– Ты закончила?
– Нет. Но я хочу услышать, что ты можешь на это ответить.
Дэвид встал и подошел к окну. Даже его спина выражала гнев – но в памяти Фриды внезапно вспыхнул полузабытый образ: вот она сидит у него на плечах, одной рукой держится за его голову, а другой рвет сливы с дерева в дальнем углу сада. Она почти ощутила на ладони прохладную, тяжелую сливу, почувствовала прикосновение листьев к пальцам. Она моргнула, прогоняя воспоминание. Дэвид обернулся.
– Не понимаю, как ты можешь сидеть здесь, в этой комнате, и говорить со мной о том, какие бывают подростки и что чувствуют их родители.
Он хотел причинить ей боль.
– Когда мы виделись в последний раз, ты вроде не была матерью. Сколько тебе лет? Тебе не так и много осталось до сороковника, верно?
– Речь идет о Хлое.
– Речь идет о том, что ты вбила себе в голову, что после всего, что случилось, ты имеешь право являться сюда и указывать, что мне делать с моей жизнью.
– Только с твоей дочерью. И если я тебе этого не скажу, то кто скажет, пока не станет слишком поздно?
– И что она сделает, по-твоему? Вены себе перережет?
Взгляд, которым Фрида наградила брата, был полон такой ярости, что поколебал его уверенность.
– Я не знаю, что она может сделать. И выяснять не хочу. Я хочу, чтобы ты помог ей. – Она глубоко вздохнула и добавила: – Пожалуйста.
– Вот как я поступлю, – заявил он. – Потому что я уже давно все решил, а не потому что ты меня об этом попросила. Я буду видеться с Хлоей один раз в две недели и проводить с ней время со второй половины субботы до второй половины воскресенья. Двадцать четыре часа. Хорошо? – Он взял электронный органайзер и с деловым видом принялся нажимать на кнопки. – Но не в следующий уик-энд и не в тот, что после него. Можем начать с апреля. Ты проследишь за тем, чтобы она была в курсе?
– Нет. Ты должен спросить ее, хочет ли она этого. Ей семнадцать лет. Поговори с ней. А потом выслушай.
Он с такой силой хлопнул органайзером по столу, что чашка с кофе подскочила.
– И пожалуйста, не говори ей, что я приезжала к тебе. Ее это унизит. Ей нужно, чтобы ты хотел ее видеть.
Дверь хлопнула, кто-то позвал Дэвида, и в комнату вошла миловидная молодая женщина. У нее были светлые волосы и длинные ноги. Ей, наверное, было под тридцать, и Фрида подумала, что такой стиль больше подошел бы женщине помоложе – пожалуй, даже ровеснице Хлои.
– Ах! – воскликнула она, не скрывая своего удивления, и инстинктивно положила руку на живот. – Простите. – Она вопросительно посмотрела на Дэвида.
– Это Фрида, – сказал он.
– То есть та самая Фрида?
– Да. Это моя жена Труди.
– Я уже ухожу, – заверила ее Фрида.
– Не обращайте на меня внимания.
Она собрала чашки из-под кофе, слегка скривилась и вышла из комнаты.
– Хлоя знает? – спросила Фрида.
– О чем?
– О том, что у нее скоро появится братик или сестричка.
– Откуда ей знать?
– Ты должен ей сообщить.
– Ничего я не должен.
– Должен.
Она отправилась назад к станции. У нее оставалось еще много времени перед вечеринкой по случаю дня рождения Саши, и хотя день был серым и туманным, а тучи налились дождем, ей нужно было пройтись по улице, подставив лицо очистительному ветру. Она чувствовала себя испачканной, запятнанной. Сначала, когда она быстрым шагом шла по переулку, окруженному деревьями без листьев и в пятнах грязи, она думала, что ее сейчас буквально стошнит, но постепенно чувства успокоились и отступили во тьму, из которой возникли.
Саша открыла переднюю дверь и обнаружила, что гости ей совершенно незнакомы. На секунду ее охватила паника. Может, это какие-то старые друзья, о которых она забыла? Выражения их лиц были легкомысленными, веселыми, словно они решили пошутить над кем-то. Мужчина протянул ей руку:
– Гарри Уэллс, друг Фриды.
Саша облегченно улыбнулась.
– Фрида предупредила, что вы придете. Она мне все о вас рассказала.
– Меня немного волнует, что Фрида могла подразумевать под этим «все», – признался Гарри. – Я привел с собой сестру, Тессу. Вы не против?
– Ну что вы! – Саша отступила в сторону. – Входите скорее, а то замерзнете. Сваливайте пальто в кучу и присоединяйтесь к нам.
Они вдвоем поднялись по лестнице и прошли в маленькую спальню, где на кровати уже лежала груда пальто и курток. Гарри взял фотографию, стоявшую на небольшом столике: Саша и еще одна молодая женщина, рука в руке, перед палаткой; на них шорты и туристические ботинки.
– Как думаешь, она лесбиянка? – спросил он.
Тесса выхватила фотографию у него из рук и поставила на место.
– Что, тебе она тоже приглянулась? – ехидно спросила она.
– Я думал о тебе, – возразил он, и она кокетливо толкнула его.
Они спустились на первый этаж и пошли на звуки музыки и веселого шума. Тесса внимательно посмотрела на Гарри, когда он вошел в гостиную. Он вел себя непринужденно, был красив и добродушно-любопытен. Конечно, он понравился Фриде.
Потом она заметила Фриду: та стояла в углу комнаты, держа бокал с чем-то вроде минеральной воды, в платье цвета мха, которое слегка мерцало, когда она двигалась. Тесса обратила внимание, какие красивые у нее ноги, какая изящная фигура и прямая спина. Она разговаривала с небритым седовласым мужчиной с худым лицом. Одет он был в потертые джинсы, великолепную рубашку с узором, а шею обернул ярким шарфом из хлопка. Он либо претенциозный художник-абстракционист, либо еще один психотерапевт, решила Тесса, подходя к ним вместе с Гарри. Создавалось впечатление, что они ведут какой-то очень серьезный разговор, а возможно, и спор.
– Не помешаю? – вежливо спросил Гарри.
– Фриде не нравится, когда друзья ей помогают, – заметил мужчина.
– Что Фриде не нравится, – возразила она, – так это то, что ее друзья могут попасть в камеру, пытаясь помочь ей.
– В камеру? – удивился Гарри.
– Даже не спрашивай! – отрезала Фрида.
Гарри поцеловал ее – сначала в одну щеку, потом, не торопясь, в другую. Она не только не отшатнулась, но и, положив ладонь на его руку, привлекла его к себе. Она улыбнулась Тессе, очевидно, ничуть не удивившись этой встрече, и представила их друг другу.
– Рубен Мак-Гилл, а это Гарри и Тесса Уэллс.
– Брат и сестра, – уточнил Гарри.
– Ну это любой дурак заметит, – хмыкнул Рубен.
– Правда?
– Скулы, – коротко ответил Рубен. – И уши тоже. Выдают с головой.
– Рубен – мой коллега, – сказала Фрида и подняла руку, приветствуя женщину с оливковой кожей и темными волосами, перевязанными эффектным шелковым платком, любительницу бирюзовых теней для век, которая подошла к ним, слегка покачиваясь. – А вот еще одна моя коллега. Паз, это Гарри и Тесса.