Над морем разнесся странный, режущий ухо звук. Это походило на пароходный гудок – но звучало пронзительно, душераздирающе и так мощно, что от него просто выворачивало наизнанку.
А потом над Заливом прогремел голос Кэпа. Он звучал бесцветно и устало, и оттого как-то особенно жутко:
– Эй, на шхуне! Прыгайте за борт, стреляйтесь, режьте друг друга в знак милосердия и жалости. Потому что к вам иду я…
Усиленный мощной аппаратурой голос звучал удивительно чисто – как будто злобный гигант с увеличительным стеклом беседовал с муравьями, которых собирался поджарить концентрированными солнечными лучами.
– У одного из вас будет возможность спастись. Он должен принести мне груз, украденный из моей каюты. Тяжелый такой металлический цилиндр – я говорю о нем. Если вместе с моим грузом этот смельчак принесет мне головы остальных – я не только оставлю ему жизнь, но и возьму в команду. И торопись, счастливчик, – времени осталось мало.
– Это он сейчас о ком? – невинно поинтересовался Зигфрид.
Герцог метнул взгляд на старика, усевшегося на палубе, сложив ноги. Теперь он напоминал йога – совершенно отрешенный от происходящего, глядящий куда-то вдаль. Но штурмовая винтовка на его коленях и РПГ у его ног не давали Герцогу покоя:
– Может, отнимем у него оружие? Мало ли, кого имеет в виду Кэп? А он никогда не бросает слов на ветер.
Зигфрид проигнорировал Герцога. Он разбирался с трубами «Тоу».
– Эй, морячки! – новый голос, глумливый и неприятно знакомый, разорвал тишину. – Слышали, что сказал Кэп? Ждем белый флаг – и я постараюсь уболтать нашего славного капитана, чтобы оставил вам жи…
Книжник припал к оптическому прицелу, поймал в перекрестие гирлянду мощных громкоговорителей, закрепленных в основании мачты, – и вдавил спусковой крючок.
Винтовка ухнула с неожиданной мощью и сильно ударила отдачей в плечо. Однако, так недалеко и ключицу сломать! В следующий раз следует прижимать приклад плотнее…
Зато глумливый голос заткнулся, и больше его не было слышно. Книжник передернул затвор, мрачно думая, лучше бы на месте громкоговорителей были Кэп или Балабол – но сейчас их не было видно. Наверное, предусмотрительно попрятались за броней, гады.
Зато украденное у «Дракона» орудие прятать не стали. Кое-как притороченная башня уродливым грибом торчала из палубы, водя стволом из стороны в строну. Понятно было, что с пристрелкой у нее беда – иначе шхуну давно продырявили бы насквозь. А может, надеялись на парочку пушек попроще, что торчали из орудийных портов прямо в надстройке. Помимо них, чуть повыше имелось пулеметное гнездо, в котором дико пританцовывали двое вольных – надо думать, «обдолбанных» каким-нибудь зельем.
Но, скорее всего, рассчитывали исключительно на абордаж – ведь Кэпу нужен был его груз – злосчастный радиоактивный цилиндр.
«Железный Таран» надвигался медленно, но неуклонно – он не зависел от ветра, но паровая машина выдавала не сильно высокую мощность для тяжелого бронированного корпуса. Зигфрид поглядел на выросшую на глазах махину, спросил:
– Ну что, друзья, какие будут предложения?
Наверное, так спросил – для «красного словца». Но старик вдруг поднялся, вскинул на плечо РПГ и, прежде чем кто-либо успел рот открыть, выстрелил.
Получилось лихо – даже чересчур. Кто его знает, где этот дед научился так обращаться с гранатометом, но «выстрел», описав пологую дугу, угодил прямиком в черную от копоти трубу «Железного Тарана».
Бахнуло.
