Оливия сделала глубокий вдох, потом еще один. Может, стоит выпить для храбрости? В номере имелся заполненный разнообразными напитками мини-бар. Но алкоголь тут же ударит в голову, а ей необходимо быть во всеоружии…
Сегодня должна была состояться премьера фильма, в котором Оливия сыграла роль второго плана. Правда, у нее не так много реплик, но в кадре она появлялась часто и после выхода фильма станет узнаваемой. Велись переговоры о съемках в фильме, в котором Оливия мечтала сыграть. Она понимала, что сейчас не может позволить себе ни одной ошибки. А это значит, что весь мир должен поверить в то, что она и Бен Чатсфилд и правда пара.
В дверь номера позвонили.
Растянув губы в самой беззаботной улыбке, Оливия открыла дверь, и при виде Бена у нее перехватило дыхание. На нем был шелковый костюм стального цвета, идеально подчеркивающий его атлетическое телосложение. Он не надел галстук и оставил верхнюю пуговицу белоснежной рубашки расстегнутой. Оливия не могла глаз отвести от его обнаженной шеи. И мгновенно вся ее нервозность трансформировалась в страстное томление внизу живота.
– Ты выглядишь… – Она облизнула губы и заставила себя снова улыбнуться. – Замечательно. Наши наряды сочетаются.
Бен окинул ее взглядом с головы до ног, задержавшись на серебряном платье, которое показалось ей слишком коротким. И слишком сексуальным.
– Как и ты, – откликнулся Бен несколько напряженно, словно не привык делать комплименты, но в этот раз вынужден сказать правду.
– Спасибо. – Она взяла сумочку и направилась к выходу.
Он остановил ее:
– Ты не собираешься накинуть пальто? На улице холодно.
– Пальто испортит мой образ.
– Можешь оставить его в машине.
– Я думала, что мы возьмем такси…
Оливия не могла позволить себе ничего больше. Она и так непомерно потратилась на эту поездку.
– Я заказал лимузин.
Она застыла, разинув рот.
– Правда?
– Если мы затеяли спектакль, давай сыграем как полагается.
– Это очень… мило.
Оливия была тронута тем, что Бен сделал для нее больше, чем она просила.
Он пожал плечами:
– В этом нет ничего особенного.
Оливия надела пальто и была рада этому, когда они оказались под холодным моросящим февральским дождем.
– Я не понимаю, почему фестиваль в Берлине проходит в феврале, – сказала она, стараясь не стучать зубами от холода. – Я предпочла бы приехать сюда в июле.
– Должен с тобой согласиться. – Бен открыл для нее дверцу лимузина, ожидающего их у входа в отель.
Оливия затрепетала. Ей предстоит приехать на премьеру фильма в лимузине и всю дорогу сидеть рядом с Беном. Она вдохнет аромат его лосьона после бритья, почувствует его тепло. Предвкушение словно электрическими разрядами пронизывало ее тело.
– Где ты обычно живешь? – спросила она, скользнув на кожаное сиденье.
Бен сел рядом с ней, его бедро соприкоснулось с ее бедром, затем он отодвинулся. Глупо, но Оливия ощутила разочарование.
– В Ницце.
– Во Франции?
– Верно.
– Я и не знала, что ты звездный шеф-повар.
Бен поморщился:
– Ненавижу, когда меня так называют.
– Но ведь это правда, – настаивала Оливия, игриво ему улыбаясь. – Твоя сеть ресторанов очень популярна. Я хотела как-то зарезервировать столик в твоем лондонском ресторане и не смогла. Там была длиннющая очередь на бронирование.
– Прости.
– Ты должен гордиться своим успехом.
Амбиции и стремление идти до победного были ей понятны.
– Я горжусь.
– Так, значит, звездный шеф-повар…
Оливия закачала головой, отчего Бен приподнял бровь и еле заметно изогнул губы в чарующей улыбке. Она вдруг осознала, что он редко улыбается. И что ей его улыбка очень нравится.
– Ты, удивлена? – спросил он.
– Должна признаться, я считала, что ты скорее бизнесмен.
– Ну уж нет. – Бен вытянул ноги, сел поудобнее и помотал головой. – С меня вполне достаточно проработать две недели управляющим отелем.
– Зачем же ты на это согласился?
Улыбка тут же исчезла с его лица, и он отвернулся к окну:
– Я сделал одолжение брату.
– Которому из них?
– Спенсеру.
– А почему он сам не может быть в Берлине?
– У него важные дела в Нью-Йорке.
– Ты имеешь в виду сделку с Харрингтонами?
Бен повернулся к ней, на этот раз на его губах играла не совсем радушная улыбка.
– Ты не вовлечена в семейный бизнес?
– Как и ты, – выпалила Оливия. Это прозвучало резко, но Бен всего лишь приподнял бровь. – Никогда этим не интересовалась, – призналась она более спокойно. – Этим занимаются Изабелл и Джон. И Элеанор тоже.
– Твои брат и сестры?
– Да. Джон и Изабелл руководят работой отелей, а Элеанор отвечает за дизайн.
– А ты? – поинтересовался Бен.
– Я играю роли.
Она занималась этим с двенадцати лет, когда поняла, что ей не нравится быть самой собой. Изображать кого-то другого намного проще.
– А что насчет тебя? – спросила Оливия. – Почему ты не вовлечен в семейный бизнес Чатсфилдов?
– Это никогда не было моим делом.
– Но ты открыл свою собственную сеть ресторанов. Это смежный с отельным бизнес.
– Наверное, – сухо бросил он. – Погода ужасная. Но мы уже почти на месте.
– Хорошо.
От страха у нее скрутило живот. Как публика примет фильм, в котором она сыграла, как оценит ее актерскую работу?
В глазах Бена мелькнуло сочувствие.
– Не волнуйся. Ты выглядишь восхитительно.
Оливия прижала ладонь к груди:
– Спасибо. Просто от этого вечера очень многое зависит.
– Роль в другом фильме, которую ты мечтаешь получить, верно?
– Да. Я много лет ждала такой возможности и не хочу все испортить.
– Этого не произойдет.
В словах Бена было столько уверенности, что Оливия почувствовала, как нервозность постепенно проходит. Она искренне улыбнулась ему, благодарная за поддержку.
Лимузин остановился. Один из служащих кинотеатра открыл дверцу, держа над их головой зонт. В последний раз улыбнувшись Бену, Оливия сбросила с плеч пальто и покинула салон машины. Бен последовал за ней и увидел, как она приветствует фанатов, собравшихся за ограждением вдоль красной ковровой дорожки. Заискрились вспышки камер, папарацци стали задавать… скорее, выкрикивать вопросы.