Харп даже ничего не стал отвечать, только презрительно поморщился.
– У меня нет собственных соображений по данному поводу, – развел руками Шагель.
– Ты уверен? – недоверчиво прищурился Харп.
Шагель улыбнулся немного растерянно и вновь развел руки в стороны.
– Хорошо, в таком случае объясни мне, что это такое?
Приподнявшись, Харп снял с висевшей над столом скрытой полки небольшой, размером с ладонь, прямоугольный кусок плотного черного пластика. На его лицевой поверхности каким-то острым предметом довольно-таки грубо и неумело были процарапаны полоски, в переплетении которых при определенной доле воображения можно было угадать рисунок – всадника на коне.
– Откуда этот рисунок? – Харп положил кусок пластика на стол перед Шагелем. – Кто его выполнил?
Лицо Шагеля сначала залилось краской, а затем сделалось белым, как нетронутый снег, выпавший ночью.
– Это просто детская шалость, – пролепетал он, едва шевеля губами. – Я не думал, что в этом есть что-то плохое. Мальчик сделал рисунок, и я решил его оставить… Просто так, для красоты…
– Мальчик? – Харп быстро посмотрел в сторону перегородки, разделяющей комнату надвое, словно думал, что названный мальчик прямо сейчас выскочит из-за нее. – Какой еще мальчик?
Харп чувствовал, что ему наконец-то удалось подцепить что-то стоящее, но он опасался, что, если начнет слишком сильно давить на Шагеля, тот замолчит и больше не скажет ни слова. С другой стороны, он боялся, что, если ослабит хватку, Шагель быстро придет в себя и начнет действовать так же, как поступил бы на его месте и сам Харп, – станет от всего отказываться.
– Шагель, мне нужно знать, откуда скопирован этот рисунок! – Наклонившись к Шагелю, Харп хлопнул ладонью по куску пластика, лежавшему на столе. – И не говори мне, что это не так! Я видел оригинал! И я хочу знать, где видел его тот, кто сделал этот рисунок! – Харп еще раз ударил ладонью по столу.
– А что там у вас? – вдруг заинтересовался Кикул.
И тут Харп внезапно понял, что ему нужно делать.
Коротко, почти без замаха, он ударил Кикула кулаком в челюсть. Глаза Кикула широко раскрылись, он удивленно глянул на Харпа и, откинувшись назад, затих, привалившись спиной к стене.
Харп тряхнул кистью руки в воздухе и подул на костяшки пальцев.
– Теперь ты можешь рассказать мне, откуда этот рисунок? – спросил он Шагеля.
Но тот молчал, непонимающе глядя на Харпа.
– У нас не так много времени, Шагель. – Харп взглядом указал на бесчувственное тело Кикула.
Брови Шагеля сошлись у переносицы.
– Кто ты такой? – тихо, почти шепотом произнес он.
– Я уже объяснил тебе, – недовольно поморщился Харп. – Я пришел из-за гор. Мое имя Харп…
Шагель медленно покачал головой из стороны в сторону – он вовсе не это хотел услышать в ответе на свой вопрос.
Если бы у Харпа было достаточно времени, он, наверное, придумал бы какой-нибудь иной способ убедить Шагеля в том, что не является приспешником хранителя храмовых врат. Но сейчас выбора у него не оставалось – как только Кикул придет в себя, об откровенном разговоре с Шагелем можно будет забыть. Харп сунул руку за пазуху и двумя пальцами достал из маленького потайного кармашка, пришитого с внутренней стороны рубашки, небольшой пластиковый пакетик, в котором он хранил кусочки бумаги с изображениями всадников. Вытряхнув бумажки на стол, Харп развернул их и совместил таким образом, что получился почти законченный рисунок, в котором недоставало только одного фрагмента.
Лицо Шагеля в одно мгновение сделалось другим. Выражение ленивого равнодушия исчезло, словно рисунок на заиндевевшем стекле, к которому приложили теплую ладонь. Теперь Шагель был внимателен, сосредоточен и собран, как зверь, встретивший незнакомое существо и пока еще не решивший, что лучше: готовиться к обороне или атаковать самому.
– Откуда они у тебя?
– Долго рассказывать. Этот, – Харп ткнул пальцем в изображение всадника с луком в руке, – мне дал Мидл.
Быстро собрав фрагменты рисунка, Харп убрал их в пакет и спрятал в карман.
– Ну так что? – спросил он у Шагеля. – Получится у нас разговор, или я могу начать приводить в чувство своего провожатого?
Шагель все еще не мог решить, как ему поступить. Озадаченно прикусив нижнюю губу, он пару раз быстро провел ладонью по столу, сметая с него несуществующие крошки. Затем пальцы его будто сами собой взлетели вверх и, резко опустившись, выбили короткую дробь на пластиковой крышке стола.
Шагель с сомнением цокнул языком.
Еще одна короткая, резкая дробь, исполненная короткими пальцами с широкими, плоскими ногтями.
Шагель исподлобья взглянул на Харпа и как-то совершенно неопределенно хмыкнул.
Тр-р-р-рам! – вновь ударили пальцы по пластику.
Харп натянуто улыбнулся. Он начинал терять терпение, но надеялся, что внешне его нервозность пока еще никак не проявляется.
– Далкин! – неожиданно громко крикнул Шагель. – Далкин, иди ко мне!
Из-за перегородки нерешительно выглянул мальчик лет девяти. У него были густые черные волосы, ровно остриженные по кругу на уровне бровей, что делало их похожими на необычного вида шапочку, надетую на голову мальчика. Брюки, рубашка и короткая стеганая куртка были укорочены и ушиты весьма неумело. На женскую работу это не походило. Харп даже подумал, что, вероятнее всего, одежду подгонял для мальчика полуслепой Гошель.
Шагель развернулся к мальчику и, улыбнувшись, слегка хлопнул себя по колену.
– Иди сюда, Далкин.
Мальчик медленно подошел к столу и позволил Шагелю усадить себя на колени.
– Это Далкин, мой сын, – представил мальчика Шагель.
– Привет, – негромко произнес мальчик, глядя на Харпа с самым серьезным видом.
– Сын? – Харп не смог скрыть своего удивления.
Мальчик был слишком взрослым, чтобы успеть родиться в этом мире, который, по прикидкам Харпа, начал обживаться не более семи-восьми лет тому назад.
– Я считаю его своим сыном, – улыбнувшись, похлопал мальчика по плечу Шагель. – Он появился здесь три года тому назад. Я взял его к себе, и с тех пор мы живем вместе. На моей памяти это единственный случай, когда в мире вечных снегов появляется ребенок.
– Я тоже о таком прежде не слышал, – согласился Харп.
– Должно быть, у Далкина в этом мире своя миссия, которую может выполнить только ребенок. – Шагель вновь похлопал своего приемного сына по плечу.
Харп был удивлен. О миссии, предопределенной самой судьбой каждому, кто попал в этот мир, он уж слышал от Мидла. Но сейчас было не самое подходящее время для того, чтобы развивать эту тему, поэтому Харп только коротко кивнул.