Не обращая более внимания на пленника, Эн-уру-гал не дал тому окончить и фразы, быстро оборвав его жизнь. Мёртвый генерал глухо повалился на гладкий пол камеры, постепенно утопая в своей крови, растекающейся под нелепо застывшим телом. Его кровоточащие белёсые зрачки смотрели прямо на убийцу, вернее, Эн-уру-галу это только казалось. Воображение молодого наследника, играющее с ним дурные шутки, в который раз лишало его самообладания. Всматриваясь в лик мертвеца, бывший телохранитель не мог забыть сказанные им слова.
Не зная как спрятаться от этих белёсо-красных зрачков, Эн-уру-гал продолжал стоять у камеры пленника, будто бы тот ещё мог изменить свой ответ.
…
Не отдохнув за ночь, Хорс, вертясь на простой, почти что казарменной, кровати в своих покоях в сенате, поднялся ни свет ни заря, смирившись с невозможностью выспаться уже который день. Несмотря на ранний час, оставаться без дела ему не хотелось. И, не вызывая своих помощников, он в одиночестве отправился на допрос пленных. Идти было недалеко, тюремный комплекс располагался всего в квартале от сената Четырёх Канцлеров, где ему для удобства после начала расследования выделили личные покои. Ну, не то чтобы и покои. Скорее небольшой угол. Впрочем, привыкнув и не к такому, Хорс не обратил внимания на явно убогое убранство помещений и унылый вид из окон, выходящих на глухую стену одной из башен комплекса сената.
Вместо недовольства адмирал находился в неплохом настроении, хоть и ощущал накопившуюся усталость. Половину предыдущего дня он потратил на утомительное ожидание, но закончить распознание речи пленников лингвисты смогли лишь в третьем часу утра. Получив отчёт, он уже не смог усидеть на месте. Не только у его друга Главнокомандующего Сварога оставалось предчувствие насчет недавних покушений. Хорс и сам чувствовал недосказанность в этих происшествиях, понимая, как важно быстрее поставить в них точку.
Пешая прогулка полностью отбила у него сонливость, и, добравшись до тюремного комплекса, Хорс уже ощущал приятную бодрость. Быстро миновав оба пункта пропуска, переговорив со смотрителем тюрьмы и отказавшись от сопровождения, Хорс в одиночестве направился в подземный сектор комплекса, по дороге настраивая портативный переводчик. Язык пришельцев-адайцев неприятно резал слух, но как выяснилось, оказался не беднее языка илимов, хоть поэтичным назвать его можно было лишь с натяжкой. Послушав чужеземную речь, Хорс нашёл в ней общие звучания с илимской и пришел к выводу, что смог бы даже выучить этот язык, не без помощи, конечно, искусственно добавленных в память знаний, но вот как пользоваться противно-гортанным произношением, ему бы пришлось учиться уже самому.
Перед входом в подземный сектор Хорс замешкал, разыскивая ключ-доступ, и уже было подумал, что оставил его в сенате, ведь собираться на сегодняшний допрос после бессонной ночи ему пришлось практически «на автопилоте». Нашарив со второго раза тонкую небольшую карточку, адмирал вставил ключ в разъём. Охранная система долго не реагировала, дольше обычного, но, когда раздражение Хорса уже толкнуло того отправиться разыскивать персонал, программа, наконец-то, распознала ключ, поприветствовав адмирала лишённым любых оттенков голосом.
Едва успев переступить порог сектора, Хорсу чуть было не прищемило ногу. Замешкай он и быстро сомкнувшиеся двери наверняка бы повредили ему конечность. Его раздражение в адрес охранной системы подземного сектора ещё больше накалилось, но когда адмирал заметил сидящих на своём посту охранников, явно уснувших во время дежурства, он был готов взорваться от хромающей здесь дисциплины. Забыв, что он не на своей флотилии, преисполненный суровости, адмирал двинулся к персоналу, собираясь провести воспитательные меры.
Те, кто хоть когда-то были в его подчинении, пусть и один раз за срок службы, всё равно сталкивались с этими мерами, оттого знали исключительный нрав Хорса: чем спокойнее и приветливее внешне казался адмирал, тем большая буча ожидала провинившихся. Хорс никогда не повышал голос на персонал, но страшнее всего был его спокойный и медленный шёпот, а если при этом он ещё и улыбался, то меньшее чем неделей на гауптвахте тут не отделаешься.
Завидев же двух прикорнувших на посту охранников, адмирал ещё не улыбался, но внутренне был готов и к этому, настолько происходящее выводило из себя. Наклонившись к одному из охранников, Хорс тихо прошептал тому на ухо:
– Доброе утро.
Обычно этого хватало, чтобы уснувший боец в долю секунды вытягивался в идеальную струну. Но в этот раз его эффектное появление осталось без внимания. Хорс раздражённо замахнулся, собираясь отвесить парню леща. Рука его замерла в воздухе и медленно опустилась, так и не встретившись с затылком охранника. В замешательстве адмирал простоял лишь мгновение, но потом резко встряхнул бойца. Тусклая поверхность темно-коричневой панели-стола под ним в некоторых местах переливалась размазанными лужицами крови, запёкшейся и потемневшей. Уже одного касания к охраннику Хорсу хватило, чтобы понять, что тот мёртв. Взглянув на убитого парня, он заметил следы ожогов вокруг пустых, вытекших глазниц. Эта же участь постигла и второго охранника.
Оставив трупы, Хорс поспешил к выходу, вставляя ключ. Охранная система вновь не реагировала, не открывая проход.
– Не войти, не выйти! – раздражённо гаркнул адмирал, стукнув дверь ногой.
Едва поняв, что часть охраны сектора мертва, Хорс машинально достал оружие. К тяжести карманного пистолета он привык настолько давно, что даже не замечал его в ладони, словно тот был продолжением руки. Но куда сложнее было возиться с новыми устройствами связи, введёнными в госучреждениях лишь пару месяцев назад. С непривычки в обращении с такими технологиями Хорс не сразу разобрался, что те частично неисправны, скорее всего, умышленно повреждены. Его же портативное устройство, как и любое другое устройство связи, в этом секторе не функционировало.
Безрезультатно повторив очередную попытку открыть сектор, Хорс спрятал ключ в нагрудный карман и, выведя оружие вперед, медленно направился вглубь подземного комплекса. Первыми на его пути были камеры техперсонала и военных низших рангов, далее шёл командный состав. Попутно проверяя мониторы, он фиксировал в каждой камере одну и ту же картинку – трупы.
Оставив крыло, Хорс последовал к одиночной камере, где удерживали пленённого Сварогом адайского генерала. Адмирал старался двигаться тихо, аккуратно. Он уже догадался, что работа охранной системы сектора блокировалась изнутри самого сектора, и те, кто это сделал, возможно, все ещё находились здесь. Судя по тому, что камеры с пленниками оставались закрытыми, убили их нестандартным способом. Хорс приготовился ко встрече по меньшей мере с пятью-шестью адайцами, но, добравшись до коридора, ведущего к камере генерала и выглянув за угол, он заметил лишь одного. Слабое освещение не давало разглядеть больше, но и мимолётного взгляда оказалось достаточно. Там в затемнённом углу стоял не адаец, а илим, и больше никого.
Резко выскочив из-за укрытия, Хорс направил на незнакомца оружие.
– Не двигаться! – закричал он. – Подними руки, чтобы я их видел!