– Я не хуже других твоих воинов, – возразила она, и это было правдой. Может быть, она не обладала физической силой орка-мужчины, но была сильнее любой из известных ему женщин-орков и двигалась быстрее змеи.
Они лежали на шкурах ложа, и Дуротан повернулся на бок, чтобы посмотреть на жену.
– Драка, – тихо произнес он, – я знаю, что ты способна за себя постоять. И в обычной ситуации я бы сказал: «Жена, можешь охотиться, пока ребенок не выскочит из тебя, а потом вручи ему копье».
Она рассмеялась.
– Мне это нравится. Она бы взяла это копье и сразу же убила бы талбука.
– Не сомневаюсь, что она бы это сделала, – ответил Дуротан, улыбаясь ей, но его улыбка тут же померкла. – Но, кажется, нет талбука, которого она – или он – могли бы убить. Драка, сейчас необычное время. Ни одна женщина кроме тебя не ждет ребенка. Я и так очень боюсь, что ты потеряешь этого ребенка из-за плохой воды или недостатка пищи. А думать о том, что на тебя может напасть Красный Ходок…
– Я понимаю твои опасения. И разделяю их. Это тревожное время. Ты прав – мне не следует участвовать в бою, пока не родится наш ребенок.
Его охватило чувство облегчения.
– Значит, ты не поедешь.
– Я поеду с луком и обещаю атаковать на расстоянии.
Дуротан помолчал. На мгновение его охватила ярость, но потом он расхохотался.
Идея отправиться на охоту всем понравилась. Дуротан собрал группу из десяти орков, половину из которых составляли лучники, так как, вероятно, отряду удастся найти только птиц. Перед тем, как отправиться в поход, орки много смеялись и разговаривали.
– Почти как в прежние времена, – сказал Оргрим. Он наблюдал, как охотники прощались со своими любимыми, – с улыбками, а не с выражением мрачной решимости на лицах.
– Теперь ничто не напоминает прежние времена, – возразил Дуротан. – И все равно мне приятно это видеть.
Оргрим прищурился, глядя на солнце.
– У нас здесь больше солнца, чем раньше, у Хребта Ледяного Огня, – сказал он. Дуротан тоже это заметил, но ничего не сказал. Да и что было говорить?
На мгновение его охватило отчаяние, несмотря на веселье вокруг него. Неужели жизнь состоит только в этом? Просто выживать изо дня в день? Он вспомнил детство, где было много сказок, игр, крепкого сна, был сытый желудок и четыре полных, настоящих времени года. Да, зима всегда была скудной порой, но следом за нею всегда приходила весна. Это было хорошее детство. Каким будет детство его сына или дочери? И получит ли он или она возможность прожить это детство? Дуротан не сказал этого Драке, но она получает недостаточно необходимой еды, недостаточно чистой воды… недостаточно всего остального.
Он отказался от предложения Гул’дана, понимая, что обещание лучшей жизни имеет свою цену, к тому же нет никакой уверенности, что эта жизнь наступит. Даже Гарона призывала Северных Волков не доверять ее хозяину. Но какой стала их жизнь сейчас? Никакой уверенности в завтрашнем дне, и вождь клана уже заплатил высокую цену.
Орков обрадовала подвернувшаяся возможность заполучить мясо для еды, пусть даже мясо птиц. Они в нем нуждались. Нехватка еды стала теперь не просто трудностью, но вопросом жизни или смерти. Дуротан подозревал, что многие из стариков тайком отдавали еду более молодым членам клана, а сами превращались в кожу да кости, и жизнь их поддерживали лишь вода да сила воли. А этого недостаточно, даже для Северных Волков. Камней для того, чтобы завалить ими тела умерших, было больше, чем любых растений, и этот горький урожай вырастал каждый день. Со времени их прихода сюда на прежде плоском участке земли теперь возвышалось семнадцать каменных холмиков…
Дуротан стряхнул с себя уныние. Это ему не поможет. Кто знает, какая приятная неожиданность ждет их, если они последуют за стаей птиц? Весна – это символ того, что всегда есть надежда.
Тут он кое о чем вспомнил.
– Отправь их наполнить кожаные бурдюки водой перед тем, как мы тронемся в путь, – приказал он Оргриму. – Мы не можем рассчитывать на то, что найдем воду в другом месте.
Друг кивнул и повернул Кусаку назад, к группе волков и охотников. Большая их часть сразу же направилась к источнику. Сам Оргрим задержался, поджидая Дуротана, который, в свою очередь, ждал Драку.
Ей все никак не удавалось справиться со Льдом. Крупный волк присел на задние лапы и не давал женщине сесть на него. Когда Дуротан подъехал к ним, на лице жены ясно читалось отчаяние.
– Если бы на его месте был ты, – сказала Драка, – я бы дала тебе по уху.
– Если бы это был я, это было бы прекрасно. – Северные Волки грубо вели себя друг с другом, даже проявления их нежности часто оставляли синяки, но они никогда не позволяли себе бить огромных волков, с которыми их связывали прочные узы.
– Может, ты сможешь убедить его? – пробормотала Драка.
Дуротан подошел к волку, который служил его отцу с тех пор, как был щенком. Он почесал Льда за ушами, но волк заскулил и отдернул голову, напряженно принюхиваясь.
Дуротан опять протянул руку, чтобы погладить его, но его рука замерла в воздухе. Он вспомнил ужасный вой волков в ту ночь, когда Гора-Предок выплюнула реку огненной крови и уничтожила их дом.
Он резко обернулся и посмотрел на других волков стаи. Теперь он видел, что их всех охватило какое-то беспокойство. Некоторые упрямо сидели, как Лед, заставляя всадников спешиться. Другие, которые продвинулись дальше, к краю поля, теперь бежали назад, прижав уши к голове, не обращая внимания на требования всадников остановиться или повернуть обратно.
– Земля голодна!
Этот страшный, внушающий ужас крик совсем не напоминал голос Дрек’Тара. Он несколько часов назад удалился в свою хижину, сказав, что плохо себя чувствует и нуждается в отдыхе. Теперь он, спотыкаясь, выбежал из дома без провожатого и выкрикивал одну фразу:
– Земля голодна! Земля голодна!
Дуротан резко обернулся к охотникам. Рядом с ним Лед взвыл и припал к земле. Огромный волк дрожал. Дуротан приложил ладони ко рту и закричал:
– Вернитесь! Сейчас же вернитесь!
Некоторые из тех, кто отправился за водой, повернули волков обратно, к лагерю. Другие попытались это сделать, но их волки, как и Лед, так перепугались, что не двигались с места.
– Земля голодна!
И это было правдой. Пока Дуротан и все остальные члены клана в беспомощном ужасе смотрели на замерших волков, раздался тихий звук, очень похожий на тот, который издают жующие челюсти.
А потом земля просто исчезла под четырьмя охотниками клана и их волками. Только что они были там, а через мгновение их уже не было – остался только идеально правильный круг и слышались отчаянные вопли гибнущих орков.
Земля была голодна, и она пожрала их.
Те, кто оказались ближе всех к месту катастрофы, бросились на помощь, но яма становилась все шире. Еще больше почвы, травы, орков и волков рухнуло в нее. Дуротан видел, как Грукаг всего мгновение цеплялся за край, с широко раскрытыми, безумными глазами, а потом этот край обвалился под его пальцами. Яма распахивалась, подобно огромной пасти какого-то скрытого от их глаз создания.