Все та же черная «Волга» домчала их до цели минут за двадцать. Выйдя из машины, Патрунова оглядела двор, с которого еще не успели до конца убрать остатки стройматериалов. «Явно не хватает женской руки. Уж я бы тут организовала порядок», – едва удержалась она, чтобы не высказаться вслух. Приняв вид «золушки» – девушки добропорядочной, скромной и искренней, Оксана Анатольевна предстала перед хозяином апартаментов во всеоружии. Одного взгляда на Порошина было ей достаточно, чтобы понять – это именно он – мужчина ее мечты! Настоящий генерал…
– Скажи мне, девочка моя, – обратился на следующее утро к Патруновой Порошин, – как ты смотришь на то, чтобы остаться здесь хозяйкой?
«Золушка» отпила из фарфоровой чашечки кофе с коньяком и, потупив взор, ответила:
– Знаете, Виктор Валентинович, я не хочу, чтобы вы думали обо мне, как о легко доступной девушке… Я в шоке от того, что случилось сегодня ночью… Я не смогу остаться с вами… Понимаете?.. Я – простая девушка, вы – генерал! Ну какая мы пара? А вдруг наши отношения навредят вашей репутации? Я не хочу, чтобы у вас были неприятности из-за меня. Всегда ведь найдутся злопыхатели, которые не обрадуются нашему счастью… Станут разносить сплетни, будто я пошла за вас только… только потому, что вы – генерал. Я не хочу этого. Нам лучше расстаться сейчас, пока я окончательно не пропала…
– В общем, так, – выслушав ее, решительно проговорил генерал, – никуда ты отсюда не уйдешь. Я так решил на том основании, что я – мужчина.
Оксана Анатольевна в ответ лишь моргнула ресничками, и давно застывшие в глазах слезы счастья покатились наконец по ее щекам…
– Ты хочешь сказать, Наташа, что твой отец и Патрунова поженились? – не сдержался Андрей.
– Нет, но она жила у него в доме на правах хозяйки…
О юной пассии отца Наташа узнала от Владимира и решила навестить родительский дом, который раньше особо вниманием не жаловала.
– Я – Оксана, – протянула руку для пожатия симпатичная молодая блондиночка и смущенно улыбнулась: – А вы – Наташа? Дочь Виктора Валентиновича? Я вас именно такой и представляла. Вы очень красивая.
– Вы льстите мне… – Наташа почти по-мужски пожала ее музыкальные пальцы.
– Что вы, и в мыслях не держала. Признаюсь, я бы очень хотела подружиться с вами. Но захотите ли вы?..
– Отчего же, надеюсь, вы будете мне не строгой мачехой?
– Что вы! Я вам буду, как родная… сестра, если вы не против.
– Не возражаю.
– Хотите кофе?
– Представьте себе, да.
– Ну, тогда с коньячком, в честь знакомства?
– Идет.
Девушки рассмеялись и пошли на кухню.
…После второй рюмки коньяка, когда на душе окончательно повеселело, Патрунова улыбнулась и перешла на «ты»:
– Скажи, ты ведь счастливая?
– Это так заметно?
– Ну, как же, красавица, дочь генерала. У тебя от парней отбоя нет, наверное.
– Я очень избирательна в отношениях с мужчинами.
– Ты можешь себе это позволить.
– А насчет счастья – не задумывалась. Мне кажется, муж, семья, пеленки, распашонки – это удел простушек.
– Даже не знаю, что и отвечать… Не хотелось бы выглядеть «простушкой»…
– Ты сама-то как, счастливая?
– Я люблю Виктора Валентиновича…
– Даже так? Впрочем, неравные браки нынче сплошь и рядом.
– Ну, мы об этом с ним еще не говорили… Виктор Валентинович ведь не предлагал мне руку и сердце…
– А то ты не знаешь, как это делается?..
– Я не хочу так…
– Ладно, все мы в душе наивные овечки…
– Дела-а, – удивленно протянул Андрей. Он пытался понять Наташу, надеялся разгадать в ней жертву обстоятельств, а не расчетливого, холодного убийцу. Но у него не хватало доводов и никак не получалось заглянуть за ту грань, где, словно в зеркале, отражалось все без вранья и лукавства… «Получается, что она прикончила Патрунову, которую ненавидела, а убийство повесили на меня? – рассуждал он. – Если я все правильно понимаю, Лобков был в курсе, но, по сговору с Емельяновым, прикрыл мной Наташу. Меня держали за дурака, на которого можно высыпать все шишки»?
– Вы говорите, что Емельянов попросил вас повесить убийство на меня? – спросил он подполковника. – А вы не интересовались, что привело Наташу к Патруновой? На почве чего между ними произошла ссора или драка?
– А что вас привело к Патруновой домой, после чего она оказалась убитой? – ответил вопросом на вопрос Лобков. – Вы понимаете, что идеально подходили на роль убийцы? Заявляете, что раньше не знали ее, а сами оказались в ее постели пьяным. Она с вас потребовала денег за услуги, вы не дали, завязалась ссора, вы ударили ее, она упала и скончалась. Все! Понимаете? Даже придумывать ничего не надо!
– Я не знаю, как оказался у нее. Она подошла ко мне в кабаке, попросила закурить. И все. Я очнулся в постели. Не верю, что она решила в тот момент заработать на мне как проститутка. Для чего-то я ей понадобился… Для чего?..
– Ненавижу эту спальню-тюрьму, – выдохнула Наташа, проходя в свою комнату. Тая, напротив, с любопытством рассматривала просторное помещение с огромной кроватью у стены.
– В целях безопасности вам придется побыть здесь, – отрезал Андрей, вытаскивая из замочной скважины ключи, чтобы запереть дверь с другой стороны.
– Не уходи! Ты же должен нас охранять!
– Я скоро вернусь.
– Скажи, Андрей, ты веришь в привидения? – спросила дрогнувшим голосом Наташа. Похоже, она была близка к истерике.
– Я их никогда не встречал. Не знаю.
Тая, прислушиваясь к странному разговору, отошла к окну и, стараясь быть незаметной, присела в кресло.
– А я встречала… здесь… в этой самой комнате… ее… Оксану!.. Мертвую!.. Мертвую, как живую! Я ее не убивала!.. Ты не веришь мне, думаешь, я сошла с ума? Нет! Это ты виноват во всем! Если б ты вернул мне конверт, который я дала тебе на сохранение, ничего этого не случилось бы.
– Какой конверт?.. Так это из-за него переворошили мою квартиру?.. Значит… из-за него ты убила Патрунову, а обвинили во всем меня? Что это был за конверт?
– Теперь это не имеет значения. Его нет. Он пропал.
Наташа была неточна. Пропал не конверт, его-то она обнаружила в кармане Емельянова. Хуже обстояло дело с содержимым конверта. Вместо чека на три миллиона долларов в нем лежала его цветная ксерокопия. Куда делся чек? Как конверт оказался у Емельянова? Воспаленный мозг Наташи формулировал вопрос за вопросом, не находя на них ответы.