— А есть здесь где-нибудь зеркало? — спросила Яна.
— Направо ванная комната, но лучше пока не смотри. В любом случае не смотри пока в зеркало, все пройдет, пару дней чай с моими травками попьешь, и весь отек уйдет, — говорила Татьяна уже вслед уходящей, слегка пошатывающейся Яне.
Когда Яна попала в комнату, которую с натяжкой можно было назвать ванной, первым делом она хотела извиниться и выйти, потому что интимная комната была занята чужой женщиной. Яна чуть не сказала: «Извините», — и не ретировалась.
Задержался ее взгляд на одежде женщины, и Яна удивилась тому, что на ней была такая же одежда, как и на самой Яне.
— Господи! — всмотрелась Цветкова, теперь уже точно понимая, кто в зеркальном отражении. — Это я, что ли? У меня вместо лица арбуз!
— Так вынести столько укусов! — появилась за ее плечами Татьяна.
— Точно я их матку убила! — ответила Яна. — Главное, чтобы эта матка в меня не вселилась.
Таня рассмеялась.
— Тебе бы на воздух выйти, подышать. Здесь плесень кругом, нормальные люди долго находиться не могут, я-то привыкшая.
— А у меня теперь развилась… как ее?.. Аэрофобия… Я боюсь открытых пространств. Еще я боюсь воды и насекомых, — закончила мысль Яна. — С недавних пор… как-то вот.
— Не нападут они больше, — заверила ее Татьяна. — Я обработала тебя специальной мазью, пчелы стороной облетать будут.
Яна посмотрела в ее честные и действительно молодые глаза на немолодом лице и поинтересовалась:
— А нет специальной мази от мужиков?
— В смысле?
— Вот чтобы намазаться ей и больше никакие мошенники, проходимцы, тунеядцы и жигало к тебе не приставали, — пояснила Яна.
— Ты о себе? — еще больше удивилась Татьяна.
— Нет! Меня такие боятся! Они меня стороной обходят! Я для своей подруги. Вроде умная женщина! А как ни ухажер, так сплошное недоразумение!
Таня засмеялась.
— Нет у меня такого, но надо бы подумать. Буду ждать тебя на веранде, выходи на воздух, — ответила Таня и оставила Яну одну со своим ужасающим отражением.
Яна вышла на веранду и только сейчас поняла все очарование окружающего ее места. Большой дом выглядел старо, но при этом весьма благородно. Вокруг было очень много растительности, и пусть она была буйной и неухоженной, это тоже придавало месту определенный шарм. Неизвестные Яне синие и желтые цветочки вросли в стены, и это выглядело чертовски красиво. Словно сказочный ветер принес откуда-то волшебную цветочную пыльцу и она расцвела на фасаде красивейшими цветами. Вдалеке, за зелеными кронами плодовых деревьев просматривалось ярко-синее мо-ре, переходящее в синее небо.
Веранда представляла собой полукруглую площадку с узкими, высокими колоннами, ограничивающуюся перилами. Здесь стояли пластиковый стол и стулья.
— Все-таки решила помыть голову? — обернулась к ней Татьяна.
— Да, на всякий случай, чтобы смыть остатки всего сладкого, — кивнула Яна. — Еще постояла под прохладным душем, чтобы отек спал, но пока безрезультатно, — пожаловалась она.
— Говорю, через два-три дня все пройдет. Присаживайся! — пригласила ее Татьяна. — Вот, что бог послал…
Яна увидела, что гостеприимная хозяйка нарезала хлеб, сыр, фрукты и овощи.
— Ничего больше нет, — перехватила ее взгляд Татьяна.
— Да шикарная закуска! Просто я не очень голодна! — ответила Яна, присаживаясь на стул.
— А может, вина? — спросила хозяйка. — У меня есть домашнее.
— А давай по чуть-чуть, — кивнула Яна.
Татьяна куда-то ушла и быстро вернулась, неся графин с розово-малиновой жидкостью.
— Сама делала, — пояснила она и разлила вино по обыкновенным граненым стаканам.
— Давай за нас! — предложила Яна.
— Давай! И за твое удачное спасение и выздоровление! — улыбнулась Таня.
Яна отметила, что улыбка у нее весьма приятная.
— Да уж… Как вспомню свое отражение в зеркале, так вздрогну… За нас!
Женщины чокнулись.
— Не переживай, все пройдет!
— Твою же мать!.. — вдруг воскликнула Яна.
Татьяна вопросительно уставилась на нее.
— Меня мои мужики, наверное, уже обыскались! Я же сказала, что пошла прогуляться. Сколько времени я уже здесь? — спросила Яна, хлопая длинными ресницами.
— Ну, принесли тебя вчера днем, я всю ночь боролась за тебя, пока кризис не миновал. Значит, ты у меня уже сутки.
Яна смертельно побледнела. Таня это поняла по-своему.
— Нет, ты не думай, что я сумасшедшая, я в медицине понимаю. Я в свое время медицинское училище закончила, да и в травах хорошо разбираюсь. Если бы я хоть на один процент понимала, что не смогу помочь, я бы не оставила тебя здесь и не ставила эксперименты, а вызвала бы «скорую». Но я была уверена, что помогу тебе. Так что ты не обижайся.
— Я не обижаюсь, я в шоке… Сутки?! Виталий Николаевич меня убьет!
— Кто у нас Виталий Николаевич? — спросила Таня. — Муж?
— Боже упаси! Это майор полиции! — вытаращила для убедительности и без того огромные глаза Яна.
— А он что, приставлен к тебе? — ахнула Татьяна.
— Ага! Причем, скорее всего, пожизненно. И еще один, тоже оттуда… — икнула Яна и залпом осушила стакан.
— Откуда? — заинтересовалась хозяйка дома, приютившего Цветкову в ее осиных страданиях.
— Из органов, — понизила голос Яна.
— Из… а-а… поняла! — И Таня прикрыла рот ладошкой. — И тоже за тобой приставлен?
— Тоже! — кивнула Яна, понимая, что с одного фужера опьянела так сильно, словно выпила литр водки. — И они оба меня проклинают. И ищут.
— Так проклинают или ищут? — уточнила Татьяна.
— И то и другое, — махнула рукой Яна. — Сутки! С ума сойти, — все еще не верила она своим ушам. — Налей мне еще!
— А ты уверена, что поможет? — засомневалась Таня. — Кстати, это не совсем вино. Это, скорее, настойка. Там крепость градусов двадцать.
— Уверена, — ответила Яна и, видя, что хозяйка медлит, выхватила у нее графин и налила себе вина. — О, хорошо, что предупредила. Жаль только, поздно. Я чувствую, что меня конкретно повело, — откликнулась Яна. — Так что ты там рассказывала про свою тяжелую жизнь?
— Ты так спрашиваешь, словно надеешься, что моя жизнь точно окажется тяжелее той ситуации, в которой оказалась ты сейчас, — отреагировала Татьяна.
— Да нет, конечно… Ты меня не так поняла. Просто осталась какая-то недосказанность, — ответила Яна. — Ты говорила, что у тебя мама заболела…