«Кармин был счастливым парнем, – подумал я. – Что он с тобой сделал?»
– Поцелуй меня, малыш, – простонала она. – Я так долго об этом мечтала…
Что ж, мне повезло дважды за один день. Жаль, что все это происходило на фоне такого количества крови.
– Давай, Кармин, – нетерпеливо сказала София, и ее голос стал суровым. – Нет поцелуя, нет таблетки.
И я ее поцеловал. Она схватила меня за волосы на затылке, и наш поцелуй получился долгим и томным, как в кино. Примерно через год я начал жалеть, что меня зовут не Кармин.
Мы прервались, чтобы глотнуть воздуха, и глаза Софии стали влажными. По щекам потекла синяя тушь.
– В нас все еще осталась искра, Кармин.
Я и сам был немного взволнован.
– Да, София, это было здорово.
Она сморщила нос.
– А что случилось с твоими волосами?
Я проводил ее вверх по ступенькам, а Призрачный Зеб смеялся мне в ухо.
Я закрыл за Делано дверь и через три ступеньки помчался вниз, в свою квартиру. Дикон поднялась на ноги и, пошатываясь, бродила по комнате; с ее губ сыпались проклятия и ругательства. Она еще не полностью пришла в себя, но времени у меня осталось совсем немного.
Она заметила меня одним закатившимся глазом и бросилась в мою сторону, словно актер массовки из «Дня мертвецов».
– Спокойно, детектив Дикон, – сказал я, галантно направляя ее к останкам дивана.
Она плюхнулась на разорванные подушки. Почти все ее тело оказалось под ними, от груди до коленей. В любой другой день я бы искренне посмеялся – но точно не вчера или позавчера.
– Как ты себя чувствуешь, детектив?
– Да пошел ты сам знаешь куда.
– Я там уже был, помнишь?
– Неужели? Я не заметила.
– Из очень авторитетного источника мне стало известно, что у меня чудесное пи-пи.
Глаза у Дикон начали проясняться, в них появилось лукавое выражение.
– Хорошо. Это было замечательно. Ты был как жеребец, Дэниел. – Она потрясла передо мной наручниками. – Так что сними их с меня.
Я задумчиво кивнул, снял один наручник, но тут же застегнул его на обнажившемся металлическом каркасе дивана. Дикон даже не попыталась рвануть цепочку.
– Ублюдок, – вздохнула она, закатив глаза.
– Это временная мера, – заверил я ее. – До тех пор, пока я не решу, что с тобой делать.
– Может, воткнешь мне нож в лоб?
Я обдумал ее предложение.
– Заманчиво. Но нет. Давай я стрельну тебе в плечо, а ты после этого выпустишь в себя дюжину пуль?
– Не смешно, Макэвой, – сказала Дикон и без особой надежды на успех попыталась меня лягнуть.
– Вот именно.
Я закончил одеваться, повесил свою куртку на гвоздь и сбегал на кухню, где подставил голову под струю воды.
– Почему Горан хотела тебя убить?
Дикон сплюнула на мой пол.
– Кровь. Я прикусила язык. Можешь не сомневаться, я доберусь до твоей безумной суки.
– Это из-за Фабера? Она почему-то не хотела, чтобы вы за ним следили?
– Мне все равно, где она прячется. Никто не может напасть на Ронел Дикон и остаться безнаказанным.
Я торжествующе хлопнул в ладоши.
– Ронел! Ну, привет, Ронел.
Дикон презрительно прищурилась.
– Как правило, меня называют Ронни. И обычные парни, и голубые.
Я кивнул.
– Ронни. Да, подходящее имя для хорошенькой женщины, или лесбиянки, как посмотреть. – Я осторожно вытер голову, застегнул «молнию» на сумке и закинул ее на плечо. – Ну, Ронни, ты готова к сотрудничеству?
– Тебя разыскивают, Макэвой. Если ты мне сдашься, я посмотрю, что можно для тебя сделать.
– Брось, у тебя труп в багажнике.
– Об этом знаешь только ты. А ты – паршивый убийца с ножом. Кто тебе поверит? Если б я была такой же продажной, как Горан, то могла бы легко придумать сценарий, в котором ты убил мою партнершу, а меня держал в заложницах.
Мне совсем не понравилось то, что она сказала, – особенно блеск в ее глазах.
– Что ж, я рискну и сдам тебя.
Дикон покачала головой.
– Я тебе не верю. Одна из пуль в плече Горан – твоя. Например, ты убил Конни Делайн, а потом пристрелил офицера, который вел расследование. Могу поспорить, мое начальство в это с легкостью поверит.
Она была права.
– Что ж, Ронни, тут я не стану с тобой спорить.
– Ты меня понял, Дэниел. Мне остается лишь всадить пулю тебе в голову, а потом поплакать на похоронах Горан.
Она произнесла Дэниел так, словно имя это было фальшивым и могло обмануть кого угодно, но только не Ронел Дикон.
– Ты будешь плакать? Я готов заплатить деньги, чтобы на это взглянуть.
– Ты это уже видел, недоумок.
И вновь леди оказалась права. Прошлой ночью, когда она подходила к моей двери, у нее на щеках были слезы.
– Ты не станешь меня убивать, Ронни.
Она пожала плечами.
– Во всяком случае, без пистолета. Если только ты не захочешь драться, как мужчина.
– С Нового года я перестал быть крутым. Вредно для здоровья.
– Иди в задницу.
– Нет, спасибо.
Я повернулся к ней спиной. У меня разболелась голова, и я направился в туалет, чтобы справить нужду, а заодно проверить свою шляпу.
– Вот мой план, Ронни, – продолжал говорить я оттуда. – Я собираюсь поставить твою машину в безопасное место. Ну, ты знаешь, ту, в багажнике которой лежит мертвый детектив. И еще я прихвачу твою залитую кровью блузку, по которой ваши эксперты все прочитают, как по книге. А потом я вернусь сюда, и мы все обсудим. Ты хочешь сохранить карьеру – я тоже.
– Грязный шантажист, – выкрикнула Дикон из-за дивана. – Может быть, мне следовало попросту вышвырнуть тебя в окно. А вдруг ты приземлился бы на машину?
– Попробуй, куколка.
Боль переместилась куда-то за глаза. Даже в такие минуты люди не могут пожертвовать своим скальпом.
– У меня есть трансплантаты, чтоб ты знала, – с некоторой обидой сказал я, входя обратно в комнату. – Так что моя лысина – явление временное.
Дикон стояла у окна, наручники валялись на полу, в одной руке она держала свой пистолет, а в другой – мой.
– Для тебя, Дэн, – сказала она, – все теперь временное.
Если б у меня было время и необходимая растяжка, я как следует лягнул бы себя в задницу.