Я решила сделать разгрузочный день и сразу заняться делами. Села в автомобиль, помчалась в хутор Гуково. Десять минут – и я на месте. А какая дорога! Поля, деревья, холмы, безлюдье – и красота, красота! Хорошо жить в маленьком городе! Еще бы асфальт чуть поровней…
Въезд на стоянку рядом с шахтой преграждал шлагбаум. Я лишь едва коснулась сторожа силой, и он заулыбался, открыл проход. Что ему померещилось, интересно? Улыбался он мне, как любимой дочери. Может, и подумал, что дочь приехала?
Припарковав машину рядом с входом и тщательно ее замаскировав – на всякий случай, – я вошла в здание шахты. Сначала я намеревалась спуститься под землю одна, но поняла, что это будет не так просто сделать. И не потому, что меня не пустят. Как ни странно, нигде не было указателей «вход в шахту», «к лифтам» или чего-то в этом роде… Мне нужен был проводник.
Пришлось идти к директору. И правда, зачем размениваться? Если есть возможность обратиться к первому лицу, с ним и надо работать. С директором проще, чем с каким-нибудь мастером или инженером.
Секретарь – не очень красивая молодая девушка – удивленно вскинула на меня глаза. Я коснулось ее силой еще легче, чем сторожа на стоянке, но ей хватило.
– У себя?
– Да. Один. Планерка уже закончилась.
На двери я прочла имя и отчество директора: Андрей Валентинович. Вообще-то мне не обязательно было знать, как его зовут. Но без имени как-то неловко. Не люблю обращаться к человеку «эй, ты».
Когда я вошла в кабинет, директор удивленно уставился на меня. В первую секунду. Потом обрадованно улыбнулся.
– Давно вас жду!
– Отлично, Андрей. Я Алена. Проводите меня в шахту.
– Прямо сейчас? – удивился директор.
– Да.
– Действительно, нужно быстрее! – согласился директор. – Сейчас! Я только дам распоряжение в баню…
Я несколько насторожилась. Перед шахтой нужно мыться? Или он хочет распорядиться заранее? Директор распорядился приготовить спецодежду, что меня не слишком удивило. Но когда он на самом деле привел меня в баню, я несколько оторопела.
– Зачем нам робы? – возразила я. – Пойдем так. Мы же работать не будем.
– Нельзя в таком виде. Нужно переодеться, – безапелляционно пояснил директор.
– Мне можно.
– Никому нельзя.
Надо же, сопротивляется давлению! Вот что значит устойчивые, выработанные годами рефлексы.
– И тем не менее мы пойдем в обычной одежде.
– Я не пойду.
– Пойдете, Андрей.
Пошел, хотя ему было неуютно. Но решили без спецодежды – значит без спецодежды.
Миновав баню, мы оказались в довольно-таки странном помещении, полном разнообразных механизмов. Женщина лет пятидесяти выбежала навстречу директору.
– Андрей Валентинович, вам кто нужен?
– Я в шахту спускаюсь, Лариса.
– Вот так?
– Вот так.
– Вот так! – подтвердила я. – Все в порядке!
– Ну да, – задумчиво проговорила женщина. – Хорошо…
Она открыла металлические воротца, и мы с директором попали в кабинку, висящую над огромной дырой в земле.
– Спускались в клети прежде, Алена? – поинтересовался директор.
– Не приходилось… Сколько метров до дна?
– Метров шестьсот… Но не переживайте, канаты новые. Не то что на грузовом скипе.
– А если ухнем? – спросила я.
Затормозить падение магическим способом можно, но вместе с директором, в этой металлической клети, которая похожа не на клеть, а на вагончик с крышей, подвешенный над пропастью…
– Не ухнем, – сказал директор.
Но мы ухнули. То есть клеть пошла вниз. С такой скоростью, что я даже опешила.
– Может, немного заложит уши, – сообщил директор. – Как в самолете.
Уши действительно сразу заболели.
Серые стены шурфа – я вспомнила, как называется эта конструкция, – проносились мимо, по ним кое-где текла вода.
– Конденсат, – пояснил директор. – И роднички.
– А не затопит?
– Воду откачивают…
Спуск в шахту казался мне затеей все более авантюрной. Когда я отпустила поручень, в который вцепилась обеими руками при начале спуска, оказалось, что рука сильно выпачкана черной угольной пылью. Мое роскошное голубое платье тоже в двух местах оказалось испачканным. И костюм директора местами почернел, а ведь мы еще и в шахту не опустились!
– Надо было переодеться, – задумчиво проговорил директор, глядя на мою грязную ладошку. – А куда мы пойдем, Алена? В лаву или на проходку?
– Мы просто погуляем. Осмотримся…
Спустя целую вечность клеть замедлилась, качнулась, остановилась. Директор распахнул створки, пропустил меня вперед. Несколько чумазых работяг посмотрели на меня, открыв рты. Но директор в костюме изумил их еще больше.
– Все в порядке, ребята, – успокоила я шахтеров.
Пожалуй, и правда нужно было переодеться. Тратить силу на то, чтобы убеждать всех в нормальности происходящего, когда директор разгуливает в дорогом костюме и белой рубашке по шахте, не совсем разумно. И платье придется стирать, а то и выбрасывать.
* * *
В шахте было неуютно. Хорошо, что директор взял у дежурившего возле ствола шахтера фонарь-«коногонку», и мы пошли с ней «гулять». Света в шахте не было. Вообще. Огромный тоннель – думаю, точно такой же, как в метро, но рельсы в нем совсем узкие, иногда бегут ручейки, а стены выложены бетонными плитками. Тускло светил фонарик, летела пыль – много пыли. Дул ветер. Но подземный ветер был совсем не таким приятным, как на поверхности, а душно-тревожным, пыльным.
Когда мы отошли от ствола метров на двести, я приказала директору ждать меня, что бы ни случилось, и попыталась войти в Сумрак. Найти свою тень и поднять ее здесь, в кромешной тьме, было очень тяжело. И еще тяжелее оказалось в Сумраке. Будто бы под водой на глубине. Да что там под водой – в холодном, едва проницаемом желе. Структура этого желе была неоднородной. Там, где заканчивался тоннель и начиналась горная порода, желе замерзало и превращалось в лед. Не везде, но в основном было так. А в тоннеле желе было с трещинками, прослойками, чем-то вроде корней. Через него можно было пробиваться – но с огромным трудом. Вот он какой, Сумрак на километровой глубине! Глубокий Сумрак…
Я вывалилась из Сумрака, тяжело дыша. Директор стоически ждал меня, привалившись плечом к стенке. Дорогой пиджак, похоже, восстановлению уже не подлежит.
– Тяжело? – поинтересовался он. – С непривычки всегда так. Чайку нужно было взять. Горячего. С сахаром.
Слова были настолько к месту, что я испугалась и пристально вгляделась в ауру директора. Нет, обычный человек, не Иной. В Сумраке не бывал. Говорит о шахте. Здесь тоже своего рода Сумрак, да…