Обернувшись к остальным гостям, добавила:
– Не стоит беспокоиться, господа, чувствуйте себя, как дома, – и только хотела выскользнуть за дверь, как была поймана герцогом за руку.
– Ну, куда же? Куда же вы все время от меня убегаете, божественная Катрин? – он притянул меня к себе и развернул так, что незаметно скрыться мне бы уже не удалось при всем желании.
Габриэль, как будто бы не замечала чрезмерно настойчивых ухаживаний герцога, они вместе с лютнистом отошли вглубь комнаты. Орильи громко пел, дамочка наигранно смеялась, а я оказалась в жестких тисках моего мучителя. Его лицо и губы были так близко, а руки герцога скользили по моей спине, искали застежки на платье.
«Ну, что же, господин Франсуа, вы переходите все границы и будь я барышней вашего круга – изнеженной и доступной, может, и стерпела бы ласки такого «благородного» сеньора. Но не на ту напали!» – я резко наступила герцогу на ногу и вдавила каблук туфельки ему в сапог с такой силой, что он вскрикнул и ослабил хватку. Уличив момент, вырвалась из его объятий.
– Простите, сударь, я такая неловкая, – невинно моргая, обратилась к скорчившемуся от боли герцогу, затем выкрикнула на лестницу, – Карлос!
– Да, госпожа! – появился мой охранник и настороженно обвел комнату взглядом. Я успокоила его уверенной улыбкой:
– Карлос, проводите господ, они уже уходят!
– Слушаюсь, сударыня, – повиновался он и встал в выжидательную позу. Лютнист умолк, недоуменно переглянулся с герцогом и Габриэль. Я поняла, что эта шайка впервые получила такой отпор и теперь славные люди не знали, как себя вести в непривычной для них ситуации. Я играла вне правил.
«Ничего, господа, всё когда-нибудь бывает в первый раз!» – радовалась про себя маленькой победе.
Орильи и Габриэль вышли, сопровождаемые Карлосом. Герцог задержался у двери, окинул меня взглядом:
– Дерзкая, но такая притягательная, а я, признаться, очень люблю необузданных красавиц… – он накинулся, как коршун на добычу, крепко схватил за руки, прижал к стене, осыпал поцелуями, выбивая почву у меня из-под ног, голова снова закружилась…
«Нет, только не сейчас!» – хваталась я за ускользающее сознание, и, отринув от себя герцога:
– Да как вы смеете, сударь! Опомнитесь! – влепила ему оглушительную пощечину.
Он остолбенел от такой неучтивости, затем, схватившись за щеку, отошел на несколько шагов и посмотрел на меня таким взглядом, от которого неприятный холодок пробежал по спине.
– Не знала, сударь, что принцы бывают так дурно воспитаны!
– Вы посмели… поднять руку… на наследника?! На принца крови?!
– Всего лишь на мужчину, посмевшего на вероломство в моем доме! Я не кукла, герцог, а живой человек и не позволю вам осквернять своей похотью мою честь и достоинство, кем бы вы ни были, – ответила, стараясь не упасть и сохранить спокойствие.
– Да, кто вы такая, черт возьми?! – выкрикнул он, сверкая глазами.
– Всего лишь слабая женщина, которая хочет защитить свою честь, – ответила, скромно потупив взор.
В этот момент послышались быстрые шаги на лестнице, и к нам влетел Луи де Клермон.
Он остановился, нашел меня взглядом.
«Я успел?» – прочитала в его глазах.
«Да» – послала ответ.
– О, кого я вижу! Монсеньор? Как, вы здесь?! Здесь? Когда вас разыскивает по всему Лувру король. Вы не исправимы, сударь!
– Бюсси?! Ты-то какого черта здесь делаешь? – воскликнул герцог вместо приветствия.
– Разыскиваю вас! Смерть Христова! А вы что подумали? – Бюсси кивнул мне, – Простите, сударыня, за внезапный визит!
Граф приложил палец к губам (в тот момент, когда Франсуа посмотрел, как мне показалось, с сожалением в мою сторону), дал тем самым понять, что не стоит раскрывать наше знакомство герцогу.
– Но как ты меня нашел?
– Интуиция, сударь! Монсеньор, поторопитесь, король в бешенстве!
Я стояла – ни жива, ни мертва. Поняла только, что мой возлюбленный почему-то не хочет сообщать Анжуйскому о наших с ним отношениях. Может быть, и правильно…
Герцог, замычав от обуявших его чувств, обернулся ко мне:
– Сударыня, вынужден вас оставить, но я думаю, что наш разговор еще не окончен, – и, выходя за дверь, позвал графа. – Бюсси, ты идешь?
– Конечно! Осторожней на лестнице, монсеньор, там довольно крутые ступеньки.
Прикрыв руками лицо, я тихо съехала по стене. Бюсси поймал меня уже возле пола, поднял, нежно прижал к себе:
– Любовь моя, что с тобой? Что он тебе сделал?
– Ничего… Луи, я очень испугалась, очень!
– Не бойся, верь мне, все будет хорошо! Слышишь? – граф поцеловал меня, успокаивая и заверяя в своей любви, а затем отстранился и громко позвал, – Реми!
– Да, сударь, – ле Одуэн зашел в гостиную и поспешил принять свою пациентку из объятий графа.
– Реми, позаботься о госпоже, я скоро вернусь, – пообещал Луи и вновь покинул мой дом.
– Идемте, сударыня! Идемте со мной. Все хорошо, герцог уехал и больше не потревожит вас, идемте, – лекарь осторожно вел меня из гостиной в комнату, помог лечь в кровать. Укрыл мягким покрывалом и распорядился насчет горячего чая. Меня бил озноб. Сказалось нервное напряжение.
Первая битва была выиграна, но я очень опасалась того, что она не являлась последней. Слишком мне запомнился взгляд герцога и его слова на прощание. Почему же Луи не привел священника? Неужели он передумал на мне жениться? – не понимала пока сути происходящего и оттого мучилась нахлынувшими вопросами, а страхи и сомнения составляли весьма неприятную мне компанию.
Хорошо, что Реми находился рядом. В его присутствии, я могла хоть ненадолго оторваться от грустных размышлений.
Бюсси вернулся через час. Я немного пришла в себя и, под чутким руководством Реми, пила в тот момент противные микстуры и травяные чаи. С появлением графа в комнате стало так светло, будто в раз зажглось сотни люстр, хотя, конечно же, ничего подобного не случилось, просто я очень обрадовалась его визиту. Очень.
– Сударыня! – Луи присел на край постели и встревожено спросил, – Может быть, я не вовремя? Как вы себя чувствуете?
– Нет, нет, что вы, сударь! Со мной все хорошо. Я так испугалась!
– Ну-ну, успокойтесь, Катрин, не нужно слез! Ну же, улыбнитесь, все уже позади! Вы умница, справились с таким испытанием. Простите, что не оградил вас от монсеньора герцога Анжуйского. Просто не успел. Не ожидал, что он так скоро прознает о вашем возвращении в Париж.
– Луи… что теперь будет?
– Теперь? – он посмотрел на меня, в его глазах прыгали смешинки, встряхнул головой, откидывая волосы, улыбнулся, – Теперь, любовь моя – будет счастье! И только так!