– Что я сделаю с вами? Еще не знаю, – ответил он после паузы, насаживая на нож кусок копченой селедки.
Он вытер пальцы о льняную салфетку, в которую были завернуты продукты, глотнул вина и протянул бутылку мне. Но веревка ограничивала мои движения. Он только теперь обратил на это внимание.
– Сейчас, – сказал он, беря в руку нож.
Быстрым движением он перерезал веревку, освободив мои истерзанные запястья. Я с облегчением потерла руки.
– Но это ненадолго, – предупредил он, глядя на меня сине-зелеными, как море, глазами.
Я не колебалась ни секунды: взяла бутылку и сделала несколько глотков. Гордон почему-то молчал и не сводил с меня глаз. Ко мне вернулось странное ощущение дежавю. Этот наклон головы, эта улыбка… Я уже где-то видела этого юношу, еще до той встречи у Клементины! Может, в Перте или в Эдинбурге? Где же? Но память отказывалась мне помочь.
– Как долго вы собираетесь меня тут держать?
– Сколько понадобится. Претендент должен приехать сегодня. Французские суда на рейде, я видел их утром.
– Почему вы хотите его убить? Он возвращается во Францию, разве вам этого мало?
Он взял яблоко, откусил и принялся медленно жевать.
– Он может попытаться вернуться, – пояснил он.
– Вам так нужны деньги?
– Деньги? Что ж, вознаграждение мне пообещали щедрое, это правда. Но я не думаю, что смогу его получить. Я один, а принц наверняка будет окружен приближенными и этими висельниками-хайлендерами!
Сказано это было таким желчным тоном, что я содрогнулась.
– А я? Что будет со мной?
Он вздохнул и провел ладонью по лицу.
– Не знаю, я же вам сказал! Вас у меня в плане не было.
– Зачем тогда вы меня увезли? Что вам вообще от меня нужно? Я для вас – лишняя обуза!
Я высказала это повышенным тоном, четко отделяя слова. Лицо Гордона омрачилось, он стиснул кулаки.
– Может… Я не знаю, – ответил он растерянно. – Когда я вас вчера увидел… Я решил забрать вас с собой спонтанно! Вот и все.
Последовало продолжительное молчание. Гордон, явно взволнованный, встал и взял веревку.
– Мне нужно уйти, – нервно сказал он, словно объясняя свой жест. – Мне нужно узнать, где именно в городе остановится принц Яков.
Он связал мне руки за спиной. Я чувствовала себя слишком разбитой, чтобы сопротивляться. Он собрал остатки нашего импровизированного пикника и сложил их в полотняный мешок. Бутылку он прятать не стал – откупорил и выпил еще немного вина.
– Убийство… Зачем вам кого-то убивать? Ведь это – верный путь на виселицу!
– Это дело личного порядка. К тому же мне поручено это сделать…
Он замолчал.
По выражению его лица я догадалась, что он пытается разрешить какую-то внутреннюю дилемму.
– При сложившемся положении вы можете мне сказать, кто вас нанял. Скоро все будет кончено…
– Может, и так. Моя участь решена в любом случае. – Задумавшись, Гордон машинально покачивал вино в бутылке. – Граф Стэр, – обронил он.
– Стэр? Вы имеете в виду сэра Джона Далримпла?
– Именно. Сейчас он посол при французском дворе.
– Вы шпионите для него?
– Можно сказать и так.
Далримпл был главным организатором резни в Гленко в 1692 году. С согласия графа Бредалбэйна он подписал приказ об истреблении клана Макиайна Макдональда.
– Стэр добился от регента обещания, что Претендента арестуют, едва он ступит на французский берег. Однако регент может в любой момент переменить решение, поэтому Стэр решил взять дело в свои руки. Он отправил своих людей сюда с приказом организовать убийство Якова. Мне поручили нанять убийц и направлять их действия. Но эти мерзавцы, я полагаю, в решающую минуту струсили. Они уехали из трактира, где должны были меня ждать, за несколько минут до того, как я там появился. Трактирщик сказал, что они направились на север.
Я решила, что не стоит рассказывать ему о западне, в которую угодили наемники. Но была деталь, которую мне хотелось для себя прояснить.
– Но как в этой истории оказался замешан сын герцога Аргайлского?
– Джон? Мы познакомились в Лондоне прошлым летом, как раз перед тем, как я поступил на службу к Маришалю. Наши взгляды на положение Шотландии внутри Британской империи полностью совпали, и мы стали хорошими приятелями. Мы оба пришли к заключению, что уладить все противоречия между мятежными хайлендерскими кланами можно, только искоренив источник этих противоречий, то есть лишив Стюартов возможности претендовать на трон. Нельзя служить двум господам одновременно, верно? Один король в этой стране явно лишний.
– Вижу, вы не понимаете сути проблемы, Уильям, – сказала я. – Посадить на трон Шотландии Стюарта – это одно из многих средств, которые могут спасти страну, но не единственное. Вы сам хайлендер…
– Тут вы не правы, Кейтлин. По крови я не хайлендер. Я считаю себя британским подданным и намереваюсь пролить свою кровь ради блага Империи.
Я посмотрела на него и после недолгого молчания сказала:
– Бросьте эту затею! Отпустите меня и возвращайтесь домой…
Он разразился ироническим смехом, перевел взгляд на меня и… улыбка застыла у него на лице. Потом она медленно исчезла, и губы превратились в прямую тонкую черту.
– И обо всем забыть? Кейтлин, вы слишком наивны! Я понимаю, чтобы спасти свою шкуру, вы можете сделать вид, что забыли. Я бы тоже хотел забыть… Но уже слишком поздно. Слишком много людей знают, что я – лазутчик, и я сам уже не дал бы за свою жизнь ни гроша. Если мне удастся уйти от якобитов, герцог Аргайлский наверняка обвинит меня в том, что я сбил с пути его праведного сыночка. У меня нет будущего. Я – предатель, Кейтлин, и…
Он умолк, глядя на вино, дрожащее в бутылке, которую он так и не выпустил из рук. На губах его появилась горькая усмешка.
– …и мне уготована участь, обычная для всех предателей. – Бледный как полотно, он провел пальцем поперек своей шеи, чуть ниже белого шелкового жабо. – А так я хотя бы умру ради высокой цели.
– Сомневаюсь, что полковник Тернер одобрил бы ваш план. Солдат жертвует жизнью ради своей страны, но он сражается в честном бою. Он не убивает противника подло, исподтишка. Я не понимаю, откуда у вас эти убеждения. Фамилия вашего отца – Гордон, значит, он тоже хайлендер…
Взгляд его ненадолго затуманился. Потом он поджал губы и резким тоном перебил меня:
– Лэрд Грэм Гордон не был моим родным отцом. У него не было своих детей, потому что жена оказалась бесплодной, и он меня усыновил. С ними я прожил первые годы жизни, но потом его супруга имела несчастье заболеть и скончаться. Он женился снова, и эта жена оказалась куда более плодовитой: она родила ему четырех детей, двух сыновей и две дочки. Джордж приезжал несколько раз в год навестить меня и удостовериться, что никто меня не обижает. Когда Грэм Гордон умер, для меня наступили другие времена. Как вы понимаете, его вдова не испытывала ко мне особенно нежных чувств. Меня стали заставлять работать наравне со слугами. Джордж быстро понял, что происходит, и взял меня под опеку. Благодаря ему я получил должное образование и доступ в высшее общество. Он дал мне будущее.