– А можете привести пример?

– Когда ему было тринадцать, он начал воровать из магазина, – после небольшой паузы сказала она. – «Сникерсы», газировку и все такое. Воровал, чтобы в школе продать это друзьям. Отец заметил пропажу, но Лестер убедил его, что это моих рук дело. Меня родители даже слушать не стали, где-то месяц мне жить не давали.

– Что вы чувствовали в той ситуации?

– Я была очень зла, но сделать ничего не могла. И эта история была не первой и не последней. Так мы и жили. Лестер что-то натворит, а я расхлебываю.

– Я так понимаю, что вы хотели уехать из Хартвуда при первой же возможности?

Хейли чуть заметно улыбнулась.

– Да, это был мой план.

– А куда? – Уинтер облокотился о стойку, надеясь сократить расстояние между ними.

– В Чикаго. Я хотела поступить там в университет. Мой тогдашний парень был немного старше, и он там учился.

– А потом убили Лестера.

– У нас жизнь порушилась, когда это случилось, – кивнула она. – Мама с папой были просто раздавлены. Какое-то время я одна заправляла магазином. Если бы не я, нам пришлось бы его закрыть. И вот я все еще здесь, – пожала она плечами и усмехнулась.

– В Чикаго вы так и не попали?

– Нет, – покачав головой, сказала она.

– А с парнем чем все закончилось?

– Он меня очень поддерживал в самый тяжелый период, но в конце концов не выдержал моей бесконечной тоски, и мы расстались. Я не виню его. Со мной было очень сложно. И я не могла оставить родителей. Родственники ведь должны поддерживать друг друга и быть вместе, так ведь?

Родственники. Это слово моментально сбило Уинтера с ног. Он был один уже так долго, что с трудом мог вспомнить, каково это – быть частью семьи, иметь родственников. После ареста отца его мать стала совершенно другим человеком. Сам он пытался жить так, как и прежде, и иногда ему это даже удавалось. Например, в те дни, когда мама не валялась в бессознательном состоянии на диване и не заставляла его сидеть за столом, накрытым на троих, включая отца.

Такова жестокая реальность, эффект лавины. Люди привыкли считать жертвами преступника только тех, кого он убил, забывая о косвенных жертвах: родителях, женах и мужьях, любимых. Они пережили саму трагедию, но где гарантия, что они смогут пережить последствия? Хейли была как раз примером такой жертвы.

18

Мендоза, еле слышно ступая по деревянному полу, подошла к полке с чипсами, взяла одну из упаковок, рассмотрела ее и поставила назад, но на другую полку.

– А это правда, что Лестер и Мелани знали друг друга с детского сада? – спросила она.

– Правда, – наконец-то от души улыбнулась Хейли, – они были словно созданы друг для друга.

– А какой она была?

– Лучше нее я никого в жизни не встречала.

Мендоза недоверчиво повела бровью.

– Нет, я серьезно. Можете любого спросить в нашем городе – все скажут то же самое. Я знаю, что вы думаете. Вы думаете, что я так говорю, потому что об умерших можно говорить только хорошо. Но я говорю искренне. – По щекам Хейли потекли слезы. Она вытерла их тыльной стороной ладони и сглотнула комок в горле. – Из нее получилась бы прекрасная мама.

– Да, – согласился Уинтер. – Это ведь она расписала стены в детской?

– Вы были в доме?

Он кивнул.

– Этот дом нужно сровнять с землей. Я не была там уже не помню сколько лет. Не смогу даже взглянуть на него. Отец пытался продать его, но после случившегося никто там жить не захотел. Да и кто захочет там жить? Когда стало ясно, что дом не продашь, он забил окна и дверь. Не стал даже оттуда вещи вывозить, просто оставил все как есть. Наверное, все их вещи по-прежнему там.

– Да.

Хейли покачала головой. Казалось, она сейчас снова заплачет.

– Мел любила этот дом. И брат мой тоже. Они и сейчас бы там жили, детей растили. Это так несправедливо.

– Мне очень понравились росписи на стене. У Мелани явно был талант.

– Да, это так. Она любила рисовать.

– У меня такое ощущение, что и Мелани, и Лестер были старше своих лет. Ведь в двадцать один год еще рано создавать семью.

Хейли почти улыбнулась, но грустное выражение лица тут же вернулось.

– Мы всегда шутили, что Лестер уже родился взрослым. Зная его, было неудивительно, что он захотел жениться на своей школьной любви. И что хотел нарожать детей и остаться в Хартвуде. Хотя абсолютное большинство местных молодых людей хотят уехать отсюда как можно раньше.

– Значит, заядлым тусовщиком он не был?

– Да, можно так сказать, – улыбнулась Хейли.

– А родители Мелани до сих пор живут в Хартвуде?

Улыбку снова сменила грусть, и она покачала головой.

– Насколько я знаю, ее мама вернулась в Канзас. Она сама оттуда.

– Она вдова или развелась? – спросил Уинтер как можно мягче.

– Для отца Мелани это был сильный удар. Он умер три года назад. Говорили, что от сердечного приступа, но я думаю, что он просто не мог жить с разбитым сердцем. После смерти Мелани он просто медленно угас.

– У Лестера и Мелани было много друзей?

– Да, очень много. Их все любили.

– За исключением Нельсона Прайса, – вставила Мендоза. – Насколько хорошо ваш брат знал Нельсона?

Хейли скрестила руки на груди.

– Никто Нельсона не знал на самом деле. Да и никого из их семьи.

– Нельсону было столько же лет, сколько вашему брату?

– Да. Они вместе в школу ходили. Он учился в том же классе, что и Лестер с Мелани.

– А ваш брат или Мелани когда-нибудь его упоминали в разговорах? Может, у них были споры, или ссоры, или что-то такое?

Хейли покачала головой.

– Я уже все это рассказывала полиции шесть лет назад. Ни ссор, ни споров. Нельсон вообще никак не присутствовал в картине мира моего брата, ни насколько. Мелани была очень добра ко всем, но и она редко разговаривала с Нельсоном.

– Но все-таки разговаривала.

– Один или два раза максимум. Мелани была из тех людей, которые найдут птичку со сломанным крылом и выхаживают ее. Она всегда старалась найти хорошее в каждом человеке.

– А каким был Нельсон? – спросил Уинтер.

Хейли помедлила, подбирая слова.

– Он… был как привидение – настолько незаметным он казался. Нужно было прямо в упор на него смотреть, чтобы обратить на него внимание. – Она снова замолчала, нахмурилась и покачала головой. – Я прошу прощения, я что-то бессвязное говорю.

– Как вам кажется, по какой причине Нельсон мог захотеть убить Лестера и Мелани? – спросил Уинтер. – Скажите все, что приходит в голову. Но сначала немного подумайте, вспомните.