Наконец старший инспектор поднялся и без коленопреклонения покинул Благодатную церковь. Он направился к выходу и затем в длинный коридор, заканчивающийся запертой дверью, охраняемой молодым монахом с великолепным голосом. Братом Люком.

Брат Себастьян остался в Благодатной церкви один.

Доминиканец понял: либо сейчас, либо никогда.

Он начал неторопливо, но упорно обследовать помещение. У пустой кафедры он положил руку на потертое дерево, потом продолжил свои методические поиски. Убедившись, что в церкви нет никаких секретов, он бесшумно двинулся по коридору в кабинет приора, где полицейские устроили свой оперативный штаб. Там он осмотрел содержимое ящиков и папок. Заглянул под стол за дверью.

Доминиканец занялся компьютером, хотя и понимал: того, что он ищет, там нет. Но он был исполнен решимости осмотреть все, иначе не имело смысла тащиться в такую даль. В отличие от гильбертинцев, которых устраивало пребывание в шестнадцатом веке, брат Себастьян принадлежал своему времени. Он никогда не смог бы делать свою работу, если бы не знал современных технологий и не восхищался ими. От самолетов до сотовых телефонов и ноутбуков.

Брат Себастьян пользовался научными достижениями как своим инструментом, не менее важным, чем крест и святая вода.

Он просмотрел файлы, каковых, впрочем, обнаружилось немного. Ноутбук не удалось подключить к Интернету: спутниковое соединение не работало. Он уже собирался выключить его, как услышал знакомое жужжание.

Включился оптический привод с компакт-диском.

Доминиканец щелкнул мышкой, и появилось изображение. Видео. Звук был выключен, и это его устраивало. К тому же изображение говорило само за себя.

Он смотрел с растущим смятением – картинка вызывала у него отвращение, и в то же время он не мог оторвать от нее глаз. Пока ролик не закончился.

Брат Себастьян с удивлением обнаружил, что хочет просмотреть его снова. Жуткое видео.

Уже не в первый раз он спрашивал себя, что такого имеется в трагедии, что не позволяет отвести взгляд. И все же он отвернулся. Произнеся короткую, но искреннюю молитву за души тех, кто давно потерялся, и за те потерянные души, что еще бродят среди нас, он выключил ноутбук.

После чего вышел из кабинета приора и продолжил осмотр монастыря Сен-Жильбер-антр-ле-Лу.

Он знал: то, что он ищет, находится где-то здесь. Иначе и быть не могло. Он его слышал.

Глава тридцать вторая

Разговаривая с доминиканцем после первой службы, Гамаш в тени Благодатной церкви заметил Франкёра – старший суперинтендант быстро прошел вдоль стены. Гамашу хотелось использовать слово «прошмыгнул», но оно неточно описывало то, что он видел. Больше подходило слово «прокрался».

В одном он не сомневался: Франкёр не хотел, чтобы его видели.

Но Гамаш его увидел. Когда шаги брата Себастьяна стихли, Гамаш посидел еще минуту-другую, давая суперинтенданту время пройти по длинному коридору и мимо молодого монаха у дверей.

Затем он последовал за суперинтендантом и тоже вышел за стены монастыря.

Брат Люк без слов открыл ему дверь, хотя глаза его смотрели на старшего инспектора вопросительно. Но Арман Гамаш не знал ответов на вопросы молодого монаха.

И потом, у Гамаша имелись свои вопросы. Первый из них звучал так: благоразумно ли с его стороны идти за Франкёром? Не из-за того, что мог сделать суперинтендант, нет. Гамаш опасался того, что может сделать он сам.

Но он хотел узнать, какие секреты заставили Франкёра покинуть монастырь. Уж явно не потребность в утренней прогулке. Гамаш вышел в холодное темное утро и осмотрелся. Еще не было шести, и туман предыдущего вечера превратился в изморось, оттого что холодный воздух сталкивался с поверхностью воды и поднимался над ней.

Франкёр остановился среди деревьев, почти незаметный на фоне темного леса, если бы не синевато-белое сияние в его руке.

Гамаш замер, глядя на стоящего спиной к нему суперинтенданта. Франкёр склонился над телефоном, и со стороны могло показаться, что он смотрит в магический кристалл. Но конечно, он занимался другим делом: то ли читал, то ли набирал послание.

Послание настолько секретное, что ему пришлось покинуть монастырь из боязни, как бы кто-нибудь не застал его за отправкой письма. Но его все же застали: экран телефона в темноте утра служил маячком, выдавал суперинтенданта.

Гамаш многое бы отдал, чтобы заполучить этот телефон.

Ему даже пришла в голову мысль быстро преодолеть расстояние между ними и выхватить телефон из руки Франкёра. Чье имя он увидит на экране? Какое важное дело вынудило Франкёра прийти сюда, рискуя встретиться с медведями, волками и койотами, которые только и ждут, когда какое-нибудь более слабое существо совершит ошибку?

Однако этим более слабым существом может оказаться и сам Гамаш. Если совершит ошибку.

Но он все же стоял и наблюдал.

Он не мог выхватить телефон из руки Франкёра, а если бы и смог, то не узнал бы всю историю. А Гамашу сейчас требовалась вся история. Терпение, напомнил себе Гамаш. Терпение.

И еще один ход.

– Bonjour, Сильвен.

Гамаш чуть не улыбнулся, увидев, как светящийся квадратик задергался вместе с рукой Франкёра. Суперинтендант резко повернулся, и всякое подобие улыбки сошло с лица Гамаша. Франкёра не просто обуяла ярость – он жаждал крови. В свете экрана его лицо выглядело карикатурно.

– Кому вы пишете? – ровным голосом спросил Гамаш и двинулся вперед таким же ровным шагом.

Но Франкёр, казалось, потерял дар речи, и Гамаш, приближаясь, видел на лице суперинтенданта не только ярость, но и страх. Франкёр был в ужасе.

Тем сильнее захотелось старшему инспектору выхватить телефон из руки суперинтенданта. Увидеть, кому или от кого это послание и почему его внезапное появление вызвало такую панику.

Сомнений не возникало: больше всего суперинтендант боялся не Гамаша.

На миг Гамашу показалось, что у него есть шанс и он сумеет выхватить телефон. Но Франкёр предвидел его намерение, быстрым движением выключил трубку и сунул в карман.

Они смотрели друг на друга, дыхание вырывалось из их ртов облачками тумана, повисало в воздухе – между ними словно образовался призрак.

– Кому вы писали? – повторил Гамаш. Он не ждал ответа, просто хотел, чтобы Франкёр понял, что скрывать больше нечего. – Или вы не писали, а читали послание? Бросьте, Сильвен, давайте же, поделитесь со мной. – Гамаш развел руки и огляделся. – Тут больше никого нет.

И это была чистая правда. Стояла такая тишина, что в ушах покалывало. Они словно зашли в пустоту. Где нет никаких звуков. Где почти ничего не видно. Даже Сен-Жильбер-антр-ле-Лу исчез. Туман поглотил даже каменный монастырь.

В мире остались два человека.