– Каким образом?
– Еще не знаю.
Морван надел пиджак и не предложил разделить счет: флорентинец пригласил его.
– Было время прогуляться? – спросил Монтефиори, тоже поднимаясь.
– Да, прошелся немного.
– К ruota, да?
Они пожали друг другу руки.
– Как это ни печально, – улыбнулся Морван, – но именно ты знаешь меня лучше всех.
– Судно, которое вы ищете, – это «Апнеа Гайар». – Сотрудник отдела морского и речного регулирования держал в руке электронный планшет. – Контейнеровоз водоизмещением до десяти тысяч единиц, который курсирует между Африкой и Фос-сюр-Мер. Судно только что прибыло, правый борт к причалу. Разгрузка сейчас начнется.
Они находились в терминале западных доков автономного порта Марсель-Фос. На агенте был темно-синий свитер с молнией на вороте. Он словно явился из «Кэрверека» или с борта «Шарля де Голля».
По прибытии в Марсель Эрвана встретили два офицера судебной полиции из Центрального комиссариата Ноай и сразу отвезли в порт. Он проспал весь полет, и ему казалось, что в его черепе плещется тяжелая вода. Он едва помнил, зачем понадобилась эта поездка. Полчаса спустя они оказались в огромном несоразмерном пространстве, ограниченном двумя стенами из разноцветных ящиков. С одной стороны – грузовые суда с контейнерами на борту. С другой, на причале, – те же блоки, выстроенные, как домино. Краны на рельсах связывали оба фронта, разгружая ящики на поразительной скорости. Погрузчики, гигантские «Фенвики» [124] в форме параллелепипедов, принимали груз и раскладывали его так же аккуратно, как он был складирован на контейнеровозах.
– А вообще, – продолжил Эрван, – что он обычно перевозит?
Эрван был в безупречном черном костюме, поэтому дистанция, отделяющая его от морского офицера, вскормленного мощным ветром и кальмарами, и от двух полицейских, явных выпендрежников, спешащих вернуться к футбольному матчу, должна была исчисляться в морских милях – учитывая, что те почти вдвое длиннее обычных.
– Солидный груз. Дерево. Кожа. Специи. В любом случае только «dry», то есть товар, не представляющий опасности.
– Ничего другого?
– Вообще-то, из Африки импортируют не так много высокой технологии.
Эрван не подхватил шутку.
– Вы нашли следы контейнеров от «Heemecht»?
Офицер достал электронную ручку и провел ею по цифровому считывающему устройству:
– Номер 89AHD34 и номер 89AHD35.
– По моим сведениям, – сблефовал он, – один из них содержит железный лом, который необходимо изъять.
– У меня не было времени изучить декларацию – в этом документе указывается полный перечень того, что содержится в каждой коробке. Здесь несколько тысяч страниц, как в телефонном справочнике.
– Коробки уже на причале?
– Нужно свериться с документацией.
В их направлении катился погрузчик, за его вертикальными штангами виднелся контейнер метров шести в длину, похожий на небольшой дом, и весом наверняка двадцать-тридцать тонн. Водитель находился в кабине, подвешенной на десятиметровой высоте. Им пришлось посторониться и прижаться к вагонам, ожидающим погрузки. Все здесь происходило в зашкаливающих масштабах, низводящих человека до уровня мелкой помехи.
Собственный план вдруг показался Эрвану абсурдным. Или как минимум построенным на безосновательных предположениях. Первое из них: хищнику необходимо пополнять запас гвоздей. Второе: он добывает их именно здесь, с задней стороны грузовика. Третье: в ящиках как раз то железо и все должно произойти сегодня вечером.
– Контейнеры вскрывают здесь?
– По-всякому бывает. Некоторые отправляются поездом в нетронутом виде. Другие на грузовиках. А третьих потрошат прямо на складе и рассылают уже в виде отдельных деталей.
Послышался лай. Таможенники с собаками шли вдоль ящиков, выискивая подозрительный груз. Парни надрывались еще громче псов: в микрофоны, подсоединенные к рациям, они давали указания водителям кранов и погрузчиков.
– Вы можете предупредить меня, когда ящики окажутся на причале?
– Конечно, только трогать их нельзя.
Эрван повернулся к марсельским коллегам:
– Нужную бумагу обеспечим.
Офицер прикурил сигарету. Пламя зажигалки, казалось, расщепило надвое его красное лицо.
– Все не так просто. В море мы у морского префекта. На земле – у земного префекта. А здесь мы у таможенников…
Эрван не слушал – обычное административное пустословие. Зато картинка стала проясняться: если похититель гвоздей явится за добычей сюда, этой ночью…
– Контейнеры легко открываются?
– Лучше прихватить с собой газовый резак. Кстати, краж здесь никогда не было. Если уж такую броню пытаются пробить, то скорее изнутри.
– Не понимаю.
– В Африке парни забираются внутрь, не забыв прихватить с собой пилу по металлу. Когда отплывают достаточно далеко от берега, прорезают дыру. А иногда ждут прибытия. В этом случае их находят в специфическом состоянии…
Эрван рассматривал бок контейнеровоза: похоже было на металлическую гофрированную скалу, состоящую из многих этажей пестрых ящиков, прогретых средиземноморским солнцем и просоленных морскими ветрами.
– Вы знаете, сколько времени «Апнеа» останется у причала?
– Около двенадцати часов. Завтра утром его уже здесь не будет. Контейнеровоз, который не в море, – это корыто, теряющее деньги.
– Всего одна ночь, чтобы разгрузить несколько тысяч контейнеров?
– Каждый кран разгружает шестьдесят ящиков в час, можете подсчитать. Одновременно они грузятся, заправляются мазутом, а потом – вперед и с песней!
Эрван глянул на своих коллег: у них была одна-единственная ночь, чтобы уладить все процедурные проблемы, убедить таможенные власти и марсельскую прокуратуру в том, что «Апнеа», возможно, связан с уголовным парижским расследованием. Иными словами, миссия невыполнима. Не говоря уже о том, что корабль ходит под флагом Антигуа.
– Я могу встретиться с кем-нибудь из «Heemecht»?
– Конечно, – бросил офицер, – но это люксембургская компания: они не обязаны вам отвечать. Я организую встречу завтра утром. Мне надо туда вернуться. – Он повернулся к марсельским полицейским. – У вас несколько часов, чтобы сверить все со своими копиями, парни.
Эрван отошел на несколько шагов, чтобы окинуть взглядом «Апнеа Гайар»: под стрелами подъемных кранов многоцветное нагромождение напоминало ему знаменитое полотно Герхарда Рихтера «1024 цвета», состоящее исключительно из маленьких прямоугольников.