы можете получить, – уверил его торговец коврами.

– Черта с два!

– Для вас очень опасно находиться в этой части города с такими деньгами.

– Я не один, – соврал Тейлор. – Меня ожидают шестеро.

Он допил чай и встал. Затем медленно вышел из магазина и прыгнул в машину.

– Али, давай-ка убираться отсюда, да поскорее.

Они двинулись в путь в северном направлении. Тейлор велел Али ехать к другому торговцу коврами, иранскому еврею, имеющему магазин около дворца. Тот как раз запирал магазин, когда подъехал Тейлор.

– Мне надо поменять доллары на риалы, – заявил ему Тейлор.

– Приходите завтра, – ответил торговец.

– Нет, они нужны мне сегодня вечером.

– Сколько?

– Двадцать пять тысяч долларов.

– У меня столько нет.

– Они действительно нужны мне сегодня вечером.

– Зачем?

– Это связано с Полом и Биллом.

Торговец коврами кивнул головой. Он имел дело с несколькими людьми с «ЭДС» и знал, что Пол и Билл сидят в тюрьме.

– Посмотрю, что можно сделать.

Он позвонил из задней части магазина своему брату и вызвал его. Затем торговец открыл сейф и достал свои риалы. Он и Тейлор стояли там, пересчитывая деньги: торговец считал доллары, а Тейлор – риалы. Несколькими минутами позже вошел подросток с руками, полными риалов, и вывалил их на прилавок. Мальчишка сразу ушел, не сказав ни слова. Тейлор понял, что торговец коврами соскреб по сусекам всю наличность, которую мог найти.

На мотороллере подъехал молодой человек, припарковал его на улице и вошел с сумкой, полной риалов. Пока он находился в магазине, кто-то украл мотороллер. Молодой человек швырнул сумку и понесся за вором, вопя во все горло.

Тейлор продолжал считать.

Еще один день в революционном Тегеране.

* * *

Джон Хауэлл перерождался. С каждым прошедшим днем он становился немного менее честным американским адвокатом, в частности, начал смотреть на взяточничество с другой точки зрения.

Мехди, иранский бухгалтер, который время от времени выполнял работу для «ЭДС», объяснил ему положение дел следующим образом:

– В Иране многие вещи достигаются через дружбу. Существует несколько путей стать другом Дадгара. Что касается меня, я бы сидел у его дома каждый день, пока он не заговорит со мной. Другим способом стать его другом для меня было бы дать ему двести тысяч долларов. Если вы хотите, я могу устроить нечто подобное для вас.

Хауэлл обсудил это предложение с другими членами команды переговорщиков. Они предположили, что Мехди предлагает себя в качестве посредника для подкупа, как и Прохиндей. Но на сей раз Хауэлл не так быстро отверг идею коррупционной сделки ради свободы Пола и Билла.

Участники переговоров решили подыграть Мехди. Они смогут оказаться в состоянии вывести сделку на чистую воду и дискредитировать Дадгара. Другим вариантом было прийти к выводу, что эта сделка является надежной, и заплатить. В любом случае они хотели получить недвусмысленный знак от Дадгара, что его можно подкупить.

Хауэлл и Кин Тейлор провели ряд встреч с Мехди. Бухгалтер был таким же дерганым, как Прохиндей, и не позволял сотрудникам «ЭДС» навещать его офис в течение нормальных рабочих часов: он всегда встречался с ними рано утром или поздно вечером, в своем доме или в темных переулках. Хауэлл все теребил его на предмет безошибочного сигнала: Дадгар должен был прийти на встречу в старых носках или с галстуком, повернутым на спину. Мехди предлагал двусмысленные сигналы, такие, что Дадгар на переговорах начнет напирать на американцев. Однажды Дадгар действительно начал напирать на них, как и предсказывал Мехди, но это могло бы произойти в любом случае.

Дадгар был не единственным, кто задавал Хауэллу жару. Хауэлл разговаривал с Анджелой по телефону каждые четыре или пять дней, и она хотела знать, когда он вернется домой. Муж не мог утешить ее ничем определенным. Пол и Билл, естественно, требовали от него конкретных новостей, но его продвижение было столь медленным и неясным, что он не мог назвать им какие-то реальные сроки. Хауэлла такое положение угнетало. А когда Анджела начинала терзать его вопросами на эту же самую тему, ему приходилось подавлять в себе раздражение.

Затея Мехди окончилась ничем. Бухгалтер познакомил Хауэлла с адвокатом, уверявшим, что он близок к Дадгару. Этот адвокат не хотел взятки – всего лишь нормальный адвокатский гонорар. «ЭДС» наняла его, но на следующей встрече Дадгар заявил: «Никто не состоит в близких отношениях со мной. Если кто-то попытается внушить вам нечто иное, не верьте ему».

Хауэлл уж и не знал, как расценить все это. Неужели с самого начала что-то пошло не так? Или осторожность «ЭДС» напугала Дадгара настолько, что он не решался даже намекнуть на взятку? Адвокату так и не было суждено узнать это.

30 января Дадгар заявил Хауэллу, что его интересует Абулфатах Махви, иранский партнер «ЭДС». Хауэлл начал готовить досье о сделках «ЭДС» с Махви.