Разбудив, как и планировалось, капитана через два часа, я спросил его о вещах.
– А, эти… это твои, ты сам собирал, – он стал медленно подниматься, стеная и скрипя зубами.
– Капитан, я не устал и уж точно выспался, и могу еще подежурить.
Корвум замер, раздумывая над ответом, он посмотрел на своих подчиненных, потом на меня.
– Хорошо, еще одну смену, но в случае опасности разбудишь меня снова.
В первый день пути, выбравшись наконец из пещер, мы не прошли и пары километров. Торнбрук, похоже, заработал легкое сотрясение мозга и шел только благодаря своему упрямству. А потом свалился под кустом, выблевав перед этим свой завтрак. Пришлось соорудить носилки и с помощью капитана нести вконец расклеившегося гнома.
Затем уже капитан свалился с жаром, его раны открылись, пока он тащил носилки. Вдобавок часть из них воспалились и стали гноиться. Пришлось делать перевязки и сбивать жар настойками из гномьего ранца. Все бы ничего, но руководила процессом Виолетта, ох и наслушался я от нее лестных слов. Также пришлось готовить на всю ораву, а некоторых и кормить из ложечки. Днем я бегал как заведенный, выполняя все распоряжения магессы, а ночью еще и сторожил лагерь. Хорошо хоть эльф не доставлял никаких проблем. Он в основном спал, обняв дерево, и ел за троих.
Наконец жар у капитана спал, а Торнбрука перестало штормить. Переделав носилки в волокуши, я погрузил на них все вещи отряда и, как ломовая лошадь, потащил вслед за магессой. До форта мы добрались только на двенадцатый день, да и то нас перехватил один из патрулей. Они и помогли дойти.
Из ворот форта выскочил радостный Атамил, он что-то кричал, лез обниматься и то и дело хлопал меня по плечам и спине. А у меня в голове была только одна мысль: «Дошел, наконец-то дошел».
* * *
Капитан Корвум пришел в себя от неприятных покалываний на груди и в ногах.
– Лежи, не дергайся, – над ним склонился сам варг-майор Петреус.
– Что? Почему я здесь?
– А, ну это просто. Несколько ран надо было зашивать, но этого не сделали. В итоге началось нагноение, пришлось чистить.
– Как остальные?
– Они в порядке, не переживай.
Закончив перевязку, лекарь стал собирать в кучу использованные бинты, плошки с мазью и жуткого вида окровавленные инструменты.
– У варг-лейтенанта Виолетты тяжелые переломы обеих рук, но это не опасно. Лем-лейтенант Торнбрук лежит тут рядом с сотрясением – тоже ничего серьезного. Как и арк-лейтенант Эредор, хотя он потерял много крови. Кстати, тут с тобой хотят поговорить.
Лекарь ушел, и вместо него, откинув полог, вошел комендант. Корвум дернулся встать с кровати, но комендант его опередил.
– Лежи, лежи, про гаргоилов я уже знаю и сообщил в столицу, как и о некроманте. Кстати, твоей команде полагается премия за его упокоение.
– Тут такое дело, мой полковник. Это новик Андрей его упокоил.
– Однако, – комендант хмыкнул и слегка поморщился. – Но не важно, в отчеты вкралась небольшая ошибочка. И по бумагам, что мой писарь уже отправил в столицу, он проходит как твой стажер. Так что награда на всех. Ты лучше расскажи, как так получилось, что вы все еле доползли, а на новике ни царапины. Или твое проклятье против хозяина обратилось?
Комендант улыбнулся одними уголками губ, а Корвум наоборот помрачнел.
– А где он?
– Он в своей казарме, отсыпается. С ним его приятель эльф. Ты не представляешь, он мне всю плешь проел, когда новик в срок не вернулся. Остальных-то я обратно отправил, а этот ни в какую. Даже рвался идти его искать.
– Мой полковник, я… мы все обязаны Андрею жизнью. Не знаю, что про него и думать. Но инцидент с некромантом он не помнит или считает его сном. Я не стал его разубеждать. Он, конечно, со странностями, но из него вырастет хороший воин.
– Ну что ж, ладно, отдыхай, поправляйся, а завтра с утра я жду вас всех у себя в кабинете.
* * *
Я проснулся на мягком матрасе под теплым одеялом и сладко потянулся, не открывая глаз.
– Ммммм, как же хорошо, наконец-то я выспался.
– Да уж, надо полагать, за сутки то, – раздался неподалеку голос Виолетты. – Сижу я вот тут и удивляюсь, куда в тебя столько сна влезает.
– Может, я пожарным хочу стать, – отозвался я, по-прежнему не разлепляя глаз.
– Кем?
Проверив для приличия на мне ли трусы, я откинул одеяло и сел на кровать.
– Да был в нашей деревне мужик один, спал с утра до вечера. Но если чего загорится, так он на пожаре сразу первым прибегал и начинал тушить. Так и прозвали его пожарным. А ты чего тут делаешь?
– Эээ… – замялась Виолетта.
– Андрей, ты проснулся, я так рад!
Атамил выскочил из-за стола и кинулся обниматься. Я выставил перед собой руки и даже задрал одну ногу, чтобы этот любитель обнимашек чего не учудил.
– Эй, эй друг, умерь пыл, а то нас неправильно поймут.
Эльф затормозил, будто на стену наткнулся, и выпучил на меня глаза, потом на Виолетту и раскрыл было рот, но слов не было. Он попытался снова что-то сказать и набрал в грудь воздуха, выставил на меня палец, но снова не нашел слов.
– Прости, Атамил, я просто пошутил.
– Ну и шуточки у тебя, – пробурчал он обиженно.
– Не обижайся, вот, держи, это тебе подарок.
Я выудил из рюкзака один из орочьих кинжалов и вручил его Атамилу. К слову сказать, остальное барахло я выбросил. Но эти ножички, они были, как мне казалось, воплощением варварской красоты и мощи. Тяжелое, обоюдоострое лезвие, волнистое и слегка загнутое как клык. Удобная рукоять, обтянутая шершавой кожей. Одновременно грубо сделанный, но такой смертоносный клинок.
– Ну а ты, как сама-то? – я кивнул на закутанные в аккуратные гипсовые лубки руки Виолетты и ее пальцы без ногтей.
– Ах, это пустяки. Переломы я уже почти срастила, а ногти сами вырастут. – И предугадав мой следующий вопрос, добавила: – Это все от того, что колдовала без перчаток. Магия буквально высосала из меня все соки.
Пока она рассказывала об остальных членах отряда, я успел натянуть штаны и рубаху. Все вещи оказались выстираны, заштопаны и аккуратно сложены.
– Атамил, это ты постарался?
Но эльф лишь фыркнул.
– Это я приказала. На службе в искателях есть свои плюсы, – как бы намекнула магесса.
– Ну-с, тогда, может, сообразим на троих?
– Что сообразим? – осторожно поинтересовался Атамил.
– Вообще-то я о еде, а ты о чем подумал а? Опять о неприличном, да, – я погрозил ему пальцем.
Когда до Атамила дошло сказанное, его уши на глазах стали пунцовыми.