– Бет Керси, – кивнула Фрида. – Ее нашли?
– Нет, – покачал головой Карлссон. – Но они нашли место, где она жила, и обнаружили там целую кучу вещей Пула: документы, фотографии… Вероятно, несколько полицейских будут копаться там весь день.
– Расскажите, как выглядит эта баржа, – попросила Фрида.
– Что тут рассказывать? Баржа и есть баржа.
– Я имела в виду – внутри, где она жила.
– Я сам туда не заглядывал, но слышал, что там было довольно грязно. Похоже, она жила на барже одна, добывая продовольствие, как могла, с тех самых пор, как Пул умер.
– И это все? – удивилась Фрида. – Только «довольно грязно»?
– Я знаю, на что вы намекаете, – усмехнулся Карлссон. – Вы хотите пойти туда и посмотреть своими глазами. Мне жаль, Фрида. Слушайте, я понимаю, что это все немного неприятно. Мы, скорее всего, никогда не узнаем, кем на самом деле был Пул. Мы не знаем, где его убили. И похоже на то, что деньги, которые Уэллсы у него забрали, лежат спокойненько в таком месте, где мы их никогда не найдем. Очевидно, это один из талантов Гарри Уэллса. – Он остановился и огляделся. – Но мы их взяли. А остальное под контролем. Мы предоставили Керси охрану, пока не найдем их дочь, а найдем мы ее очень быстро. Судя по тому, что я знаю о состоянии баржи, Бет еще очень долго не сможет позаботиться о себе в нашем большом мире. – Он остановился. – А теперь мне пора возвращаться к работе. Где мы, черт возьми, находимся?
Фрида указала вверх, на башню «Бритиш Телеком». Они стояли почти под ней.
– Что-то очень знакомое, – признался Карлссон. – Там, наверху, случайно не было ресторана? Он еще вроде бы вращался.
– Пока кто-то не взорвал бомбу, – кивнула Фрида. – Какая жалость! Я бы с удовольствием поднялась туда. Это единственное место в Лондоне, откуда не видно башню «Бритиш Телеком».
Карлссон протянул руку, и Фрида пожала ее.
– Думаю, мне стоит перебраться в Испанию, – сказал он.
– Вы нужны здесь, – возразила она.
Уходя, Карлссон заметил:
– По крайней мере, теперь вы можете вернуться к своей настоящей жизни, Фрида. Вы можете оставить весь этот кошмар в прошлом. И Дина Рива тоже. Отпустите его, хорошо?
Фрида не ответила. Когда он завернул за угол, направляясь к Оксфорд-стрит, она остановилась и прислонилась к фонарному столбу. Она прижималась лбом к холодному металлу и старалась дышать как можно глубже.
– Все хорошо, – повторяла она себе. – Все хорошо.
Она достала из кармана телефон и включила его. Там было одно сообщение, и она сразу же перезвонила.
– Прости, – сказала она. – Произошла небольшая неразбериха, но все уже закончилось… Да, было бы хорошо… Нет. Просто приходи ко мне домой.
Фрида проснулась в темноте и почувствовала чье-то присутствие. Продавленная кровать, дыхание, прикосновение к ее бедру… Она пошевелилась, словно собираясь встать с кровати, одеться и уйти.
– Тише, – произнес чей-то голос, и Фрида снова легла. Она почувствовала, как ее тела касается рука, его лицо поворачивается к ней, его губы касаются ее щеки, шеи, плеч.
– Один мой друг как-то раз пошел пообедать, – сказал Сэнди. – Он был очень вспыльчив, всегда провоцировал конфликт. За обедом он поругался с какой-то женщиной, накричал на нее, велел ей проваливать, затем выскочил из дома, захлопнул за собой дверь, оказался на улице и тут понял, что выскочил из собственного дома.
– Ладно, – сказала Фрида. – Я поняла.
– Такое ощущение, что ты постоянно готова уйти. Просто встать и куда-то отправиться.
– Я так поступаю, когда мне страшно. Когда я не могу уснуть, а это присходит почти постоянно, когда у меня гудит в голове, когда я запуталась, когда я чувствую, что просто не могу не шевелиться, – я выхожу из дома и гуляю. Просто гуляю.
– И теряешься?
– Нет. Я никогда не теряюсь. Я всегда знаю, где нахожусь.
Она почувствовала, что он обнимает ее обеими руками, прижимается к ней лицом.
– Ты хорошо пахнешь, – признался он.
Фрида не знала, что чувствует. Внезапно она вспомнила себя в очень раннем детстве: отец подбрасывает ее в воздух и ловит, а она кричит и не знает, отчего кричит – от удовольствия или от страха. Она провела рукой по влажным волосам Сэнди. Она тоже была потной.
– Наверное, от меня пахнет тобой, – задумчиво произнесла она.
Минуту они лежали молча, не двигаясь.
– Ты это чувствуешь? – спросил Сэнди. – Что тебе хочется встать и куда-нибудь уйти?
– Именно это я и чувствую бóльшую часть времени.
– Ты всегда гуляешь одна?
– Не всегда.
– А если бы ты решила взять меня с собой, куда бы мы пошли?
– К реке, – ответила она. – Иногда я хожу по берегам старых рек.
– Таких, как Темза?
– Нет, – возразила Фрида. – Разумеется, Темза – река, но я не об этом. Я говорю о старых реках, которые впадают в Темзу. Сейчас они похоронены.
– Похоронены? Но зачем кому-то хоронить реку?
– Хотела бы я знать, – вздохнула Фрида. – Иногда мне кажется, что люди придумывают самые разные причины. Что реки угрожают здоровью, или мешают, или представляют собой опасность. Иногда мне кажется, что реки и ручьи лишают людей комфорта. Они мокрые, они движутся, они бьют из-под земли, они разливаются, они высыхают. Лучше просто убрать их с глаз долой.
– И вдоль какой исчезнувшей реки мы пойдем?
– Вдоль Тайберна, – ответила Фрида. – Хочешь погулять там на выходных?
– Я хочу, чтобы ты рассказала мне о ней сейчас, – заявил он. – Откуда начнем?
– Начать следует в Хэмпстеде, – ответила Фрида. – Исток реки находится на Хэйверсток-Хилл. Там есть мемориальная доска. Вот только доска эта указывает место истока очень приблизительно. Настоящий исток потерян. Из всех мемориальных досок, которые я повидала, бесит меня только эта. Ну как можно потерять исток реки? На земле есть место, откуда бьет ручей кристально чистой воды, и она течет дальше, пока не впадает в Темзу. А потом кто-то не просто решает построить что-то над источником, но и вообще забывает о том, где этот источник когда-то находился.
– Что-то начало мне не очень нравится.
– Я ведь не экскурсовод. Я не хочу, чтобы ты подумал, что я просто люблю Лондон. Вообще-то, очень часто я его ненавижу. Есть некоторые места, которые я ненавижу всегда. Ну да ладно. Ты проходишь через Белсайз-парк к Свисс-коттедж. Ты чувствуешь под ногами склон, по которому текла река. Затем направляешься к Риджентс-парк и двигаешься вдоль берега озера, где катают на лодках.
– Во время прогулки ты можешь рассказывать мне, как себя чувствуешь, – предложил Сэнди. – Думаю, ты чувствуешь себя раздавленной, особенно из-за ужасных нападок в прессе.