Утром меня разбудил телефонный звонок.
Прежде чем снять трубку, я посмотрел на часы, лежавшие на столике рядом с телефоном. Я проспал почти до десяти часов, хотя обычно поднимаюсь в восемь.
Телефон зазвонил вновь, пронзительно и резко. Поморщившись, я снял трубку.
– Слушаю, – произнес я чуть хрипловатым спросонья голосом.
– Мсье Векслер?
Голос показался мне знакомым.
– Кто это? – спросил я.
– Комиссар Мегрэ, – насмешливо ответил голос.
Я вскочил с постели, словно на меня вылили ушат ледяной воды.
– Марин!
– Рад, что вы меня помните.
Чтобы справиться с ударившей в голову злостью, я сделал глубокий вдох и на время задержал дыхание.
– Мсье Векслер? – позвал меня голос Марина из трубки.
– Самый лучший для тебя выход, Марин, это явиться с повинной, – произнес я профессионально поставленным, холодным, как стальной клинок, голосом.
Марин в ответ только усмехнулся.
– Я не намерен облегчать вам работу, мсье Векслер.
– В таком случае…
– Давайте сменим тему разговора, мсье Векслер, – не дослушав, перебил меня Марин. – Я испытываю чувство неловкости из-за того, что причинил вам некоторые неприятности. Вы же, как я полагаю, хотели бы понять, что вчера произошло. На набережной, неподалеку от вашего отеля, находится открытое кафе «Морской конек». Я буду ждать вас там в одиннадцать. Имейте в виду, мсье Векслер, что в это время в кафе много посетителей.
Я не успел ничего ответить – Марин повесил трубку. Он, похоже, не сомневался в том, что я приду на назначенную им встречу.
Марин не первый год имел дело с Департаментом контроля за временем. Порою ему удавалось обвести нас вокруг пальца, порою удача была на нашей стороне, и на какой-то срок, чаще всего весьма незначительный, Марин препровождался в зону безвременья. Марин успел изучить наши методы работы и нередко использовал против нас наше же оружие. Сам же Марин никогда не повторял дважды один и тот же ход, даже если этот ход был безупречным и удачным во всех отношениях. Марин всегда был непредсказуем, и именно это, в совокупности с глубокими познаниями в области, которую он избрал своим основным полем деятельности, являлось и остается, как мне кажется, главной причиной того, что он до сих пор в гордом одиночестве красуется на вершине Олимпа. Если, конечно, можно так выразиться о бизнесе, выстроенном на контрабанде предметов искусства из прошлого.
Подойдя к назначенному месту встречи, я убедился в том, что и на этот раз Марин продумал все до мелочей. Открытая веранда кафе «Морской конек» выходила одной стороной на набережную, по которой прогуливались отдыхающие, считавшие купание в море занятием, недостойным их высокого положения в обществе. В другую сторону было рукой подать до пляжа, на котором во множестве стояли кабинки для переодевания, раскрытые шезлонги и огромные разноцветные зонты, а людей было не меньше, чем на набережной. Таким образом, у Марина имелось сразу два направления на тот случай, если он заметит что-то подозрительное и решит ретироваться. На самой веранде не было ни одного свободного столика. Проходы между столиками были настолько узкими, что пробираться между изогнутыми, словно арфы, спинками двух соседних стульев приходилось боком. Я был уверен, Марин выбрал столик где-нибудь в самом центре веранды, – он знал, что присутствие большого числа людей не позволит мне создать надежную пси-блокаду.
Войдя на веранду, я сразу же столкнулся с улыбчивым официантом в белой накрахмаленной рубашке, темно-синем, в цвет узким брюкам, жилете и с огромной малиновой бабочкой под воротником. Деликатно, но решительно официант преградил мне дорогу.
– Извините, мсье, но в данный момент свободных мест в кафе нет, – сообщил он мне, приветливо улыбаясь.
– У меня назначена встреча. Я полагаю, что мой знакомый уже занял мне место.
Я быстрым взглядом обвел веранду.
Нужно ли говорить, что я оказался прав: Марин занял место за маленьким столиком неподалеку от центра веранды. Приподнявшись, он махнул мне рукой.
Проведя по воздуху двумя сложенными вместе пальцами, я устранил со своего пути официанта и начал пробираться к облюбованному Марином столику.
Сегодня Марин был одет в строгий темно-коричневый костюм в мелкий рубчик. На краю стола лежала серая шляпа с узкими полями. Определенная метаморфоза произошла и с лицом Марина – теперь его уже не украшали густые черные усы, придававшие ему исключительно самоуверенный и глупый вид. Без усов Марин выглядел вполне симпатично. Что, впрочем, не вводило меня в заблуждение и не позволяло забыть о происшествиях вчерашнего вечера.
– Добрый день, комиссар Мегрэ, – язвительно улыбнулся я, остановившись рядом со столиком Марина.
Марин с тоской посмотрел на меня, так, словно я продолжал разыгрывать какую-то невообразимо глупую пьесу, которую уже никто не желал смотреть, и молча указал на свободный стул.
На столе стояла большая бутылка красного вина и несколько тарелок с легкими закусками.
– Я позволил себе смелость заказать для вас ассорти из морских деликатесов, – Марин провел рукой над блюдом, один вид которого мог заставить облизнуться даже человека, напрочь лишенного аппетита.
Я с подозрением посмотрел на Марина: откуда ему были известны мои кулинарные пристрастия?
Марин как ни в чем не бывало пододвинул к себе салат из капусты и яблок, приправленный оливковым маслом. Затем откупорил бутылку и плеснул вина в широкие бокалы, стоявшие в центре стола.
– Полагаю, что, если я предложу выпить за дружбу, вы этот тост не поддержите?
Я только криво усмехнулся в ответ.
– В таком случае – за взаимопонимание, – Марин поднял бокал и посмотрел на меня сквозь стекло.
Руки мои неподвижно лежали на краю стола.
Едва заметно пожав плечами, Марин сделал пару глотков, после чего поставил бокал на стол и принялся за салат.
Минуты две он ел, а я молча наблюдал за ним.
Наконец Марин положил вилку на край тарелки и посмотрел на меня осуждающим взглядом, как будто я на виду у всех занимался чем-то совершенно непристойным.
– Вы так и будете следить за тем, как я ем?
Изображая удивление, я приподнял бровь.
– А что я, по-вашему, должен делать?
– Вы не любите морепродукты?
Марин взглядом указал на блюдо, на котором были аккуратно разложены морские гребешки, запеченные устрицы, кусочки щупальцев осьминога и очищенные от панцирей креветки, каждая размером с ладонь.