Разрушения для корабля оказались, конечно, не критические, но эффектные. Нижнюю половину трубы разворотило «розочкой», верхняя рухнула на палубу, вызвав громогласные вопли команды. Сам корабль еще больше заволокло дымом, как будто тот нарочно окутался дымовой завесой. Правда, с обратным эффектом – обзорность у Вольных упала, как у хулигана, которому ловкая жертва сыпанул в глаза песком. Враги не замедлили психануть и принялись палить «в ответку» почем зря. Большая часть снарядов пролетала мимо, поднимая водяные столбы в опасной близости от бортов шхуны. Но ясно было одно: через несколько секунд громадная железная туша врежется в маленький кораблик, осмелившийся огрызнуться такой силе. Безвольную шхуну как раз развернуло к противнику бортом.
– Хватайтесь за все, что держится на воде! – запоздало крикнул Книжник. – Вот – спасательные плотики!
На палубе действительно лежали штабелем деревянные конструкции, напоминающие спасательные плавсредства. Но все посмотрели на Книжника непонимающе: никто не верил в спасение. Да и он сам, пожалуй, тоже. Как долго человек может продержаться в в ледяной воде? Минуту? Пять? Если на что-то надеялись – так пасть или победить в бою.
И вот он сам вскинул винтовку, выстрелил, ни на что не надеясь, в сторону ближайшего орудийного порта. И приготовился к неизбежному крушению.
Но что-то произошло – странное, необъяснимое. Сначала дернулась под ногами палуба. Затем потянуло ледяной свежестью. Хлопнули над головой паруса.
– Ветер? – прошептал Книжник. – Ветер…
– Ветер! – хрипло закричал старик.
И повалился на палубу – настолько сильный порыв ударил в паруса, грозя порвать их в клочья, накренил судно – и мощно подтолкнул вперед. Отчаянно заскрипел такелаж, треснул надорванный парус – но шхуна продолжала набирать ход, как спринтер, сорвавшийся на рекордный забег. И «Железный Таран», словно почуяв неладное, пыхнул ворохом искры из развороченной трубы, пытаясь закончить свое черное дело.
– Давай! – прорычал Зигфрид, следя за движением шхуны – чуть по диагонали, поперек курса вражеского корабля. – Ну давай же!!!
Воин сжал кулаки, забыв об угрозе собственной жизни, – как и все они, болеющие за свой корабль больше, чем за себя самих.
Это казалось немыслимым – в самый последний момент, накренившись от накатившей от встречного корабля волны, чуть чиркнув по ржавой броне врага, шхуна таки вышла из-под удара, лишь чуть чиркнув кормой о борт «Железного Тарана», – и понеслась практически в упор встречным курсом.
Книжник резко обернулся, ища взглядом Пророчицу. И не удивился, обнаружив, что она стоит у них за спиной, с неестественным спокойствием наблюдая за происходящим. И даже ее зверь был здесь, задумчиво глядя в ту же сторону. Пророчица чуть повернула голову – и зверь с точностью повторил ее движение. Пока Книжник наблюдал эту сюрреалистическую картину, время казалось замедлившимся, вязким.
«Она знала, что так будет? – лихорадочно пронеслось в голове семинариста. – Или это… она?! Она все устроила?»
Секундой позже стало не до размышлений. Зигфрид вышел из напряженно оцепенения – и вскипел яростью драки:
– Огонь! По палубе! По каждой дыре в этом трухлявом корыте!
У всех как будто тормоза сорвало. Бешено заорав, Герцог высаживал почем зря в борт магазин за магазином. Старик стрелял старомодно, от бедра, но не в пример рациональнее и метче – не давая приходящим в себя Вольным высунуться с палубы. Тридцать Третий с ледяным спокойствием машины бил из ручного пулемета, успев даже ловко поменять расстрелянную ленту. Даже Книжник, сбросив на сошки не особо полезную сейчас винтовку, открыл огонь из пистолета – широко расставив ноги, ухватившись за рукоятку обеими руками. Здорово мешала вновь появившаяся качка. Но его меткость не имела ровным счетом никакого значения.