Теперь Ченка думала не о рыбе, которая билась где-то впереди. Ситуация резко изменилась. Сейчас она и ее дочь могли стать добычей чудовищ. И надо было думать о спасении.
В голове девушки мелькнула мысль: выпрыгнуть из лодки на берег, спасти свою жизнь и жизнь дочери. Но те далекие пять метров и существо, что сопровождало лодку, заставили её отказаться от затеи. Хотела выбросить одну Улю, но долетит ли кроха до спасительной земли и куда упадёт? А если и останется жить, то кто её подберёт?..
Реальная «подруга-смерть» плыла рядом с лодкой, только протяни руку. Ченка видела её глаза и словно усмехающийся оскал. Но девушка решительно отгоняла страх, цепляясь за ниточку жизни, лихорадочно думала, что делать.
Она уже пробовала отвязать от лодки сеть, но прочный узел, которым она недавно прихватила орудие лова, перехлестнулся и намок, все попытки отпустить рыбу были бесполезны. А острый нож, как и винтовка, лежали где-то на дне озера.
Сто метров глубокой и быстрой протоки пролетели одним мгновением. Покачивающуюся долблёнку вынесло на просторы второго озера. Почувствовав волю, пойманная рыба пошла медленнее, спокойнее, сохраняя и накапливая утраченные силы. Вторая, наоборот, как будто желая помочь своей подруге в беде, наказывая людей за нанесённую боль, активизировала действия, вновь бросилась в атаку и раз за разом стала таранить головой потрескивающий борт лодки. В образовавшиеся трещинки потекла вода. Ченке стоило огромных усилий одновременно выравнивать долблёнку, левой рукой удерживать крохотную дочурку, а правой черпать берестяным ковшом быстро скапливающуюся на дне лодки воду. Сейчас молодая мать уже жалела, что не выбросила на берег протоки Ул ю и не выпрыгнула сама.
Это озеро было в три раза меньше первого, намного уже и короче. Своей формой напоминая отдыхающую, вытянувшуюся во всю длину тела собаку, оно имело несколько лиманов, два из которых заменяли передние и задние лапы животного, ещё один – крючковатый хвост и последний, более широкий – голову.
Ченка не единожды проплывала через озеро, видела его с соседнего крутобокого белка. Действительно, с высоты парящего коршуна озерко казалось сказочной собакой. А Загбой, впервые увидев его, так и сказал:
– Эко, доська! Отнако, пальшая сабака лежи, нинакин. Потом вода напежала, – и уже более таинственно прошептал: – Тут легента живи, однако…
Тогда Ченка была готова верить словам отца, и теперь с испугом понимала, что в этих озёрах действительно кроется какая-то тайна, и тайна вот она, перед ней, два огромных неизвестных подводных существа, которым нет названия. Но живут ли они в этом, втором, озерке, девушка сомневалась. Для таких тварей этот водоем был слишком мелким. Она знала это, видела каждый камешек в слезливой воде. Да и сейчас, сидя в лодке, её взгляд блуждал по песчаному дну, до которого было не более трёх метров. «Большие рыбы не живут в этом озере, – думала она. – Они живут там, где огромная глубина».
От этой мысли у неё перехватило дыхание, так как она знала, где была самая большая глубина. Это было то самое, третье, озеро, несоизмеримая ширина и глубина которого впечатляли своими размерами, где деревья на противоположном берегу казались тонкой бахромой вытоптанного оленьими ногами мха, а вместо дна по всему обозримому пространству зияла непроглядная, тёмно-зелёная рана.
Как будто подтверждая логический ход мыслей Ченки, рыба в сети пошла быстрее. И тянула лодку в том направлении, где проходная вода образовывала ещё одну протоку, соединяющую второе, среднее, озеро с третьим.
Выискивая пути к спасению, Ченка закрутила головой, заметалась по лодке. Теперь она готовилась выбросить Улю на берег, каких бы усилий ей это ни стоило. Это последний шанс спасти ребёнка, а сама… что получится. Может быть, Загбой хватится их, пойдёт искать по берегу и успеет найти внучку ещё живой. Вот только хватит ли сил добросить Ульянку до берега? Ширина этой протоки была в три раза больше, чем первая, около тридцати метров. Оставалось только надеяться, что пойманная рыба пройдёт неподалёку от берега. В крайнем случае можно будет подправить лодку веслом и сократить расстояние с землей до нескольких метров.
Девушка взяла в руки весло, попробовала править. Долблёнку бросило вправо, она едва не зачерпнула бортом. Лодка плохо подчинилась воле человека. Однако, добиваясь своего, Ченка продолжала рулить, выигрывая хоть какие-то метры водного пространства. И это получалось. Постепенно достигая протоки, лодка медленно отклонялась, приближалась к желанной земле.
Вдруг весло резко дернулось, выпало из рук рыбачки. С отрешённым взглядом девушка посмотрела назад. Большая рыба яростно, с нескрываемой насмешкой в глазах терзала крепкими зубами лопашню. Выравнивая движение, Ченка на краткий миг забыла о существе за бортом. Итог оказался непростительным: лодка стала неуправляемой.
С нескрываемым ужасом она смотрела вперёд, на плавное течение протоки, на далёкие берега, на притихшую тайгу, молча ожидавшие развязки. Однако, всё ещё на что-то надеясь, Ченка продолжала черпать сочившуюся воду, крепко прижимать к груди дочку и, обращаясь к далёким духам, просить всемогущего Амаку о спасении, пусть не своей жизни, а жизни дочери.
Но казалось, что боги отвернулись. Пойманная в сеть рыба тащила лодку в самое глубокое место. Сзади, сопровождая долблёнку, плыла вторая рыба. А где-то впереди, за небольшим поворотом, уже дышало третье озеро. И не было надежды на спасение. С ужасом в глазах Ченка представила, что их ожидает. Её и дочку не похоронят на лабазе, как этого требует обычай. Их души не соединятся с душами предков. Тела разорвёт на куски и сожрёт ненасытное существо.
От этой мысли девушке стало не по себе. Склонив голову к дочке, она осторожно прикоснулась губами к крохотным очертаниям лица, с трепетной нежностью стала целовать губы, нос, щеки, глаза. От нахлынувших чувств на глазах выступила роса слезинок. Ченка думала о том, как мало, очень мало пожила её кровиночка на этом свете, не насладилась всеми красками, запахами, ощущениями окружающего мира, которые дарит человеку природа. Она не узнает детства, молодости, не выйдет замуж, не родит детей, её ноги не будут топтать эту землю. И молодая мать винила себя. Если бы она не привязала к носу лодки сеть, а отпустила рыбу, всё было бы по-другому. Но что делать, когда уже всё произошло и ничего не изменить? Нет! Ей ещё рано хоронить себя и дочку. Она будет бороться за две жизни до последнего, чего бы ей этого ни стоило. Так было всегда. Так говорил ей отец. Об этом подсказывал голос предков: «Не зови смерть, пока ты жив!»
Откинув со своей души путы минутной слабости, Ченка приподняла голову, осмотрелась, что можно сделать, чтобы оказаться на свободе. Эта мысль не покидала её всё время. Но ей что-то всегда мешало: резкие рывки первой рыбы либо удары второй. В эти минуты, когда лодка плыла по протоке, ситуация изменилась. Обе рыбы старались как можно быстрее уйти в глубину третьего озера, торопились и плыли ровно, без каких-либо рывков, ударов и волнений. Это благоприятствовало задуманному.
Ченка бережно положила дочку назад, в зыбку, перешла в нос долблёнки и припала к кожаным узлам сети. Острые зубы впились в прочную тетиву.