А вот и нет. Реальные проблемы улаживать как раз легче. У них реальные пути решения. Встревоженность же превращает мир в запутанный неразрешимый кризис, где каждое сомнение становится крысой, пожирающей свой собственный хвост. Все равно что угодить в ловушку среди темной чащобы, где мнится, как незримые голодные звери все тесней сближаются вокруг тебя.
Уверенная, со светским лоском женщина, что я повстречал за столиком кафе на Гринвич-авеню, вовсе не имела вид человека на грани срыва, но это могло означать и то, что проблема укрыта несколько глубже обычного либо что имеет место нечто – то самое два плюс два, которое в сумме дает двадцать два. Мне бы, признаться, до всего этого и дела не было, если б только женщина, которую я люблю, со всей очевидностью не тянулась бы к этому человеку как к другу, и это притом что Кристина в целом предпочитала обходиться по жизни без друзей. Я и сам не из тех, кто за стадный образ жизни, но в сравнении с ней я просто-таки умираю без возможности побыть в компании. Чувствовалось, что в литературном кружке мою подругу удерживает лишь присутствие Кэтрин. Если та перестанет его посещать, то перестанет и Кристина.
Вот почему я сейчас торчал здесь на холоде. Уже имея за плечами неудачный опыт принадлежности кому-то, я теперь относился к этому делу прилежнее.
Наконец они закончили свой кофе-брейк и разошлись. Кристина в направлении церкви не взглянула, поскольку не знала, что я стою там. И хорошо: не хотелось, чтобы она подала Кэтрин невольный сигнал. Скорее всего, я попусту транжирил свой выходной (ко всеобщему облегчению, «Адриатико» по понедельникам закрыт), но в таком случае вдвойне имело смысл удостовериться, что мое соглядатайство окажется не напрасным. Если я пройду за Кэтрин всю дорогу до ее дома – вечером, когда ее маршрут полностью предсказуем, а значит, ставит ее предполагаемого преследователя в идеальные условия, – и ничего при этом не замечу, то это подтвердит, что за ней нет никакого хвоста. Ну а насчет того, поделиться или нет увиденным с Кристиной, я решу, когда доберусь до собственного дома.
Немного постояв, я тронулся следом за Кэтрин в сторону нижнего Манхэттена. Я хорошо представлял ее маршрут, а потому давал ей в расстоянии значительную фору. Она шла уверенно, бойкой походкой того, кто знает эти обжитые места как свои пять пальцев. Пару раз она замедлялась возле магазинов, но заходить не стала. Дойдя до Бликера, она обогнула парк Вашингтон-сквер и предсказуемо взяла налево по Гринвич-авеню. Здесь миссис Уоррен, скорее всего, направится мимо Вестсайдского рынка. Муж ее сейчас за океаном, так что на этот раз она, вероятно, минует его без остановки. Хотя кто его знает… Если у нее прочно заведено заходить здесь в кулинарию за креветочным салатом, то, быть может, она не станет изменять традиции. Человек – существо привычки.
При этом я поглядывал на пешеходов. Молодые и старые, банковские клерки и доходяги-бездомные, страшилища и расфуфыренные красотки… Вообще Нью-Йорк такое место, что для того, чтобы выделяться на здешнем фоне, надо быть, как минимум, пришельцем с планеты Зог и иметь три головы, но и то, если держать головы пониже и не курить в общественных местах, тебя, скорее всего, и не заметят. Разумеется, если Кэтрин действительно кто-то преследует, он будет определенно держаться так, чтобы не привлекать к себе внимания. Однако на пересечении Четырнадцатой я был уже уверен, что все это не более чем ее воспаленные фантазии.
Что ж, оно и к лучшему. Крис я оставил записку, что пошел на прогулку и дома буду к девяти с запасом провизии. Миссис Уоррен я незаметно сопровожу до самой ее двери в Челси (десять минут от теперешнего нашего местонахождения), а затем по своим следам пройду через Чонг.
