– Нигде я не состою.
– Тогда по какому праву?..
– А по какому праву вы, полицейский чин, пошли на преступный сговор? – не выдержал Андрей.
– Молодой человек, во-первых, я не обязан перед вами отчитываться, а во-вторых, кто вам сказал, что это был сговор, а не тщательно спланированная операция? Вы вообще отдаете себе отчет в том, что разговариваете с подполковником полиции? А вы, – повернулся он к Шуре, – на каком основании чините мне допрос? Почему я должен отвечать на ваши вопросы?
– Минуточку, прошу всех успокоиться. Мы не ищем виноватых. Наша цель – найти истину. Лишь она способна расставить все по своим местам. Я хочу, чтобы мы все поняли, сейчас неважно то, как каждый из нас оказался здесь, но нам важно выйти отсюда живыми, а это можно сделать либо вместе, либо никак. По одному уйти не получится. – Стандартный набор слов Шуры, вернее, проникновенная интонация его голоса, магическим образом заставила всех замолчать. – Я слушаю вас, Дементий Павлович.
Лобков тихо вздохнул и продолжил:
– Мне нужно было понять, что движет Емельяновым, убедиться, в каких темных делишках он замешан. Один мой хороший приятель, следователь из военной прокуратуры, мы как-то с ним выпили, ну, и он, зная, что Володя – мой друг детства, проговорился, что, мол, дела у подполковника Емельянова плохи, он находится у них в разработке. В подробности меня не посвящал, намекнул лишь, что в округе грядет большая чистка. Я, конечно же, понял, что сказано это было неспроста. Он следил за моей реакцией. Понятно, если бы Емелю… Емельянова кто-то предупредил о том, что он «под колпаком», значит, это я. Вы понимаете? К тому же этот следователь приватно попросил меня, если вдруг тот обратится ко мне с предложением, за содействием, не отказывать и сразу же сообщить ему. Может, это покажется и странно, но все получилось так, как сказал мне следователь из военной прокуратуры. Вот я и стал подыгрывать, чтобы вывести его, как говорится, на чистую воду. Примерова, после завершения операции, все равно выпустили бы. Извинились бы и выпустили. Поэтому расследование дела я оставил у себя и поручил Капитану. Он хороший исполнитель и отличается, вернее, отличался исключительной… э-эм… лояльностью к позиции начальства.
– Примеров оказался удобной мишенью?
– Он не выполнил поручение. – Тихий ровный голос Наташи прозвучал неожиданно и заставил всех посмотреть в ее сторону. – Примеров должен был опубликовать компромат на генерала Порошина. На моего отца. А вместо этого напечатал прямо противоположную по смыслу статью.
– А почему вы выбрали именно Примерова? – забыв, что он сам допрашиваемый, спросил Лобков.
– Когда мы решили скомпрометировать отца, я просмотрела ряд периодических изданий и остановила выбор на этом журналисте.
– Вы говорите «скомпрометировать отца» так, будто он вам не родной…
– Я выросла с единственным чувством к нему – с чувством отвращения. Он никогда не был мне настоящим отцом. Он жил сам по себе, я росла сама по себе. Все мои несчастья из-за него. Мне нужно было нанести удар наверняка, чтобы он не смог больше оправиться. У Владимира был свой резон «свалить генерала». Когда я ему назвала фамилию Примерова, он «занялся» им. Вычислил, где тот живет, на какой машине, по какой дороге ездит на работу и домой. Я выбрала подходящий день, была слякотная погода, и он, как я и предполагала, не смог проехать мимо мокнущей под дождем зеленоглазой блондинки.
– Что привело тебя к Патруновой? Вы что, были знакомы? Были в сговоре?.. – посмотрел на Наташу Андрей.
– Мы не были в сговоре. Ее привел в свой новый дом отец. Мы познакомились и сразу же возненавидели друг друга. Каждая из нас видела в другой конкурентку на генеральские деньги и имущество…
– Патрунова и генерал Порошин? – не смог сдержать удивления Андрей.
– Она на него произвела впечатление на концерте в Доме офицеров…
Эту традицию ввел директор школы искусств Тимофей Ильич Сыпунов, в прошлом военный музыкант. Каждое 23 февраля его воспитанники принимали участие в сводном концерте для командного состава штаба округа в Доме офицеров. Оксана Анатольевна, узнав об этом, вызвалась сопроводить учащихся, чем заслужила одобрение директора.
Генерал Порошин не мог не обратить внимания на молодую блондиночку в кремовом платье с блестками, которая так трогательно объявляла номера маленьких музыкантов, что ей хотелось аплодировать отдельно.
Когда концерт закончился, Оксана Анатольевна собрала в кучу ребятишек, чтобы погрузить их в микроавтобус и увезти в музыкальную школу. Тут к ней подошла крепкого телосложения женщина в форме прапорщика и, сухо извинившись, сообщила, что с ней хочет поговорить генерал…
– Кто? – недоверчиво переспросила Оксана.
– Генерал Порошин.
– Генерал? Знаете, я не могу. Я должна отвезти детей.
– Конечно, – кашлянула в кулак прапорщик, – служебный долг прежде всего. Мы пришлем за вами машину.
– Даже и не знаю, что вам ответить, это так неожиданно…
– Генерал отказа не примет.
– Да? Он такой настойчивый? – Оксана Анатольевна помогла войти в автобус последнему ученику и закрыла дверь автобуса.
Прапорщик повернулась на каблуках, подошла к черной «Волге» и, сев рядом с водителем, приказала: «За микроавтобусом!..»
…В Доме офицеров играл военный духовой оркестр. Оксана Анатольевна приняла томный вид и, внутренне улыбаясь тому, как сопровождающая пыталась подобрать шаг, чтоб ступать с ней в ногу, продефилировала через фойе под трогательные звуки вальса «Березка».
– И где же ваш генерал? – разочарованным голосом произнесла она, глядя на прапорщика в юбке.
– По лестничному маршу наверх! На втором этаже, в конце коридора, расположен кабинет директора Дома офицеров. Нам – туда.
– Ждем-с, ждем-с, – радушно поднялся из-за стола невысокий полноватый офицер с явно негенеральскими погонами на плечах. – Проходите, барышня. Ждем-с. Прапорщик Петрухина, свободны.
– Есть! – коротко отозвалась Петрухина и, развернувшись, шагнула в дверной проем.
– Это мой заместитель по хозяйственной части, – не без гордости заметил хозяин кабинета. – Очень исполнительный товарищ.
– Оно заметно, – бесцветным голосом произнесла гостья. – Извините, а генерал Покрышкин?..
– Генерал Порошин.
– Да-да.
– Я к вашим услугам.
– Что?.. Вы – генерал Порошин?
– Ну что-о вы! Говоря, что я к вашим услугам, я хотел лишь обозначить, что мне поручено доставить вас к нему.
– Так он не здесь?
– Нет, конечно. У него прекрасный загородный дом. Он его только недавно построил.