– У них есть расширенная область в средне-заднем гиппокампе, – заявила Фрида, – благодаря усиленной нервной деятельности в этой части мозга. Все, мы закончили. И можем идти домой.
– Вот это прогулка так прогулка! – одобрительно воскликнул Сэнди. – Ради нее не приходится вылезать из постели. И ты тоже покончила с этим делом.
– За исключением того, что несчастная Бет Керси и Дин Рив все еще на свободе. Мы лежим в теплой постели, а они бродят по миру.
– Это больше не твоя забота, – возразил Сэнди. – О них позаботятся.
Все следующее утро Фрида с легкостью выполняла свою работу, задавала соответствующие вопросы, доставала салфетки из коробки и вручала их плачущим пациентам. Она перераспределяла сеансы, а в конце каждого делала заметки и составляла перспективные планы.
Но все это время ее мозг обдумывал совершенно другие проблемы. Фриду не покидало ощущение, которое почти полностью овладело ею: где-то что-то не так. Ее первой мыслью было, что «не так» – в ее собственной голове. Работа с Карлссоном и полицией оказалась своего рода наркотиком, и теперь, когда ее лишили очередной дозы, она страдала от синдрома отмены. Возможно, дело в тщеславии? Может, ей не хватает волнения и внимания? Она вспомнила Тельму Скотт, которая пришла к ней в кабинет, предложила свою помощь и оставила визитную карточку. Фрида подумала, что, возможно, пришло время снова походить на сеансы психотерапии.
И она думала о Сэнди. Он приехал в Лондон по работе, но всего лишь на несколько недель. Через месяц он вернется в Нью-Джерси. В самом деле, какие такие причины заставили ее считать, что она ни в коем случае не может уехать вместе с ним? «Мы все боимся признать свободу, которой на самом деле обладаем». Вот такую фразу ей однажды сказали. Но кто? Рубен? Или она ее вычитала? Неужели ей и в самом деле не хватает мужества признаться себе в собственной свободе?
Но главным образом она думала о других вещах. Или, скорее, осознавала их. Они походили на странные звуки, доносящиеся снаружи, из темноты. Она не знала, зовут ли они ее или пришли за ней. Она чувствовала стремление, которому едва ли могла дать название, но оно просто приказывало ей уйти, уйти куда угодно. В двенадцать часов, после последнего сеанса в тот день, она вошла в крошечную ванную, расположенную рядом с приемной, налила себе стакан воды и выпила залпом, потом еще один. А после сидела и дорабатывала записи о сеансе.
Она медленно шла домой. Она не испытывала голода. Главным образом она чувствовала, что должна лечь и немного поспать. Открыв дверь, она увидела обычную груду конвертов и подняла их. В основном они содержали рекламу; еще там был счет за газ, приглашение на конференцию и наконец письмо без почтового штемпеля. На конверте не было практически никаких надписей, если не считать ее имени, и что-то в этом почерке показалось ей знакомым. Конечно, Джозеф. Она удивилась, зачем Джозефу подсовывать письмо под дверь, вместо того чтобы приехать к ней в гости. Она его отталкивала? И его тоже? Похоже, да. Она вспомнила их торопливый обмен репликами на вечеринке у Саши. Он хотел что-то рассказать, а она отмахнулась от него. Она вскрыла конверт и прочла письмо:
«Дорогая Фрида!
Простите. Вы сердиться, я понимать. Простите за это. Я пытаться поговорить с вами. Здесь документ от миссис Ортон. Она хотеть его сжечь. Я говорить, что показать его вам. Простите. Может, скоро увидеться.
С наилучшими,
Джозеф»
Несколько секунд Фрида стояла неподвижно, смотрела на завещание Мэри Ортон и размышляла.
– О боже! – воскликнула она, бросилась в гостиную, вытащила блокнот, пролистала страницы, нашла номер телефона Мэри Ортон и набрала его.
Она стояла и слушала гудки в трубке: десять гудков, пятнадцать… Потом повесила трубку и еще минуту в нерешительности стояла посреди гостиной. Наконец сунула блокнот в карман и выбежала из дома. На Кавендиш-стрит она поймала такси и назвала водителю адрес Мэри Ортон. Он поморщился:
– Вот черт! Ну и как мы туда, по-вашему, доедем?
– Кто из нас таксист? – возмутилась Фрида. – А как насчет Парк-лейн, вокзал Виктории, а затем юг реки? В это время дня все равно везде пробки.
– Ладно, милочка, – ответил водитель и тронулся с места.
Фрида набрала еще один номер. Она хотела поговорить с Карлссоном, но трубку сняла Иветта.
– Мне очень жаль, что так вышло, – сказала она.
– Ничего страшного. Карлссон на месте?
– Он не может говорить.
– Я обязательно должна поговорить с ним. Это очень, очень важно!
– Я могу передать ему ваше сообщение.
Фрида задумчиво смотрела на телефон, еле удерживаясь от того, чтобы не разбить его об пол такси.
– Думаю, вы сможете мне помочь, – сказала она, заставляя себя говорить спокойно. – Я только что получила сообщение от Джозефа, моего друга, строителя, который делал мелкий ремонт в доме Мэри Ортон. Мэри Ортон составила другое завещание. Она оставила треть всей собственности Роберту Пулу. – На том конце провода молчали. – Иветта, вы меня слышите?
– Простите, Фрида, разве вам ничего не сообщили? Вы с нами больше не работаете.
– Это не имеет значения. Неужели вы не понимаете? Это меняет все. Вполне вероятно, что Пул решил убить Мэри Ортон, как только узнал, что после ее смерти унаследует сотни тысяч фунтов.
– Значит, нам повезло, что он умер.
– Но Бет Керси жива.
– Не волнуйтесь, Фрида. Мы охраняем ее родителей.
– Она не представляет опасности для своих родителей. Я говорила с Лорной Керси. Бет никогда не угрожала им. Она пытается делать для других то, что, с ее точки зрения, они хотят получить. Когда она выполняет такие желания и ее пытаются остановить, вот тогда она и становится агрессивной. Очень агрессивной. Вы должны организовать защиту для Мэри Ортон.
– Это все имело значение, только пока Пул был жив.
– Нет. Неужели вы не понимаете? Она попытается исполнить его желание. И если он хотел, чтобы Мэри Ортон умерла… Иветта, вы передадите Карлссону то, что я рассказала?
Снова повисла пауза.
– Я передам ему, что вы беспокоитесь. Но, Фрида, почему вы не можете просто выкинуть это из головы? Этот ублюдок Ньютон нас очень хорошо поимел, и сейчас мы пытаемся хоть как-то прийти в себя. Дело закрыто. Прошу вас. Мне очень жаль, что все так получилось, но у нас и своих проблем хватает.
– Главное, передайте все Карлссону, – стояла на своем Фрида.
Но телефон уже отключился. Она еще раз попробовала набрать номер Мэри Ортон, но, как и прежде, длинные гудки все шли и шли. Кому еще можно позвонить? Может, Джозеф все еще работает в доме? Или где-то поблизости? Она позвонила ему, но попала на голосовую почту.
Фрида посмотрела в окно. Движение на дорогах, похоже, не настолько затруднено, как она боялась. Когда они пересекли реку, она снова набрала номер Иветты.