– Какие? – насторожился Гэбриэл.
– Такие же, как и у тебя, сын…
Разбойник присвистнул.
– Только у вас двоих, за всю историю рождения полукровок… Сперва она играючи перебила всех крыс. Потом гонялась за нами, чтобы ударить побольнее. Матушка не позволяла её наказывать: «Она же ещё дитя!»… А спустя два года, «дитя» оглушило приёмную мать и удрало на угнанном звездолёте… Ничего не напоминает?
– Э! Я любил свою мать, – возмутился Гэбриэл.
– И не церемонился с дядюшками…
– Они тоже со мной не церемонились!
– Анабеллу поймали. Именно тогда мы определили влияние риктонита. Её держали взаперти. Она обзывала нас кровососами и ненавидела. Матушка страдала. Отец не находил себе места и приказал запереть всех полукровок, у которых проявились способности. Вампиры бунтовали. Отец жестоко подавлял бунты. А закончился этот кошмар быстро и трагично. Сердобольная матушка не устояла и отправилась повидать «дитя». Не знаю, почему, но мать сняла с неё риктонитовые наручники. Анабелла ударила её биоэлектричеством и вырвала сердце… Сбежать она не успела, сработала сигнализация…
– Что с нею сталось? – глухо спросил Гэбриэл.
– Эзран сам убил Анабеллу, когда ей исполнилось восемнадцать. Вампирское совершеннолетие. И приказал казнить всех полукровок… Он долго винил себя в гибели матери. Так и не сумел оправиться. Теперь, надеюсь, ты понимаешь, как Эзран отнёсся к новости о твоём рождении. Я хотел спрятать тебя, но не успел. Ему донесли…
Эбрумо залпом выпил вино.
– Он считает тебя чудовищем.
– Это не оправдание, – нахмурился Гэбриэл. – Я не такой, как она…
Рэпсид к тому моменту уже пересёк границы сектора Лиги. И Женька внезапно проснулась в полной темноте. Сперва испугалась, а потом догадалась включить свет… Электронные планшеты с данными были разбросаны по всей кровати. Она так и уснула на своём рапорте.
«Чёрт! Чёрт! Гатрак!»
Женька подскочила и уставилась на часы… Сгребла планшеты, выхватила из кучи рапорт… Проверила коммуникатор. Уйма сообщений от Талеха!
«Чёрт! Как же так?!»
Уже не важно. Сдавать рапорт через пять минут, а она его так и не закончила. Евгения пробежала глазами по написанному…
«Ладно, сойдёт».
Поставила точку и вылетела из каюты.
На мостик Женька ворвалась как раз в тот момент, когда старлетт Даген, напряжённо всматриваясь в монитор, докладывал сидящему в кресле Талеху:
– Капитан. Похоже, за нами хвост.
– Максимальное приближение, – скомандовал Талех. – Перевести на экран.
Минут через десять на заднем обзоре отчётливо показался гигантский космический спрут.
– Ба-а, старый знакомый! – воскликнул капитан.
И Женькины рапорты тотчас были забыты… Повезло? Да не очень… Мечты, всё мечты… Талех ничего не забывал.
– Даген, отслеживайте передвижения объекта. А я пока, проверю отчёты… Ева… Что стоишь? Как не родная… Давай мне планшет и садись.
Женя неловко присела на краешек кресла и ёрзала, пока Талех просматривал рапорт. Периодически отвлекаясь от чтения и хитро на неё поглядывая… Она, тем временем, вся извелась. Надо же было так переоценить возможности когнитивного диссонанса!
Командор внезапно наморщил лоб и спросил:
– Что-то не так?
– Это я у тебя… У вас хотела спросить, капитан. Что с отчётами?
«Хи-хи, ловко я перевела стрелки».
– Отчёты? На первый взгляд сойдёт. Но гложет тебя не это. Я же чувствую… Дело не в рапорте.
«Как?» – у Женьки ёкнуло сердце.
Талех объяснил, не дожидаясь вопроса:
– Видишь ли, Ева. Чувствительность постоянных генетических партнёров повышается в связи с длительным воздержанием в результате взаимного притяжения. Со временем.
Даген за пультом хмыкнул.
– Отставить, – спокойно заметил Талех. – Веселиться будете на гауптвахте, старлетт, или в гостях у офицера по этике.
Даген втянул голову в плечи, а капитан внезапно гаркнул так, что под младшим офицером кресло задрожало:
– Докладывайте!
– Идёт след в след! Держит дистанцию! Не приближается! Атаковать не собирается! – отбарабанил Даген. – Что делать, капитан?
Покуда они разбирались со спрутом, Женька старательно обдумывала слова Талеха… Та-ак, чем дальше они друг от друга, тем сильнее Талех её чувствует… Ещё один непостижимый смысл третьего этапа? Почему же на неё это не распространяется? Гдё её обострённая чувствительность?… Ничего такого Евгения у себя не отмечала. Потому что не джамранка? Или попросту не подходит ему? Неудачный вывод…
– Ждать, – ответил Талех. – Пока что…
– А может, пальнём в него и все дела? – неожиданно подал голос тактик.
Женька вздрогнула. Ромерик так искусно прятался в кресле, перед тактическим монитором, что она его до сих пор не замечала.
– Отставить, – повторил капитан. – Зачем раньше времени палить из пушки по воробьям?
Женя удивлённо сморгнула. Что это? Лингвистические глюки, или командор невзначай переосмыслил земное изречение? Вернее, два – про копья и пушки.
– Кажется, я что-то напутал… – неуверенно предположил Талех. – Вечно путаюсь в земных поговорках… Но мне они нравятся…
– Ну-у, в принципе, ты почти не ошибся, – осторожно ответила Евгения.
– Ладно, – кивнул он и приказал Дагену:
– Свяжитесь с лабораторией. Пусть наблюдают за спрутом и сообщают о малейших изменениях в его поведении. Пока мы управляем кораблём.
– Есть, капитан!
– Думаю, ещё рано ломать копья… Вот. Теперь, кажется, правильно, – Талех лукаво взглянул на Женю.
Она вздохнула.
«Ох уж эти джамрану».
– Так вот, Ева, – продолжал он. – Если бы я знал, что есть повод для опасений, то сказал бы, что ты меня боишься…
Женька чуть сквозь кресло не провалилась.
– Я не… – начала она.
– А поскольку опасаться тебе явно нечего… Наверное, мне показалось. И знаешь что, приходи-ка вечерком ко мне на чай… Я и Миритина позову, за компанию, – командор придвинулся к ней и зашептал, – чтобы тебе не оставаться наедине с ужасным джаммом.
Не успела ошарашенная Женька ответить, как он выпрямился и распорядился:
– Сверьте курс на Виктимус и… Полный вперёд!
Уже через несколько часов Рэпсид вошёл в систему Виктимуса. Талех сделал исключение и пригласил в рубку Хэрхи, как наиболее вероятного консультанта по сектору Лиги и галактике Зебры в целом. Кольцерог несказанно обрадовался. Сияя рогами от гордости, он вещал на весь мостик, расписывая достопримечательности.