На подходе к Вестсайдскому рынку Кэтрин замедлила ход. Постояв с минуту в нерешительности, она ступила в павильон.
Я устало ругнулся. Эта игра начинала меня утомлять. Лучше бы я уже сидел у себя в квартире! Тем не менее, переведя дыхание, я вслед за Кэтрин зашел внутрь.
Прежде я здесь уже бывал и знал, чего ожидать. Красивая еда по возвышенным ценам, магазин, для района достаточно крупный, но при этом с интимно-доверительным отношением к покупателям, а также ассортиментом, способным угодить самым взыскательным гастрономическим вкусам. Топографическая близость к подобным местам была одной из озвученных Кристиной причин нашего переезда, и здесь с ней не поспоришь.
Я понял, что конец моего терпения, а с ним и моей компетентности близок. Как я специально подчеркнул для Кэтрин, я никогда не был ни тайным копом, ни детективом. В армии ты, как правило, специально демонстрируешь людям, что ты рядом, на виду, в надежде на то, что это изначально пресечет какие-нибудь нежелательные инциденты. А прятки и маскировка на местности – это не мое амплуа. В общем, зайдя в павильон, я устроил себе перерыв. Миссис Уоррен в это время направлялась вперед в отдел закусок. А значит, мне имело смысл взять направо, из-за чего я рисковал потерять ее из виду. Если же поступить иначе, то она сможет меня засечь. Я запоздало понял, что лучше б мне остаться снаружи и возобновить слежку с угла, когда она выйдет из павильона. Так-то.
Я уже так и собирался поступить, но перед этим еще раз поглядел на Кэтрин, которая сейчас стояла перед витриной с готовыми блюдами. Безусловно, она любовалась на знаменитый креветочный салат. Значит, муж свою порцию вкуснятины все-таки получит.
И тут я кое-что заприметил. Вернее, кое-кого.
Из-за развешанных товаров его лицо и голову было не разглядеть. Между тем роста он был выше среднего, стройного сложения, в длинном темном плаще – и стоял на некотором отдалении позади Кэтрин.
Она тем временем отошла от прилавка, и я, чтобы остаться незамеченным, сделал шаг в боковой проход. Спустя секунду-другую я оттуда выглянул, на мгновение уловив взглядом ту фигуру, что сейчас двигалась за женщиной слегка окольным путем.
Видно ее было довольно плохо, и к тому же в павильоне разгуливало еще пятнадцать-двадцать человек. Что примечательно, ни к одному из них меня не тянуло приглядеться повторно.
Между тем Уоррен уже подходила к кассе.
Я направился в обход. Того, другого, видно не было. Я возвратился на исходную точку и ждал, сбоку прислеживая за Кэтрин. Она уже рассчиталась на кассе и убирала в портмоне дисконтную карту.
Надо было менять тактику, причем резко. А потому я прошел через дальний проход и вышел на улицу через боковую дверь.
Снаружи я дошел до перекрестка, где на углу стояла кулинария. Если торчать здесь, то, дождавшись появления Кэтрин, можно будет прекрасно разглядеть любого, кто следует за ней.
Минуты через три из павильона показалась моя подопечная с экологически чистым мешком на плече. Выгодно освещенная фонарями, она шла прямиком по Пятнадцатой. Я по-прежнему стоял на своем посту, высматривая фигуру в плаще. Никого. Может, он все еще внутри? Или уже вышел? А может статься, это и вовсе был какой-нибудь левый крендель, заскочивший прикупить кофе и кошачьего корма…
Я перешел через улицу и зашагал вслед за Кэтрин вверх по авеню, держась вблизи зданий. Вокруг было достаточно много народа, а потому вид у миссис Уоррен был в целом спокойный. Но уже на следующем перекрестке она сделала нечто, чего я не ожидал: резко взяла через дорогу.