– Конечно, – с готовностью согласился Грити. – Но я обещаю только довести вас до места, где берет начало ведущая в горы тропа, по которой приходят нестабилизированные. Дальше я с вами не пойду.
– Как долго туда добираться?
– Это уж как повезет. Возможно, доедем за пару часов, а может быть, и месяц будем колесить, все время сбиваясь с правильного пути.
– Когда отправимся? – спросил Кийск.
– Как только вы решите, что готовы, – ответил Грити. – Но я посоветовал бы вам сначала выслушать Пустынного оракула.
– Пустынный оракул? – переспросил Игорь. – Это тот, с кем вы собирались советоваться по поводу цели экспедиции?
– Так думал Мист, – улыбнулся Грити. – На самом-то деле, как вы понимаете, я ушел в пустые земли совсем не за этим. Но тем не менее Пустынный оракул существует. Нестабилизированные часто обращаются к нему за советом. Многим из них он помог обрести постоянный внешний облик.
Кийск с двойником переглянулись.
– А почему бы и нет? – сказал Игорь. – Хотя я не очень-то верю в предсказателей судьбы, но сейчас нам ничей совет не помешает.
– Вы только выслушаете то, что скажет вам оракул, – сказал, поднимаясь на ноги, Грити. – А окончательное решение останется за вами. Они втроем вышли из пещеры. Грити, а следом за ним и Кийск с двойником, направился вдоль скальной стены по узкой каменной тропе, то и дело теряющейся в песке.
– Не задавайте никаких вопросов и вообще ничего не говорите, – сказал, обернувшись на ходу, Грити. – Просто молча ждите. Оракул сам сообщит вам то, что сочтет нужным.
Они подошли к огромному серому камню неправильной формы, стоявшему в нескольких шагах от утопающего в песке подножия вздымающихся к небу скал. Бока его были изъедены кавернами и расколоты глубокими трещинами, на одну из которых Грити молча указал пальцем.
Кийск с трудом, боком протиснулся в трещину и оказался в темной полости внутри камня. Тонкие, как волос, полосы багрового света, проникающего сквозь другие трещины в стенах, пересекаясь и наслаиваясь друг на друга, создавали странный оптический эффект. Казалось, что внутренний объем полости намного больше самого камня, в котором она размещалась.
В трещину пролез двойник и встал рядом с Кийском, положив руку ему на плечо.
В замкнутом пространстве каменного грота стояла тишина, от которой начинала кружиться голова и появлялся звон в ушах.
Внезапно кто-то негромко кашлянул. Затем послышались тихие, шаркающие шаги. Но по-прежнему никого не было видно.
Кийск почувствовал, как напряглись лежавшие у него на плече пальцы двойника. Да и самому ему сделалось не по себе.
Послышался тихий смешок, и следом за ним в пустоте прозвучал негромкий, хрипловатый старческий голос:
– Не верите, значит, в предсказателей судеб…
Снова тишина, нарушаемая только звуками шагов.
– Один из вас доберется до цели… Но только один…
Кийск облизнул языком пересохшие губы. Двойник синхронно повторил его движение.
– Все, больше мне вам нечего сказать…
Голос умолк. Шаги, словно бы удаляясь, звучали все тише.
Кийск подтолкнул Игоря к выходу. Тот ужом скользнул в щель, спеша покинуть странное, наводящее неосознанную жуть место.
– Эй… – тихо и ненавязчиво окликнул голос, когда Кийск следом за двойником уже наполовину протиснулся в щель. – Возьми…
Что-то негромко звякнуло о каменный пол.
Кийск схватил небольшой, холодный на ощупь цилиндрический предмет, подкатившийся к его ноге, и, уперевшись руками в стены, вытолкнул свое тело наружу.
– Вы можете не говорить мне, что сказал вам оракул, – сразу же предупредил Грити.
Кийск и двойник обменялись быстрыми взглядами.
– Он дал нам свое одобрение, – сказал Кийск.
Когда они возвращались к пещере, Кийск, идущий последним, посмотрел на предмет, который все это время сжимал в руке. Это была матрица, которую механики использовали для копирования сознания.
В последний момент Грити отказался ехать. Он не стал объяснять причину, просто сказал, что отправит вместо себя одного из нестабилизированных, который не хуже его знает дорогу. Кийск спорить не стал. В конце концов, какая разница, кто будет указывать путь, лишь бы только он привел к намеченной цели.
Кийск с двойником думали, что Аника останется с Грити в селении нестабилизированных, но девушка заявила, что поедет вместе с ними.
– Послушай, Аника, – попытался образумить ее Игорь. – Из места, куда мы направляемся, возврата уже не будет.
– Отлично, – ответила на это девушка. – В мои планы вовсе не входило провести всю свою жизнь среди нестабилизированных.
Спорить с ней было бесполезно.
В условиях нескончаемых сумерек в дорогу можно было отправляться в любое время, не высчитывая, где застанет тебя в пути ночь.
– Все время держите курс прямо на Блуждающий дом, – сказал на прощание Грити. – С пути вы не собьетесь, и если повезет, то скоро будете на месте.
Проводник из нестабилизированных, даже не назвав своего имени, молча уселся на заднее сиденье рядом с Аникой.
Машина, взревев мотором, взметнула из-под колес широкие потоки песка и, быстро набирая скорость, понеслась вперед.
Через два с половиной часа путешественники достигли, как им показалось, центральной точки зажатой скалами котловины. Остроконечные пики, чернеющие на фоне багрового неба, со всех сторон находились от них примерно на равном расстоянии. Но дальше начались странности пустых земель, о которых предупреждал Грити. Колеса джипа продолжали вращаться, шурша по песку, красноватое полотно пустыни бежало навстречу и, выскользнув из-под машины сзади, исчезало вдали, но при взгляде на отдаленные ориентиры, которыми могли служить только горы, создавалось впечатление, что машина не двигалась с места.
– По-моему, что-то не так, – сказал Кийск, когда стало окончательно ясно, что, продолжая двигаться вперед, они все время остаются в центре цирка.
– Все в порядке, – раздался голос из-под черного капюшона.
Это были первые слова, произнесенные проводником с начала пути.
– Может быть, попробовать свернуть в сторону? – предложил Кийск.
– Нужно продолжать двигаться вперед, к выбранной цели, – ответил нестабилизированный.
– Как скажете, – пожал плечами Кийск. – Но так можно и за рулем заснуть.
Кажущаяся бессмысленной езда на месте продолжалась несколько часов. Кийск, утомленный однообразием, даже перестал следить за временем.
Внезапно багровые сумерки сделались еще темнее, так что не стало видно гор. Небо быстро затягивало серой пеленой, и вскоре сделалось темно, как ночью. Спустя пару минут хлынул ливень, похожий на сплошную стену воды, низвергающуюся с небес.