Когда дети ушли, император сам удостоил Николку несколькими вопросами, из которых было понятно, что он прекрасно осведомлен о его талантах.
В конце беседы он сказал:
– Корнет, вы вскоре отправляетесь на Кавказ, надеюсь, вы зарекомендует себя там с положительной стороны. Я желаю вам удачи, чтобы вы всегда действовали храбро, не роняя чести русского офицера, но без излишней лихости. Если меня не обманывает интуиция, ваши таланты еще послужат на благо Российской империи. Да, и я наслышан о вашей помолвке с дочерью подполковника гвардии Вершинина, поэтому поздравляю вас с этим знаменательным событием в вашей жизни и хочу попросить вас передать мой подарок для невесты.
Он открыл ящик бювара и достал оттуда небольшую бархатную коробочку и передал князю, который вместе с Николкой рассыпались в благодарностях, уверяя, что недостойны такого внимания.
На эти благодарности Николай Павлович сухо заметил:
– Мне, как императору, виднее, как награждать моих подданных.
После этих слов оба генерал и корнет откланялись и покинули кабинет императора.
А тот, сидя за столом, продолжал думать о столь необычном юном корнете.
Прошла неделя после известных событий, и светское общество Петербурга было взволновано новой историей. Сын князя Шеховского, который именным указом императора был зачислен в Лейб-гвардии гусарский полк в чине корнета, должен был обручиться с девицей Вершининой Екатериной Ильиничной шестнадцати лет, дочерью богатого помещика, подполковника гвардии Вершинина Ильи Игнатьевича.
Может быть, эта новость и не вызвала бы в другое время такого шума, но просто события, этому предшествующие, уже привлекли внимание к этим личностям. А тихо передаваемый из уст в уста слух, что сам его императорское величество сделал подарок невесте, вообще создал ажиотаж среди женской половины этого общества. И многие видные люди горько пожалели, что не имеют чести быть знакомыми с князем и помещиком, потому что их жены и дочери не могли в подробностях лицезреть это событие и выместили на них все свое раздражение. Утром около дома Вершинина, где должна была состояться помолвка, как будто случайно скопилось множество экипажей, саней и просто фланирующих дам. Они достаточно равнодушно отнеслись к появлению возка, из которого кряхтя выбрался солидный поп в богатом облачении и, раздавая благословение, прошел за вышедшим его встретить хозяином. Когда же к воротам подъехал экипаж, из которого вышли пожилой суховатый, хромающий генерал и рядом с ним высокий кудрявый красавец гусар, по скопившимся вокруг средствам передвижения пронесся восхищенный женский вздох.
После того как они также скрылись в роскошных дверях парадного подъезда, экипажи начали понемногу разъезжаться. Хотя любопытство дам было нисколько не удовлетворено.
В доме царила праздничная атмосфера, все прекрасно знали цель, с которой приехали прибывшие гости. Но сама невеста была на удивление спокойна и молча сидела, пока над ней священнодействовали горничные и куафер. Посторонних и в этот раз почти не было, несколько старых однополчан Вершинина и Шеховского да княгиня Голицына, которая заранее ликовала, зная, что будет единственным источником информации о сегодняшнем событии, и ожидала сегодня вечером усиленное посещение своего салона.
Наконец, вся суета завершилась, все присутствующие собрались в большом зале, где приглашенный священник прочитал молитву и благословил всех присутствующих. И тут вперед вышел Николай Шеховской, подошел к немного бледной Катеньке и протянул ей красивое колечко с бриллиантом. Та дрожащей рукой взяла его, надела на безымянный палец. В этот момент ей показалось, что колечко чуть кольнуло ее. Она негромко ойкнула. Это услышали только отец и Николка, стоявший прямо перед ней, они вопросительно посмотрели на нее. Но она уже пришла в себя и, шагнув вперед, обняла своего суженого и поцеловала.
Окружающие засмеялись и зааплодировали такому искреннему проявлению чувств. Хотя папенька смотрел на свою дочь с некоторым недоумением.
Но это не помешало ему пригасить всех за праздничный стол, и через какое-то время натянутая официальность встречи ушла, и старые боевые друзья начали воспоминания, которые нисколько не были интересны молодым. Они тихонько собрались и исчезли. Княгиня Голицына еще немного побыла в мужском обществе, но, скоро наскучив им, ушла на поиски. Она обнаружила Катеньку и Николку в зале, где совсем недавно он вручал кольцо своей невесте.
Те посмотрели на княгиню не очень доброжелательно, но последняя давно не обращала внимания на такие взгляды и приступила к очередному допросу. На этот раз Шеховского.
К ее немалому удивлению, разговорить мальчишку не удалось, в отличие от Катеньки, которая выболтала все, что могла, еще в первую встречу, этот молодой человек без труда парировал ее вопросы, отвечая так, что понять из его ответов хоть что-то было невозможно. В разговоре княгиня постоянно переходила с одного языка на другой. И с удивлением обнаружила, что ее понимают. Через полчаса такой беседы она уже совершенно четко уяснила, что Катенька ее ввела в полное заблуждение. Никакой это не бывший дурак. У молодого Шеховского за плечами немалое и серьезное образование. Но зачем старому Шеховскому и Вершинину задуривать голову Катеньке, она решительно не понимала.
Март месяц в предгорьях Кавказа уже совсем весна. Эскадрон гусар Лейб-гвардии гусарского полка был расквартирован в небольшом горном селении, замиренном еще в прошлом году. За плечами зимовавших в этих краях воинов остались холода, снег. В этом годы особенно обильный, он сделал практически непроходимыми все перевалы. И жизнь в горах замерла. Незадолго до весеннего разлива к ним сумел пробиться небольшой обоз с провиантом и боеприпасами. Но сейчас опять же бурное таяние снега и разлив горных рек делали почти невозможными набеги горцев. И гусары проводили время в праздности, готовясь к скорым боевым действиям, как только начнет спадать вода в горных ущельях.
Сейчас в небольшой сакле при свечах сидело несколько офицеров. Необычно теплый вечер обещал в скором времени хорошую погоду и бои. Как всегда офицерское собрание проходило в карточной игре.
Князь Николай Андреевич Шеховской сидел у глинобитной стены на постеленной на сундук шкуре тура и молча случал разговоры однополчан. Он еще не совсем сошелся с ними, потому что попал сюда по оказии вместе с обозом. Встретили его радостно, потому что господа офицеры почти полгода не имели известий из Петербурга. Но вскоре после того, как у него выпытали все, что он знал, его оставили в покое, потому как показал он себя человеком не очень компанейским и не пьющим. От сопровождавшего обоз офицера гусары немного узнали о своем новом сослуживце, что тот успел произвести фурор в столице своим искусством фехтования, и собственно больше ничего. Но здесь его способностями никто особо не восхищался, впечатление о нем собирались составлять после первого боя. После представления командиру эскадрона он уяснил свои обязанности и ни к кому за разъяснениями больше не обращался. Хотя нижние чины, бывшие у него в подчинении, скоро заговорили о въедливости и дотошности нового офицера.