— Нет, — ответила я, садясь на корточки позади его стула. — Мне просто трудно представить себе, что ты никогда не видел заднюю часть своей собственной шеи.
Он сморщил лоб.
— Возможно, что и видел. Даже наверняка. Но не помню, чтобы там была татуировка. Она там действительно есть?
Я провела пальцем по шее, повторяя контуры рисунка. Он поежился.
— Да, вот здесь.
— Дай мне, пожалуйста, свое зеркальце, я пойду в туалет и проверю при помощи большого зеркала.
Он вскочил со стула и вопросительно посмотрел на меня.
— У меня нет зеркальца.
— Нет? — переспросил Шей, хмурясь. — Ну, ничего, я что-нибудь придумаю.
Он сорвался с места, а я села на его стул, вернувшись к чтению загадочной книги.
Несколько минут спустя я оторвала взгляд от страницы и обнаружила, что Шей стоит рядом и смотрит на меня со встревоженным и нервным выражением лица.
— Скажи, ты дурачишь меня или нет?
— Ты нашел зеркальце?
— Я позаимствовал его у библиотекарши, которая выдает книги. Сказал, что у меня проблема с контактной линзой, а рассмотреть ее в большом зеркале не получается.
— Ты носишь линзы?
— Нет, — ответил он, подтаскивая еще один стул для себя. — Но ты не ответила на мой вопрос.
Я расправила плечи.
— Какой смысл мне лгать? Ты хочешь сказать, что посмотрел на шею и ничего там не увидел?
— Да, именно это я и хочу сказать. Я посмотрел на шею и не увидел там ничего. Кожа абсолютно чиста. Нет там никакой татуировки. Никакого странного креста. Ничего.
— Жаль. Но крест там, у тебя на шее, — сказала я. — Я не слишком хорошо разбираюсь в магии Хранителей, могу лишь сделать предположение. Скорее всего, на твое зрение наложено какое-то заклятие, так что ты можешь видеть все, кроме этого креста.
Я снова посмотрела на последнюю страницу и обвела пальцем контур изображенного на ней креста.
— От Хранителей я получила приказ скрывать от тебя наш мир, даже несмотря на то, что меня попросили охранять тебя. По какой-то причине они не хотят, чтобы ты знал о нем.
Лицо мальчика побелело.
— Хочешь сказать, что дядя наложил на меня заклятие, чтобы я не догадался о существовании татуировки?
— Он тебе не дядя, — напомнила я, стараясь, чтобы мои слова прозвучали твердо, но не слишком грубо. — Да, я думаю, так и было.
Шей поставил локти на колени и закрыл лицо руками. Я нерешительно поднялась. Когда я обняла его и прижала к себе, мои руки и ноги задрожали. Сердце снова бешено забилось. Я понимала, что лучше держаться от Шея подальше, но видеть его в таком состоянии и ничего не делать было невозможно.
Он отнял руки от лица и обнял меня за талию. От прикосновения его пальцев снова появилось ощущение тепла, распространявшегося по всему телу. Он прижался ко мне и приложился щекой к выемке между шеей и плечом. По всему телу пробежали мурашки, напоминавшие электрические разряды. Я тихонько погладила его растрепанные золотисто-каштановые волосы и закусила губу, стараясь сдержаться и не поцеловать его в лоб.
— Спасибо, — пробормотал он тихим, хриплым голосом. Кашлянув, он продолжил: — Чем больше я понимаю, что понятия не имею о том, кто я такой, тем тяжелее становится.
Я тихонько усмехнулась. Шей напрягся.
— Что здесь смешного?
Я провела пальцами по его волосам.
— Вообще говоря, ничего смешного. Но если сравнить со мной, можно обнаружить кое-что забавное. Я, в противоположность тебе, всегда слишком хорошо знала, кто я и кем стану.
Он выпрямился, и я выпустила его из объятий, но не ушла, а осталась сидеть на корточках возле его стула.
— Ты бы хотела стать кем-то другим?
— Нет, — быстро ответила я. — Мы — это мы. У меня нет желания становиться кем-то другим. Но сейчас я боюсь того, чем это может обернуться для тех, кто мне небезразличен.
Шей взглянул на меня, медленно поднял руку и погладил меня по щеке. Я смотрела в его глаза, и мне казалось, что я иду по дорожке запретного сада. Я быстро отошла, села на свой стул и попыталась отдышаться и унять сердцебиение. Чтобы отвлечься, я снова принялась рисовать в блокноте, чувствуя, что Шей наблюдает за мной.
— Я хотел выяснить, что в этой книге, потому что мне хотелось знать больше о Воинах и Хранителях.
Я повернулась, чтобы взглянуть на него. Шей смотрел на меня с любопытством. Я обрадовалась тому, что он, видимо, не обиделся на то, как поспешно я отошла на безопасную дистанцию.
— Знаешь, я абсолютно уверена, что все происходящее здесь так или иначе связано с тобой, Шей. Нам очень нужно узнать, кто ты.
Он ничего не ответил, но кивнул в знак согласия. Я указала на книгу в кожаном переплете, лежавшую на столе.
— Итак, мы знаем, что у тебя на шее такой же крест, как на рисунке в книге. Но мы не знаем, что он означает.
Шей повернулся, чтобы посмотреть на иллюстрацию.
— А треугольники у меня на шее есть?
— Нет, — ответила я, с некоторой неохотой подвигая стул ближе к нему, чтобы мне тоже был виден рисунок на странице.
— Ты думаешь, в них заключается что-то важное?
Он указал на мой блокнот. Я взглянула на него и обомлела, потому что увидела не менее десяти таких же треугольников, которые я нарисовала, пока мы разговаривали.
— У меня такое чувство, что я их где-то недавно видела, но где, не могу понять.
Я закусила губу и стала вспоминать.
— О!
Пошарив в сумке, я вынула лабораторную тетрадь по органической химии.
— У тебя проблемы с химией?
Шей нахмурился, наблюдая за тем, как я листаю страницы тетради.
Я отрицательно покачала головой и продолжала листать страницы, пока не нашла вступительную статью к эксперименту, который мы делали в понедельник.
— Смотри. Так и знала, что видела их раньше. Такие же треугольники приведены в качестве иллюстрации к лабораторной работе, посвященной алхимии. Это символы, которые использовали средневековые алхимики, — сказала я, указывая на рисунок в тетради.
Шей встал и подошел, чтобы заглянуть через мое плечо.
— Как здорово, что ты прочитала вступительную статью. Я бы сразу перешел к эксперименту.
Я улыбнулась и продолжала читать.
— Каждый из четырех треугольников символизирует один из элементов: землю, воздух, огонь и воду.
Я взглянула на рисунок в книге Хранителей и вернулась к иллюстрации в тетради.
— Я не представляю, каким образом они могут быть связаны с крестом.