До сих пор ученые спорят, мутацией какого животного является псевдоплоть – свиньи или овцы. Некоторые полагают, что это совершенно новый зоологический вид, пришедший к нам через дыру в пространствах с той стороны. Впрочем, поскольку дыра между мирами существует пока на уровне легенды, третью версию обычно всерьез не воспринимают.
– Бе… Березин! – проблекотала псевдоплоть, ворочаясь в своем углу. – Мурлинап! Вторая камера!
Уродливый гипертрофированный левый глаз провернулся в орбите и уставился на меня.
Псевдоплоть такого размера я еще никогда прежде не видел. Она раза в два с половиной превышала габаритами самых крупных особей своего племени. Тварь лежала, подогнув под себя ноги и обхватив ими цилиндр из черного материала. По тревожному стрекотанию ПДА я понял, что это и есть тот самый радиоактивный брусок, пропавший из клетки. Оттопырив бесформенную верхнюю губу, чудовище пожевывало мелкими кривыми зубками, похожими на человечьи, помятый аларм-маячок. Пискнув, тот вновь включился.
Я медленно попятился, не сводя взгляда с огромной псевдоплоти. Хе-Хе попытался что-то спросить, но я оборвал его, знаком приказав немедленно отступать. Если погром в лагере учинила именно эта странная тварь, которая обнимает в пищеблоке урановый цилиндр, – а в этом нет никакого сомнения, – столкновения с ней лучше избежать.
– Харабут! – донеслось из распахнутой двери пищеблока. – Березин! Кирилл Алексуандрувчь!
Длинные слова псевдоплоть произносила с трудом: она просто-напросто забывала правильную последовательность звуков. Для нее это было слишком сложно. Зато она, в отличие от своих диких сородичей, прекрасно имитировала голос Нестандарта. Это и ввело меня в заблуждение.
За стеной раздался грохот, что-то звонко покатилось, заскребли по металлическому полу сдвигаемые столы. Неровная морда чудовища показалась в дверном проеме.
– Беоскыр! – рявкнула псевдоплоть, сфокусировав взгляд на Галлахере. – Смиф! Глырбеглиау! Березин!
Охотники потеряли дар речи. Они неловко отшагнули назад, с благоговейным ужасом глядя на мутанта. Действительно, первая встреча с псевдоплотью всегда производит неизгладимое впечатление. Тем более с такой громадиной.
Огромная коричневая туша начала протискиваться в дверной проем, который для нее был явно узок. Тем не менее тварь, ободрав о металлические косяки облезлые бока, быстро выкарабкалась на свободу – мы успели отступить лишь на десяток шагов. Теперь было отчетливо видно, что ее заостренные хитиновые копыта сплошь покрыты засохшей кровью. Военные сталкеры все же сумели нанести мутировавшей псевдоплоти солидный ущерб – левая задняя нога у нее была перебита из ручного пулемета, судя по размеру сквозных дыр, и безвольно волочилась по земле, правый глаз вытек, загривок был исполосован осколками, на боках виднелись полузатянувшиеся отверстия от пулевых ранений. Вероятно, только это спасло нас от судьбы обитателей лагеря: часть энергии твари уходила на регенерацию, и псевдоплоть стала не такой резвой, как раньше.
– Йомалаут! – заорала псевдоплоть, делая огромный скачок вперед.
Даже с поврежденной лапой она двигалась с такой скоростью, что мозг едва успевал схватывать ее перемещения. Судя по всему, когда эта псевдоплоть была здоровой, она вообще перемещалась так быстро, что просто размазывалась в воздухе. Естественно, что целое подразделение военных сталкеров ничего не смогло с ней поделать: она все время опережала их на долю секунды, и ни численный перевес, ни огневая мощь уже не могли их спасти.
Тварь в несколько прыжков оказалась перед нами и, вздернув передние лапы, словно гигантский взбесившийся богомол, наотмашь полоснула Хе-Хе поперек груди. Тыльная сторона ее напоминавшей огромную косу конечности была усеяна множеством мелких хитиновых зубцов, словно нога камчатского краба; именно этими чудовищными пилами псевдоплоть нашинковала защитников лагеря. Поперхнувшись собственной кровью, Хе-Хе переломился в поясе и рухнул во влажную грязь.
Галлахеру повезло больше: второй лапой существо било из неудобного положения, к тому же в момент удара Сэм успел чуть уйти в сторону, поэтому ему досталось локтевым суставным сочленением в голову. Я отчетливо расслышал, как что-то громко хрустнуло – то ли суставное сочленение, то ли шлем, то ли челюсть американца. Сэм отлетел метра на три, в другую сторону полетел Стеценко, уходя от монстра перекатом и потеряв на лету автомат. Мгновенно развернувшись на месте, огромная паукосвинья атаковала застывшего прямо перед ней Камачо – и судорожно проглотила свой боевой вопль, потому что я шарахнул по ней из подствольника.
Граната разорвалась под правой передней ногой твари, отшвырнув псевдоплоть в сторону. Сбитый с ног ударной волной, Альваро кувырком покатился по сырой траве.
– Бир-р-р-резин! – прострекотала тварь, озадаченно мотая контуженной башкой.
Периферийным зрением я отметил, что Мартин Донахью, упав на одно колено, лупит по псевдоплоти из автомата, и пули со звоном отскакивают от ее уродливой головы. Я хотел всадить в тварь еще одну гранату, но побоялся зацепить осколками без памяти валявшегося между ее ног Галлахера, поэтому поддержал охотника из автомата.
Псевдоплоть из лаборатории определенно отличалась от своих диких собратьев. Звука автоматных очередей она не боялась – хотя наши «хопфулы» грохотали гораздо слабее «калашниковых», на вооружении защитников лагеря состояли «АКМК», что отнюдь не спасло их от разделки на составные части. Боль эту тварь также не останавливала – псевдоплоть уже была серьезно ранена, однако настойчиво перла вперед, словно впавший в боевое безумие кровосос. Пока нас спасало только то, что попадавшие в животное пули непрерывно отбрасывали его назад, не позволяя ему приблизиться к нам на расстояние удара длинными передними конечностями с хитиновыми пилами. Несколько раз переступив с ноги на ногу, тварь едва не проткнула Сэму живот своими острыми копытами.
Было бы неплохо, если бы нас поддержал огнем переводчик Миша, но его автомат молчал. Мне некогда было прерывать огонь, чтобы уточнять, что с ним случилось. Мы удерживали гигантскую псевдоплоть лишь до тех пор, пока у нас в руках грохотали «хопфулы».
Однако ученые поработали на славу. Они создали практически идеальную боевую машину. Всякого другого мутанта такое количество свинца уже давно превратило бы в лохмотья: меньше чем за полминуты мы с Донахью высадили по два рожка патронов. Однако атаковавшая нас тварь, закрываясь от выстрелов ороговевшими ногами, которые не брали пули, только яростно топталась на месте, выкрикивая невнятные уродливые слова:
– Щегроимлда! Артулмакмате! Хардилисурап!
Наконец она сместилась в сторону, и Донахью сумел угостить ее еще несколькими выстрелами из подствольника без опасения задеть Галлахера. Одна из гранат влетела в окно соседнего ангара и взорвалась внутри, обрушив крышу и вынеся наружу противоположную стену. Одна разорвалась возле самой морды паукосвиньи, и череп чудовища треснул. Из трещины под давлением выплеснулась темно-желтая густая жидкость.
– Мурлинап! – взвыло омерзительное существо.