Марк молчал, глядя в пол. Потом встал и вышел. Синельников с Лидой переглянулись. Сережа одним махом опрокинул стопку водки и вытер пот со лба – рассказ дался ему тяжело. Лида быстро вытерла слезы салфеткой. Она уже давно знала, что произошло, но одно дело – читать отчеты Синельникова, другое – слушать его рассказ, глядя на Марка. Шохин вернулся и тоже выпил, поморщившись. Лида тут же подложила ему на тарелку пару кусков ветчины и огурец:
– Может, картошки принести? Горяченькой?
– Ну, принеси, – вяло сказал Марк, рассеянно ковыряя вилкой ветчину, но, когда Лида встала за картошкой, поймал ее руку и поцеловал. Лида всхлипнула, чмокнула его в макушку и опять села, забыв про картошку. Синельников только вздохнул.
– И что ты там еще раскопал? – спросил Марк, прожевав ветчину.
– Да много чего. Ты как?
– Ничего, нормально. Рассказывай.
– Тогда я изложу все последовательно, начиная с ее детства, хорошо?
– Валяй.
– Я говорил с матерью и отчимом, с Валентиной, с соседями, бывшими учителями и сокурсниками…
– Широко размахнулся!
– Меньше всего я узнал от матери Вики. Она молчит, как в танке. Странная женщина. Муж ее явно побаивается. Ну вот, картина вырисовывается следующая…
Родители Вики – Тоня Кочергина и Паша Смелянский – учились в одном классе с Валентиной и дружили. Поженились они почти сразу после школы, а Валентина познакомилась с молодым человеком из Трубежа и вышла за него замуж, но муж скоро умер. Своих детей у нее не было, и Валя сильно привязалась к маленькой Вике. Валентина часто ездила к своим родителям, раз в месяц уж точно, и всегда навещала Тоню с Павлом. Сначала те жили неплохо. Вика очень походила на отца – просто копия, и тот ее обожал. Хорошенькая девочка была, куколка просто! Такая толстенькая неваляшка, как называла ее Валентина: упадет – тут же молча поднимется и не плачет, а только сопит. Упрямая, самостоятельная.
Потом умерла мать Пашки, и он начал сильно выпивать, довольно быстро допился до белой горячки и повесился – нашла его трехлетняя Вика. Тоня после смерти мужа ударилась в загул: пить особенно не пила, но водила мужиков. И вот, когда Вике было почти шесть лет, случилась какая-то мерзкая история. Валентина приехала по неожиданному вызову Тони – та звонила из больницы и просила отвезти Вику к Тониной тетке в соседний поселок. Тоня была сиротой и тетка ее вырастила.
Валя ужаснулась, увидев Тоню: лицо разбито, нос сломан, вся в синяках! И у девочки были синяки. Не сразу подруга рассказала ей, что случилось. Оказалось, она подралась со своим тогдашним сожителем – та еще сволочь была, Валя и его знала. Из-за чего подрались, Тоня долго не хотела говорить, потом призналась, что из-за Вики. Дело было так: она пошла в магазин и застряла там в очереди, а когда возвращалась, еще издали услышала детский крик и побежала бегом. Сожитель бил девочку, а когда Тоня его оттолкнула, ударил и ее.
Оказалось, он пристал к девочке – уверял, что хотел с ней просто поиграть. Но Тоня – и Валя вслед за ней – считала, что с грязными намерениями. И Вика его укусила до крови. Похоже, она защищалась, как звереныш, потому что руки и рожа у него, как рассказывала Тоня, были все исцарапаны. Тоня чуть его не убила, когда поняла, в чем дело. Сожитель, защищаясь, ударил ее изо всей дурной силы и сломал нос – Тоня упала, стукнулась головой, потеряла сознание, а сожитель сбежал.
Вика кричала так, что услышали соседи: они вызвали «Скорую», «Скорая» – полицию, но заявление Тоня не стала подавать. Ей пришлось остаться в больнице – сотрясение мозга, трещины в ребрах, а Вику Валя отвезла к тетке, там девочка и в школу пошла, и училась до пятого класса. Валентина ее навещала, когда могла. Вика не разговаривала целый год после того случая. Любила рисовать, а училась неважно – невнимательная, рассеянная, как сказала учительница. Ей почти восемьдесят, но она прекрасно помнит всех своих учеников. Вика была трудным ребенком – замкнутая, необщительная, молчаливая. Часто убегала, тетка искала ее по всему поселку. Учительница считала девочку вруньей. Что-нибудь натворит, а потом смотрит невинным взглядом: «Это не я!»
Потом мать, которая к тому времени образумилась и вышла замуж, забрала Вику домой. Отношения в семье были сложные: Тоня часто срывалась на девочку, даже била. Отчима Вика возненавидела, хотя он был вполне приличным человеком, довольно добродушным, и пытался было наладить контакт с падчерицей, но Вика так на него окрысилась, что он отступился. После девятого класса Вика поступила в училище и стала жить в Трубеже у Валентины, приезжая домой только на каникулы.
В училище отзывы о ней тоже неоднозначные: одни преподаватели хвалили за способности и прилежание, другие считали хамкой и лентяйкой. Так же относились и сокурсники – мнения самые разные и порой противоположные: добрая и жестокая, тихая и наглая, наивная и циничная. Но все сходятся на том, что Вика была «вещью в себе» и никто ее толком не знал, тем более что она постоянно всем врала. Так же все в один голос утверждают, что Вика сильно изменилась на четвертом курсе: стала часто появляться пьяной и водиться с совершенно неподходящими парнями, хотя до этого была воплощенной скромностью. Владик, как выяснилось, просто с ума сходил из-за нее, но Вика его избегала…
– Владик? С ума сходил? – изумился Марк, который слушал рассказ Синельникова, мрачно глядя в тарелку, а потом даже закрыл лицо рукой.
– Он не всегда был таким маргиналом, в училище его хвалили. Говорили, подавал большие надежды. И на четвертом курсе он тоже слетел с катушек: пьянки, прогулы, драки. Похоже, он пытался вытащить Вику из этой компании, но получалось плохо. В конце концов Вика взялась за ум и смогла достойно закончить училище, но Владик так и не выправился и скатывался все ниже.
– Мама ей как-то помогла…
– Да, без Ольги Аркадьевны здесь не обошлось. А Владик… Я поговорил с вашей Вигаркиной…
– Как она?
– Неважно. Более-менее восстановилась после инсульта, но… В общем, соображает плохо. Но прошлое помнит. Особенно про Владика. Она узнала о существовании брата, когда Владику было лет четырнадцать. К Светлане пришла его мать, все рассказала, попросила присмотреть за мальчиком – у нее обнаружился рак, долго она не прожила, и Светлана по мере сил пыталась опекать Владика. Светлана очень расстраивалась, что у брата не сложилась жизнь, и винила в этом Вику.
– Вику?!
– Да. Говорила, что она жестоко поступила с Владиком, сломала его. А подняться он так и не смог.
– Ничего себе! Кто бы мог подумать! Странно это слушать… Я не так представлял себе расклад. – Марк задумался. – Послушай, но если они оба так изменились на четвертом курсе, значит, что-то произошло летом? Это тогда отчим ее изнасиловал, верно?
– Да. Что-то произошло. А вот что именно – это другой вопрос. Тут явно концы с концами не сходятся! Дело было так: Тоня попала в больницу, Вика была с отчимом дома одна, и он ее якобы изнасиловал – ночью, спящую. Но я сомневаюсь…