– Стреляли оттуда…
– Не теряйте времени, – предупредили из шаровизора. – Стрелка вы не найдёте. Мои неуловимые стрелки повсюду и нигде. Теперь соображайте быстрее, иситар-сит. Если опять усомнитесь в правдивости моих слов, следующей будет адзифи Рессана. Жду вас у ворот. Приходите один. Возьмёте стражу – шадди лишится жала, а следом и головы.
Шаровизор погас. Заламин-наггир оглядел растерянных придворных, поднялся, распрямился и, сдерживая гнев, распорядился:
– Унесите труп. И вызовите ко мне префектора.
Пока слуги выполняли распоряжения, Эшесс отозвал стражников, посланных к воротам.
Придворные шушукались. Гости подозрительно косились. Эшесс отправил дворецкого успокоить гостей и приказал гвардейцам незаметно окружить императорскую семью. Дабы не позволить распространиться пожару.
Заламин-наггир связался по шаровизору с императорскими покоями, доложил о случившемся и велел удвоить охрану императора.
– Ты не пойдёшь туда! – вцепилась в него Рессана.
– Пойду, – со злостью откликнулся Эшесс. – Я иситар-сит и моя забота следить за глупыми принцами.
Фесса-моа очнулась и забилась в истерике, призывая своё дитя и Великого Нагга.
– Пусть замолчит, – потребовал Эшесс. – Заткните её или уведите.
Он подал знак стражникам и несчастную адзифу поволокли во дворец. Она брыкалась, упиралась, вырывалась…
– Эшесс! Тониш её дитя, – в отчаянии напомнила Рессана.
– Криками его не спасти.
– Как же так? – сокрушалась старшая адзифа. – Как экстремисты проникли во дворец? Это самое безопасно место…
– Больше нет, – мрачно ответил Эшесс.
От фонтана к ним спешил префектор со стражей.
– Остаёшься здесь, – приказал ему заламин-наггир. – Следи за порядком. Пресекай сумятицу и толки. Снаряди лучших агентов на поиски Тониша. Возможно, он где-то неподалёку. Шадди так просто не вывести из дворца… Да! Пусть нагги подготовят убийц. Пошлите их за мной. Тайно.
Префектор поклонился и направился к шаровизору.
– Эшесс! Дитя! – тоскливо позвала Рессана.
– Праздник закончен… Проводите адзиф в апартаменты, – скомандовал он гвардейцам уже на ходу.
– Эшесс!
Заламин-наггир скрылся за кустарником-пирамидой, так и не обернувшись.
– Пойдёмте, адзифи-лали, – попросил один из заламинов-шадди – гвардейцев императора. – Приказ иситар-сита. Ваша безопасность, прежде всего.
Рессана вздохнула, собрала напуганных адзиф и грустно побрела в кольце охраны… Она стойко переносила удары судьбы, но… Как же это горько – потерять ещё и дитя.
Парк накрывали сумерки. Ночь потихоньку вступала в права, зажигая луны и фонари…
– Талех, – счастливо шептала Женька. – Талех.
Звёздочки всё ещё парили перед глазами…
– Вышло чересчур страстно, – бормотал он, не желая её отпускать.
– Куда больше, чем пять минут… Все пятнадцать, а то и двадцать.
– Мы утратили чувство меры и времени…
– Долг перед кораблём требовал полной самоотдачи! – брякнула Женька.
Талех рассмеялся.
– Как я тебя люблю! Надеюсь, и Рэпсид получил свою порцию удовольствия.
Женя покраснела.
– Ничего не было, – заявил Талех, привёл в порядок одежду и переключил настройки на кольце.
– Однозначно, – вздохнула она, любуясь бордовой луной.
Где-то там Рэпсид…
– Отлично! – воскликнул Талех. – Процесс ДНКализации завершён. Через час восстановятся системы жизнеобеспечения и маскировка. Потом вооружение и центр управления полётом. Но на это уйдёт несколько дней. Мы узнаем, когда включится защитное поле и пульсары.
Женьке определённо нравились эти джамранские корабли… Надо же такое придумать: ДНК-компьютер, ДНК-двигатель, ДНК-энергетическое ядро… Надо провести медовый месяц в космосе на звездолёте-саботажнике, который постоянно ломается…
Евгения так размечталась, что не заметила, как они покинули укрытие и медленно шли по аллее.
– Женя, учти, такого больше не повторится, пока мы на третьем этапе, – серьёзно заметил Талех. – И прекращай грезить о всякой ерунде. Это надо же такого нафантазировать. Не путай обмен по службе с обменом по обоюдной симпатии.
– Я не путаю, а смешиваю, – хмыкнула Женька.
– Ещё хуже!
– Самый обалденный коктейль, – мечтательно вздохнула она. – Так, э-э, бодрит и провоцирует на подвиги.
– Вот именно. Провоцирует. На всякую чепуху. Давай-ка вернёмся к гостям и нашему, хм, благодетелю…
– Кстати, долго жить будет.
– Почему? – спросил Талех, занятый настройкой кольца на оптимальный режим.
– Лёгок на помине.
Навстречу им спешил заламин императора. Явно чем-то встревоженный. Он скользнул взглядом по гуляющей парочке и, направился к воротам, бросив на бегу:
– Уходите отсюда. Немедленно!
– Что ещё за новости? – пробормотала Женя, забыв о вуали.
– Скверные, – решил Талех.
Свет фонарей заливал аллею, отпечатав ворота на фоне тёмного склепа ажурным трафаретом. Эшесс подошёл совсем близко, когда от столбиков отделились две тени и двинулись к заламину. Вблизи тени оказались убийцами императора.
– Я шше велел тайком, – прошипел иситар-сит.
Воины атаковали молча. Плечевые отростки вырвались, затвердели и встретились с гибким жалом, стремительно и хлёстко отразившим череду ударов. Асаро орудовали щупальцами, будто мечами, сжав их в ладонях. Жало заламина в броске изгибалось зигзагом, раскидывая воинов. Эшесс сбил с ног одного асаро и кинулся под защиту деревьев, ловко увернувшись от второго. Он понимал, что против убийц на открытом пространстве ему не выстоять.
– Гатрак! – выругался Талех. – За постамент! Живо!
И ещё подтолкнул Женю, чтоб не путалась под ногами. Ей ничего не оставалось, как укрыться за статуей и выглядывать оттуда, наблюдая за плясками заламина и асаро.
Командор немедленно вызвал Лео.
– Нападение в парке! Асаро.
Включил маршрутизатор и передал координаты. Пульсар и защитное поле не действовали. Талех разжевал пилюлю с проявителем, сбросил одежду, отрывая с мясом застёжки. Хорошо, сапоги обул джамранские…
Эшесс как ни старался не мог проколоть остриём доспехи воинов. Но несколько щупалец ему всё же удалось отсечь, пронзить жалом и разодрать на ленточки. Асаро мигом отрастили новые, пока заламин отступал, петляя между стволов. Деревья помогали ему, заслоняя от выпадов асаро, и этот участок парка вскоре напоминал полигон лесорубов.