– Продолжать бегство, пока с Нептуна не прибудет подкрепление веспасианцев, – бормочет Августус, – то есть еще шесть месяцев…
– Или сдаться, – кивает политик.
– Эх, парень, надо было тебе грохнуть Октавию, когда была такая возможность, – говорит Кавакс.
– Если бы я убил ее, то все в этой комнате уже давно были бы мертвы, – отвечаю я.
– Без обид, Дэрроу, – качает головой Даксо, – отец просто мечтает вслух!
– А почему ты не убил Октавию? – скептически наморщив лоб, спрашивает меня Плиний.
– Я не мог этого сделать, находясь в одной комнате с Айей Гримус. Ты бы, может, с ней и справился, но простым смертным вроде меня такое не под силу, – улыбаясь, отвечаю я, и знающие свое дело преторы одобрительно смеются.
– На такое не решился бы даже сам Лорн Аркос, – бормочет Августус. – Хотя я однажды своими глазами видел, как он голыми руками убил меченого! Дэрроу сделал все, что мог. Кстати, Дэрроу, ты тоже считаешь, что мы должны продолжать отступление? – поворачивается ко мне лорд-губернатор.
– Тот, кто спасается бегством, просто слабак!
– Мы действительно слабы, – отвечает Плиний, – зато поступаем мудро!
– Мудрецы читают учебники истории, Плиний. А пишут историю сильные люди.
– Хватит цитировать Лорна Аркоса! – перебивает меня политик.
– Я просто хотел удовлетворить твою тягу к знаниям и мудрости.
– Твой почтенный возраст, без сомнения, дает тебе право авторитетно судить о множестве вещей, – заводит старую шарманку Плиний. – Будь добр, просвети нас! Продолжай выдавать изречения старых воинов за свои и научи нас наконец, как мудро прожить жизнь!
– Дело не во мне, любезный Плиний, поэтому отбрось свою личную неприязнь ко мне. Речь идет о нашем хозяине, о его судьбе!
– А ты хороший актер, Дэрроу! Верно подмечено, – устало потирает глаза Августус.
– Юности свойственна горячность, – не унимается Плиний, – но, монсеньор, не забывайте и о том, что осторожность делает честь мудрому человеку! Ожидание в шесть месяцев – разумная цена за победу в будущем! – восклицает он, всплеснув руками. – На самом деле время на нашей стороне! Октавия не может себе позволить спустить все деньги Солнечной системы на погоню за нами, сенат ее в этом не поддержит! Она будет править железной рукой, выворачивая карманы других лордов-губернаторов, рано или поздно ее союзникам это надоест, и они перестанут подчиняться приказам правительницы. Они узнают ее нрав на собственной шкуре, тогда им станет ясно, почему мы восстали против нее. Вассалы Октавии поймут, что она пренебрегает чужими интересами и мнит себя императрицей! Так мы выиграем время, а вместе с ним обретем и силу! Тогда у нас появится возможность заключить мир на выгодных условиях!
– Дерьмо собачье! – раскатисто выкрикивает претор Кавакс, стукнув по столу кулаком.
Этот гигант кажется каменным изваянием, а не существом из плоти и крови. У него такая шея, что я обеими руками обхватить не смогу. В отличие от остальных золотых он бреет голову налысо, носит густую бороду и красит ее в ярко-рыжий цвет. В приглушенном свете она сияет, будто факел в ночи. На левой руке не хватает двух пальцев. Говорят, что их откусил его собственный сын Даксо, будучи еще совсем маленьким. Хотя Даксо всегда улыбается, когда слышит такие сплетни, и поясняет, что это вовсе не он, а его младший брат Пакс. Телеманусы – единственные преторы в этом зале, которые в той или иной степени не зависят от Плиния. Кавакс мне нравится.
– У меня от таких разговоров яйца ноют! Он брешет, словно эльф! – рычит Кавакс. – Мы не должны ставить себя в нелепое положение! Отпусти меня на некоторое время, монсеньор, я приведу тебе тысячу воинов, и они разберутся с трусами, не желающими откликнуться на твой призыв! Прости, дорогой мой! – шепчет он своему рыжему любимцу, лису по имени Софокл, когда тот прижимает остроконечные ушки от оглушительного рева хозяина.
Кавакс протягивает Софоклу пригоршню желейного драже, и тот, успокоившись, накидывается на угощение, а мы ждем, пока суровый муж снова не обратится к нам.
– Ты, кажется, не закончил, Кавакс? – едва заметно улыбнувшись, окликает Августус своего любимчика.
– Отец! – Даксо пихает гиганта локтем в бок, и тот удивленно поднимает глаза.
– Ах да! Так вот! Мы оторвем им яйца и подвесим к мочкам ушей, вот тогда эти людишки вспомнят, что ты – повелитель Марса, и станут на коленях просить тебя принять их помощь, Нерон! – довольно заканчивает он свою речь и продолжает кормить Софокла желейным драже.
– И они не забудут о том, что лишь несколько лордов были преданы тебе с самого начала и до конца, – добавляет Даксо, и другие золотые одобрительно кивают.
Даксо посасывает палочку корицы. Улыбается он еще чаще, чем Пакс, только его улыбка не такая широкая, зато куда более озорная. Всего один раз я видел, как Даксо нахмурился, – в тот момент, когда на церемонию явился Шакал.
Их жажда мести не утихнет, и так оно и должно быть. Шакал забрал у них Пакса. В ответ Телеманусы потребовали его голову, но Августус просто изгнал Шакала с Марса и запретил ему там появляться. Сейчас идет война, возникают новые проблемы, новые потребности. Телеманусы не простили Шакала, а вот в глазах Нерона он явно заслужил прощение. Внимательно наблюдаю за ними. Отец и сын далеко не глупы, несмотря на то что им нравится притворяться деревенскими простаками. Искренне надеюсь, что они никогда не узнают о союзе, который я заключил с убийцей Пакса.
– Надо напомнить им всем, что преданность не так-то легко купить, – заканчивает Даксо на удивление сердечным тоном. – Визит моего отца и сестер напомнит остальным знаменосцам о том, как они должны служить тебе в час войны, – добавляет он, игриво наклоняя голову, чтобы все увидели потрясающе искусно вытатуированных золотых ангелов на его черепе. – У Телеманусов в крови умение производить впечатление. Возможно, это повысит наш рейтинг.
– Мои лорды грома и молнии, – улыбается Августус. – Как всегда, они жаждут крови, – задумчиво добавляет он, проводя пальцем по тыльной стороне левой ладони. – И все же с этим придется подождать. Те, кто заслуживает наказания, понесут его после нашей победы. Иначе мы будем выглядеть жалко, будто утопающий, что в отчаянии хватается за соломинку, ведь корабли моего флота раскиданы по Галактике, а легионы попали в западню защитных полей моих городов.
Он смотрит на Плиния и спрашивает, как дела у наших торговых партнеров. Я украдкой бросаю взгляд на Виргинию, она едва заметно приподнимает бровь, словно ждет от меня условного знака, что можно начинать.
– Наших политиков приняли как полагается, – медленно говорит Плиний, едва шевеля своими густо накрашенными черной помадой губами. – Как вы знаете, монсеньор, мы с коллегами провели совещание после нашего бегства с Луны. Нами разработана довольно сложная схема подрыва благосостояния тех партнеров, которые потенциально могут нарушить наши договоренности…