– У, злючка, – говорит Колин, похлопывая себя по внушительных размеров животу.

В саду нет ничего особенного. Зачем нужно было вести нас сюда? – недоумевает Карен.

И все же она заставляет себя сосредоточиться. В центре сада на клочке потоптанной травы стоят деревянная скамья и ржавеющий металлический стол. У восточной стены тянется клумба, на которой видна гортензия с оставшимися с прошлого лета засохшими соцветиями, скопления нарциссов и ранних тюльпанов. В дальнем конце – лавровая изгородь, похожее на вишню дерево, вот-вот готовое зацвести, с висящей на нижней ветви кормушкой для птиц, и одинокая клещевина. С запада от соседнего участка сад отделяет высокий дощатый забор.

После того как все члены группы – включая опирающуюся на клюку Риту – обходят площадку, Бет делает знак рукой, что пора возвращаться в здание.

Наверху они снимают пальто и куртки, пожимая плечами: непонятно, что за смысл в этом упражнении.

– Держу пари, это какой-то тест на запоминание, – тихо говорит Колин, приглаживая волосы и поправляя хвостик.

Карен подозревает, что все это окажется похожим на одну игру, в которую она играла в детстве у кого-то на дне рождения: нужно запомнить предметы в корзине и сказать, какие из них отсутствуют после того, как их выносили из комнаты. У меня ужасная память, думает она. Я обязательно все перепутаю.

Бет берет маркер, подходит к доске и говорит:

– Сейчас я набросаю план тех мест, где мы только что были.

Торопливыми штрихами, совсем не соблюдая масштаб и не заботясь об аккуратности, она рисует лестницу, коридор, столовую и сад.

– Теперь я хочу, чтобы вы называли то, что увидели, и если все члены группы тоже обратили внимание на этот предмет, я его рисую. Те вещи, которые заметил только один или двое, на плане не отражаются. Всем понятно?

– Скамейка! – сразу кричит Колин.

– Кто еще видел скамейку? – спрашивает Бет.

Вся группа поднимает руки, и она рисует скамейку.

– Стол, – говорит Трой, и стол тоже появляется на рисунке.

– Огнетушитель, – говорит Колин, однако Карен и Лилли качают головами. – Он точно был у запасного выхода, – упрашивает Колин, и Бет отказывается его включить.

– Гортензия, – говорит Карен. Она начинает понимать суть.

– А что это? – спрашивает Лилли.

– Как можно не знать, что такое гортензия? – удивляется Майкл.

Тон его скорее шутливый, не злой. Похоже, он немного успокоился, отмечает Карен.

– Кто-нибудь еще видел гортензию? – спрашивает Бет.

– Я. Гортензия была на клумбе, ее нужно подрезать, – откликается Майкл.

– Больше никто не видел?

Остальные члены группы качают головами.

– Сожалею, Карен, – говорит Бет.

Упражнение продолжается. На плане появляются болтающие у копировального аппарата женщины, а постеры из столовой – нет. В саду Карен, похоже, заметила все деревья, зато прозевала ящик с инструментами, на который просто не могли не обратить внимания мужчины. Однако ускользнуло от нее гораздо, гораздо больше: камера наблюдения внизу у лестницы, табличка «Управляющий» на двери, комнаты с номерами от 1 до 6, недоеденный сандвич в столовой, урны у садовых ворот и даже большой деревянный сарай.

Почему я такая невнимательная? – удивляется Карен. Впрочем, остальные участники группы тоже многое упустили.

– Так вот, а сейчас мы пойдем и проделаем все это еще раз, – говорит Бет.

– Нет! – выкрикивает Колин.

– О, да. Я пытаюсь показать, как включить нормальный образ мыслей. Рита, если вам трудно, можете остаться и подождать здесь. Остальные идут тем же маршрутом, молча, и снова поднимаются сюда. Одевайтесь…

И они уходят.

На этот раз Карен настолько внимательна ко всему вокруг, что с легкостью замечает пропущенные ранее предметы. И каждый раз, обнаружив один из них – камеру наблюдения, табличку «Управляющий», недоеденный сандвич, ящик с инструментами, – она ощущает удовольствие, как будто открылась дверца, и в мозг хлынула радость. Она замечает и новые предметы. На лестнице красивые резные перила, словно оплетенные плющом; на полке у копировального аппарата лежат елочные игрушки; у застекленной двери в столовой отошли от стены обои; в саду у забора скачет белка – чем больше подробностей замечает Карен, тем радостнее становится.

Назад они возвращаются слишком уж быстро.

– Ну, что скажете? – спрашивает Бет, улыбаясь.

– Ух ты! – отзывается Колин. – Было круто.

– Здорово, правда?

– Да. – Лилли хлопает в ладоши. – Мне очень понравилось!

– Заметили, что во второй раз получаешь удовольствие? Мы погружаемся в настоящее, включаем ту часть мозга, которая отвечает за творчество, интуицию, – объясняет Бет. – Наблюдая за тем, что нас окружает, мы перестаем думать о прошлом или о будущем и руминировать.

– Будто экстази принял, – говорит Колин.

– Тише! – шикает Лилли.

Но Бет не обращает внимания.

– Мне интересно, что вы сейчас чувствуете, – говорит она.

– Мне понравился аромат дождя, – отвечает Рита. – Чудесный запах, наслаждалась им…

– Я тоже, – кивает Колин. – А еще я продрог.

– А я взбодрилась, – сообщает Лилли.

– По-моему, мне немного легче, – замечает Майкл.

Карен обводит взглядом комнату. Все – даже Трой, который прежде лишь хмурился – выглядят менее мрачно.

Вряд ли это продлится долго, думает она, размышляя о своем эмоциональном состоянии, но как же здорово снова быть в хорошем расположении духа. Я и забыла, что это такое.

19

– Не остаешься на релаксацию? – спрашивает Лилли у Карен, когда та тянется за курткой.

– Я думала, мы заканчиваем в четыре, а мне еще нужно забирать детей, – отвечает Карен.

– Жаль. Тебе бы понравилось. Это самое приятное занятие за весь день, да, Рита?

– О, да, – откликается Рита.

Она медленно поворачивается, вытягивает ногу и кладет на диван.

– У Джонни релаксация хорошо получается, – говорит Лилли.

Интересно, что это значит, «хорошо получается релаксация»? – думает Карен.

– Приятный голос, – поясняет Рита.

– Вот что вам нужно, Рита, – говорит Лилли, берет Ритин шерстяной платок и накрывает ее как одеялом.

Пожилая женщина закрывает глаза и благодарно улыбается.

– Возможно, в следующий раз останусь.

– Обязательно нужно остаться, Карен, – говорит Джонни, входя в комнату.