Вот только думать она сейчас не в состоянии, не говоря о том, чтобы писать. А если дойдет до развода…
— Разумеется! — ответила Кендалл, стараясь, чтобы прозвучало уверенно или хотя бы оптимистично. — Никаких проблем!
«Никаких проблем для любого, кроме меня в нынешней ситуации», — мысленно добавила она.
— Отлично! — отозвалась Сильвия, а затем с нехарактерной для себя мягкостью добавила: — Ты очень талантливая. Не позволяй им себя сломать. Дописывай книгу, и мы найдем тебе дом погостеприимнее.
До вечера Кендалл лежала на диване в бездумной полудреме, щелкала пультом, переключаясь с канала на канал, пока не наткнулась на «Тернер классик мувиз», где показывали «Плавучий дом» с Софи Лорен и Кэри Грантом.
Время о времени звонил телефон; она не отвечала, даже когда видела на определителе номер Фэй, Тани или Мэллори.
Холодильник зиял пустотой, одеться и выйти из дома казалось невообразимым, и Кендалл провела ревизию в кладовке. Пакетик чипсов, два батончика-мюсли и несколько ванильных вафель сомнительной свежести помогли не умереть с голоду. В половине десятого вечера она снова закрылась в комнате Мелиссы, нырнула в постель, но заснула лишь после возвращения Кэлвина и несостоявшегося разговора.
— Кендалл! — постучав в дверь, позвал Кэлвин.
Кендалл зажмурилась: это кошмар, ей снится кошмар.
— Черт подери, мы что, будем жить в одном доме, не общаясь?
Можно подумать, прежде такого не случалось!
— По крайней мере дай мне понять, что ты жива!
Кендалл трижды постучала по стене и крикнула:
— Я жива, но разговаривать с тобой не желаю!
Кэл спустился на первый этаж, а Кендалл всю ночь смотрела в потолок и гадала, почему ее жизнь так быстро рушится. На рассвете она заснула, а утром ее снова разбудил крик Кэла:
— Кендалл, это уже не смешно! Я должен идти на работу. Открой дверь, нам нужно поговорить.
Кендалл не ответила. Она столько лет хотела, чтобы Кэл с ней больше общался; наверное, вполне логично, что он хочет поговорить сейчас, когда в принципе не может сказать ничего хорошего.
— Я не уйду, пока не пойму, что ты жива! — заорал Кэл.
Кендалл не знала, отвечать или нет.
— Я серьезно! Если не ответишь сейчас же, я позвоню 911, а потом выломаю дверь!
«Неужели правда выломает?» — подумала Кендалл. Впрочем, раз ее цель — любой ценой избежать разговора с мужем, провоцировать его явно не стоит. Если он ворвется в комнату с тараном, общаться волей-неволей придется.
— Я жива! — проорала в ответ она. — И далеко не дура. А теперь убирайся, оставь меня в покое!
Взбудораженная и измотанная, Кендалл дождалась ухода Кэла, натянув халат, спустилась на первый этаж и позавтракала крекерами «Ритц» и остатками шоколада. В тот день она не подходила ни к своему кабинету, ни к компьютеру, не принимала душ и не переодевалась. Когда мысли касались текста, который следовало писать, или мужа, с которым следовало поговорить, Кендалл утаскивала что-нибудь из кладовки, несла в Мелиссину постель и ела.
Обливаясь слезами и поглощая засохший зефир, она смотрела, как Доррис Дэй и Рок Хадсон оскорбляют друг друга в комедийной мелодраме «Интимный разговор». К вечеру она дошла до ток-шоу, продавила на диване удобную ямку, а Опру считала лучшей подругой.
Мозг работал в турборежиме, переключаясь с одной передачи на другую так быстро, что мысли неслись бешеным потоком. Кендалл целый день ничего не делала и все же чувствовала себя так, словно взобралась на Эверест и задыхается в разреженном воздухе на вершине.
Страшно хотелось выспаться, а так как в планах было по-прежнему лишь «не разговаривать с Кэлом», в полседьмого вечера Кендалл заперлась в комнате Мелиссы и выпила две таблетки снотворного, убедив себя, что нормальный сон пойдет на пользу.
Вдохнув сладкий полудетский запах Мелиссиной постели, Кендалл закрыла глаза и наконец погрузилась в черный омут сна. Сперва она плавала на поверхности пустоты — голова на подушке, страхи где-то далеко, — потом умиротворяющая бестелесная пустота стала бесконечной.
Проснулась Кендалл в полдень. Вялая и заторможенная, она выбралась из своего убежища. В доме было тихо. На кухонном столе лежала записка от Кэла: «Вернусь пораньше. Не запирай дверь. Нам нужно поговорить».
Несколько раз Кендалл порывалась позвонить Фэй, Тане или Мэллори, тянулась к телефону, но так и не заставила себя набрать номер. Решив взяться за работу, она села перед компьютером, однако за целый час набрала лишь «Глава 1», а еще за час — «Страница 1».
Кендалл проверила электронную почту. Увидев письма от Фэй, Тани и Мэллори, заплакала, но не ответила ни на одно из них.
Она по-прежнему смотрела на мерцающий курсор, когда позвонили из издательства «Скарсдейл».
— Алло!
— Миссис Эймс? — Незнакомый голос звучал хрипло и неуверенно.
— Да, — отозвалась Кендалл и беззвучно простонала. Наверное, это юрист или бухгалтер. Зря она взяла трубку!
— Миссис Эймс, я… э-э… Меня зовут Лейси Сэмюэлс. Я помощница Джейн Дженсен из издательства «Скарсдейл».
Имя показалось Кендалл знакомым.
— Мы встречались?
— Н-нет. Я только что получила диплом колледжа. Я новый помощник редактора, то есть заместительница Джейн.
«Давай дальше!» — раздраженно подумала Кендалл. Вести светскую беседу с прихвостнями Зануды Джейн совершенно не хотелось.
— Я… э-э… звоню, потому что Джейн попросила меня поговорить с вами о вашей новой книге.
Правда дошла до Кендалл не сразу: какое-то время спасала оставшаяся от снотворного заторможенность.
— Что, простите?
— Мне… э-э… оказали честь, поручив редактировать вашу новую книгу. Я хотела представиться и сказать, что очень рада с вами работать.
Затуманенные мозги Кендалл наконец включились, хотя ее это не обрадовало.
— Вы… мой новый редактор? Вы намерены редактировать мою книгу?
— Э-э… да. Джейн считает, новые знания пойдут вашей книге на пользу.
Пауза затянулась, и девушка постаралась ее заполнить:
— Ну и, разумеется, э-э… я надеюсь многому у вас научиться.
Кендалл собралась с мыслями. Все правильно: Зануда Джейн не желает тратить на ее последнюю книгу ни минуты своего времени, ни лишнего цента из бюджета «Скарсдейла».
— Сколько вам лет… — Кендалл взглянула на имя, которое записала в блокноте, и даже не подумала, вежливо ли прозвучит вопрос. — Сколько вам лет, Лейси?
— Э-э… на следующей неделе исполнится двадцать два.
С ответом Кендалл не нашлась.
— Я считалась лучшей студенткой потока, — заверила Лейси Сэмюэлс. — Говорят, для двадцати двух лет я очень зрелая и рассудительная.