Об этом и подобных ему опытах, проведенных в Зоне, Штырь в журнале читал. Больше всего ему понравился вывод, сделанный голландским исследователем. Точных формулировок Штырь, понятное дело, не помнил, суть же сводилась к тому, что Зона влияет на сознание человека так, что в результате каждый воспринимает ее по-своему, адаптируя под свой внутренний мир. Во как! Правда, что это означает на практике, Штырь так до конца и не понял. Что это за измененная форма сознания и что сие означает для него лично? Он ведь не собирался, придя в Зону, целыми днями на псевдолягушек таращиться.
Спустя примерно час, в течение которого абсолютно ничего не произошло, даже птичка на изгородь не села, мысли Штыря потекли в ином направлении. У него снова появились сомнения. Правильно ли он поступил, оставшись здесь в одиночестве? Олег Николаевич деньги с него получил, а значит, мог теперь спокойно умотать. И будет Штырь сидеть в кустах до ночи. Или пока не почувствует, что уши отросли до размера ослиных. У него есть камуфляжный комбинезон, кепи, фляга с водой, какие-то таблетки в тубе и пистолет с коробкой патронов к нему. Который, кстати, неизвестно еще, стреляет ли. Все вместе это стоило примерно вдвое меньше той суммы, что он отдал Олегу Николаевичу. И что теперь? В смысле, если толстяк не вернется? Идти в военную комендатуру жаловаться, что его обдурил некий тип, обещавший проводить в Зону через контролируемый российскими военными сектор? А в качестве доказательства пистолет предъявить? Уж если так, то лучше сразу на станцию, брать обратный билет. Пока не засветился. А то ведь кто их знает, как они в своем Пункте-22 к чужакам относятся? Может быть, кому-то и пистолет покажется вещью, стоящей того, чтобы за нее кирпичом по затылку врезать.
Осторожно, стараясь не потревожить веток, Штырь достал из вещмешка пистолет, осмотрел его внимательно на предмет возможных внешних повреждений, снял с предохранителя и оттянул затвор. Проверить, есть ли в обойме патроны, ему в голову не пришло. Чтобы мыслить таким образом, нужно постоянно иметь дело с оружием. Иначе кажется, что оно само собой, как в кино, без перезарядки стреляет.
А ведь Олег Николаевич мог его и властям сдать. Сказать, что, мол, проходя мимо, видел, что сидит в кустах возле колючки какой-то тип не местный, в камуфляже, не иначе как в Зону пролезть собирается. Кто знает, может быть, у них в Пункте-22 за такую информацию премиальные положены?..
Олег Николаевич явился, опоздав к назначенному сроку всего на пятнадцать минут. Но Штырь за это время успел принять и отбросить как несостоятельные десятка два самых диких решении, каждое из которых должно было в корне изменить его дальнейшую жизнь. Во всяком случае, сам он так полагал.
– Порядок, – сказал Олег Николаевич, присаживаясь рядом с ним на корточки. – В начале девятого мимо будет проходить патруль. Ребята проведут тебя через кордон и проводят до места, откуда прямая дорога в глубь Зоны. Обычно, если все спокойно, дорогу эту никто не патрулирует. Если поторопишься, засветло еще доберешься по ней до дома торговца по имени Жаба. Непременно скажи ему, что ты от меня. Понял?
– А разве вы со мной не пойдете? – спросил Штырь.
– Не волнуйся, – Олег Николаевич улыбнулся и потрепал Штыря по плечу. – Все будет нормально.
А Штырь и не волновался особо. Теперь, после того как не оправдалось ни одно из его самых худших предположений, он начал верить в то, что все будет хорошо. И не просто хорошо, а замечательно.
Олег Николаевич достал из кармана сложенную в несколько раз газетку, развернул ее, постелил на землю и сел, вытянув ноги и опершись на отставленные назад руки. Ну, прямо дачник, уставший грядку копать. Посидев так минут десять, он достал из кармана сигарету и принялся мять ее и нюхать. Штырю было неприятно на это смотреть, – напоминало мастурбацию, если не по форме, то по содержанию, – и он отвернулся. Две кривенькие, рахитичные осины, а между ними здоровенный пень. Сбоку на пне пристроилась гроздь грибов. Грибы мелкие, на тоненьких ножках, с рыжеватыми склизкими шляпками, вроде бы на поганки похожи. Хотя кто их разберет.
– Знаешь, почему я из Зоны ушел? – произнес неожиданно Олег Николаевич.
Откуда ж мне знать, подумал про себя Штырь. Ты ведь мне об этом не рассказывал. Но вслух ничего не сказал. Так и продолжал сидеть, глядя на осины, пень и грибы-поганки.
– Не приняла меня Зона, – с обидой в голосе продолжил Олег Николаевич. – Вот не приняла, и все тут! – Штырь услышал, как толстяк с досадой хлопнул ладонью по бедру. – А если Зона тебя не принимает, то лучше сразу уйти. Иначе... Ну, в общем, плохо будет.
– Кому? – не поворачивая головы, лениво поинтересовался Штырь.
– Тому, кого Зона принять отказывается, – ответил Олег Николаевич.
– А как понять-то, что она тебя не принимает?
– Ежели случится такое, так сразу поймешь. – Штырю показалось, что при этих словах Олег Николаевич усмехнулся. – Только бывают такие, знаешь, упертые, которые непременно хотят всем вокруг что-то доказать. Сами не знают, что именно, а все равно готовы шею свернуть, лишь бы доказать что-то... Не будь таким, парень. Если почувствуешь, что в Зоне ты чужой, что не принимает она тебя, сразу уходи. Иначе хуже будет.
– Куда уж хуже-то?.. Ведь Зона вокруг.
– Зона – это еще не самое страшное.
– Что же тогда?
– Когда Зона тебя под себя подминает... Тогда ты иным становишься... Хотя сразу этого можешь и не понять. Самому себя понять бывает трудно. Поэтому слушай внимательно, что о тебе другие говорят. Как они на тебя смотрят... Усек?
– Ага, – вяло кивнул Штырь.
Про фольклор сталкеров он уже слышал. Даже книжку о нем полистал. Ничего интересного: «душа Зоны», «исполнитель желаний», «третий глаз», «уплывающее сознание» - занудство одно.
– Ничего ты не понял, – сделал вывод Олег Николаевич. – Ну, а мне-то что?.. Я тебя предупредил.
Чем байки травить, лучше бы что-нибудь по делу сказал, подумал про себя Штырь. Надоел ему этот толстяк, который и сталкером-то, скорее всего, никогда не был. Так, перед клиентами выпендривается, цену себе набивает.
Провожатый и проводник сидели молча, рядом, как два совершенно чужих человека, случайно оказавшиеся в соседних креслах в зале ожидания международного аэропорта. Им нечего было друг другу сказать.
Молчание, которое ничего не требовало и ни к чему не обязывало, могло тянуться бесконечно, не вытягивая следом за собой тонкий, режущий провод напряжения.
Прервал его негромкий свист, раздавшийся со стороны Зоны. Олег Николаевич проворно поднялся на одно колено и дважды коротко свистнул в ответ.
Штырь встал на колени. Солнце светило в затылок, поэтому не приходилось даже щуриться для того, чтобы рассмотреть то, что происходило за изгородью.
На краю распаханной полосы по другую сторону изгороди появился солдат в камуфляже. На плече у него висел автомат, в левой руке он держал короткую палку. Увидев его, Олег Николаевич поднялся в полный рост и помахал рукой. Солдат махнул в ответ и двинулся в сторону изгороди. Шел он очень медленно, сверяя каждый шаг с показаниями электронного планшета, который держал в руке.