– В таком случае, Мясник, девочке нужно встретиться с безумными роботами. Без их согласия здесь ничего не происходит.
– Они рядом? – спросила Калис.
– По ту сторону границы зоны. – Фрей вызывающе улыбнулся. – Надеюсь, все готовы к переходу?
Как говорила Мерока во время побега с Клинка, городские зоны стали куда компактнее. На открытом пространстве вне города нейтральная территория тянулась на целые лиги, на Неоновых Вершинах или в Конеграде – на несколько кварталов, а сейчас переход между зонами измерялся сотнями пядей, а то и меньше. Фрей открыл одну из дверей и повел спутников в другую галерею, постепенно превращающуюся в ствол, по которому идти стало куда сложнее. Наконец они добрались до очередного отверстия, и там Кильон почувствовал недомогание – верный признак близкого перехода. И это помимо непрекращающегося давления, которое он ощущал с начала последнего этапа перелета.
– Мы уже близко, – проговорил он.
– Верно. – Фрей опустил фонарь. – Должен предупредить – вектор смешения достаточно велик. По ощущениям – как бросок из Парограда в Схемоград на одном дыхании. А может, даже тяжелее. Мясник, сумеешь высчитать дозу для таких целей?
– Очень постараюсь. – При свете фонаря Кильон открыл докторскую сумку и, перебрав оскудевшие запасы, отыскал нужные пузырьки.
Он выдал таблетки Мероке и Малкину, потом повернулся к Калис и Нимче.
– Я восхищен вашей силой, – начал он. – Только самоутверждаться сейчас не время. Я видел достаточно, убеждать меня больше не нужно. Если Фрей прав, без лекарств будет очень тяжело.
В доказательство собственной решимости Кильон взял две таблетки.
– Я готов пересечь границу зоны, – объявил он, глотая лекарство.
В лице Калис по-прежнему читалось упорство, но в конце концов она кивнула и раскрыла ладонь.
– Если ты считаешь, что это необходимо…
– Да, я так считаю.
Кильон дал Калис две таблетки, потом еще одну для Нимчи и проследил, чтобы мать и дочь приняли лекарство. Потом он вернулся к Фрею, которого снова начало трясти: истрепанная нервная система предчувствовала стресс грядущего перехода. Взбадривающее действие алкоголя уже заканчивалось.
– Фрей, ты не обязан идти с нами, – заметил Кильон. – Ты и так сделал достаточно.
– И пропустить такое? Мясник, ты что, издеваешься?
– У тебя слабое здоровье.
– Оно станет еще слабее, если сунусь через границу, не приняв морфакс. Решать, конечно, тебе.
– Можно подумать, у меня есть выбор, – посетовал Кильон, открыл пузырек и вытряхнул на ладонь две таблетки. – У тебя же пулемет.
– Это верно, – отозвался Фрей.
Снова в путь! На границу они натолкнулись быстрее, чем ожидал Кильон. Сперва резкость перехода напугала: вдруг он неверно рассчитал дозу? Но вот морфакс-55 подействовал – постепенно нейтрализовал зональное недомогание и даже притупил боль от ран. Странные ощущения сохранились: внутричерепное давление лишь казалось нормальным, хотя на деле в норму не пришло. Впрочем, это не нарушало ни координации движений, ни ясности ума. Кильон оглядел своих спутников и ни в одном ничего пугающего не заметил. С переходом справлялся даже Фрей. Наверное, к небольшим переменам его организм уже адаптировался.
Путники снова углубились в туннели. Кильон уже перестал гадать, где они по отношению к полым стенам Клинка – дальше от поверхности или ближе к ней. Наверняка он знал одно: по глубине они чуть ниже уровня «Розового павлина». К Метке, чем бы она ни была, еще спускаться и спускаться.
– Мы приближаемся, – объявил Фрей. – Без обид, но, когда встретим безумных роботов, говорить лучше нам с Мерокой. В смысле – чтобы навести мосты.
– Я двумя руками за наведение мостов, – отозвался Кильон. Тревога росла, как температура в лихорадку. – А эти роботы… Ну, безумные… Ты давно с ними знаком?
Фрей, похоже, решил, что это простой вопрос.
– Довольно давно. Общаемся мы лишь с двумя-тремя: у них своего рода иерархия. Поверхностные туннели хороши, только чтобы от городской жары укрываться. Захочешь углубиться – этим мы сейчас заняты, – не обойтись без знакомства с обитателями глубин.
– Почему об их существовании почти никто не знает?
– Раньше знали, но городские власти с радостью забыли о роботах: лишь бы те сидели в своей зоне. Шторм все взбаламутил, но не настолько, чтобы роботы поползли на выступы. Просто власти не желают разбираться с теми, кого не в силах понять или использовать. О роботах слышали все мои сослуживцы, но никогда не говорили о них прилюдно. Если нужно выбить признание из подозреваемого, грозишь завести его в туннели и бросить на милость безумных роботов.
– Примерно так родители усмиряют детей-проказников.
– Ну, кто-то из нас напроказничал от души, это уж точно.
Свет ламп и фонарей не отражался ни от стен, ни от потолка, акустика изменилась – путники снова попали в большую пещеру. Они шли дальше, пока Фрей не поднял фонарь, призывая остановиться. Фонарь дрожал у него в руке, язычок пламени трепетал. Заговорил Фрей с нетипичным для себя благоговением.
– Вот здесь мы встречаемся. Сюда рано или поздно придет как минимум один из них.
– Почему ты в этом уверен? – спросил Кильон.
– Да потому, Мясник, что всегда случается именно так. Мы приходим сюда, ждем – и появляются роботы. Все помнят мое предупреждение? Говорить с ними лучше мне или Мероке. В общем, злить роботов нельзя ни в коем случае.
– Что это за роботы? – спросила Калис.
– Поди пойми. Боюсь, они сами толком не знают. Может, их поставили обслуживать Клинок как смотрителей.
– По-моему, они не слишком утруждают себя работой, – заметил Кильон.
– Откуда ты знаешь, вдруг без них было бы совсем хреново? Вдруг лишь благодаря им наш город за столько лет не рассыпался?
Кильон вспомнил обрубок Клинка-2.
– Не исключено.
Внезапно Кильон почувствовал дуновение воздуха, которого еще секунду назад не было. Фрей перехватил его взгляд и коротко кивнул. Обняв Нимчу, Калис притянула ее к себе. Не сговариваясь, спутники окружили мать и дочь: Фрей и Кильон встали с одной стороны, Малкин и Мерока – с другой. Ветерок стих, зато вдали послышалось бряцанье. Оно стремительно приближалось, – казалось, бульдозер волочит по улице увеличивающийся ворох металлического хлама. Как бы Кильон ни представлял безумных роботов, подобных ассоциаций у него до сих пор не возникало.
– Джаггернаут! По-моему, это Джаггернаут! – Фрей старался перекричать усиливающиеся скрежет и бряцанье.
– Да, похоже, – отозвалась Мерока.
– Это хорошо или плохо? – спросил Кильон.
– Зависит от настроения. Порой с ней бывает нелегко, – ответил Фрей и приложил палец к губам, призывая Кильона молчать.