— Слегка. Но не настолько, чтобы не приехать за тобой и не сопроводить к Максиму.
— Почему ты приехал? — спросила я. — Я же тебе оформила отпуск на две недели.
— Не волнуйся, он не пропадет. Я жду тебя на стоянке.
— Крис, а мы вечером не сможем это сделать?
Я взглянула на часы. Они показывали без четверти час.
— Видимо, ты не привыкла пользоваться своим новым положением в компании. Ты заместитель директора, поэтому можешь отлучиться в любое удобное тебе время.
— Я так не умею, — честно призналась я. — Если, конечно, у меня нет срочных дел.
— А прогулка к Максиму не срочное дело? — удивился Крис. — Ты, кажется, волновалась.
— Это не касается нашей компании.
— Как это не касается? — он немного помолчал. — С твоей дотошностью нужно что-то делать, — он снова выдержал паузу. — Тогда я приказываю тебе как твой директор спуститься на первый этаж и сесть ко мне в машину.
— Ох, ну раз это приказ, тогда все меняется, — наигранно согласилась я.
— Мне подняться наверх и в письменной форме его предоставить?
— Ладно, иду, — я положила трубку и надела верхнюю одежду.
Закрыв кабинет, я спустилась на стоянку и села в машину к Крису. На его лице отчетливо были видны признаки недосыпа.
— Почему ты пьян? — спросила я.
— Я только что с похорон.
Я решила не продолжать расспросы, поскольку это было бы бестактно с моей стороны. Оставалось только предположить, что он с ночи занимался организацией этого печального мероприятия. Когда только он успел это провернуть, для меня оставалось загадкой.
Мы вырулили на проспект и поехали в сторону Зеленого Луга. Именно там и жил Максим.
Добрались мы довольно быстро. Кристофер и так за рулем был лихачом, а сегодня тем более. Видимо, алкоголь в его крови вовсе решил лишить мужчину тормозов. Я с ужасом вжималась в сиденье, когда мы летели по улицам, обгоняя машины по правилам и без, или проскакивали на красный сигнал светофора. Когда мы приехали, я с облегчением вздохнула, дав себе слово, что больше в машину Кристофера не сяду. Жизнь была мне дороже.
Максим жил в типовой девятиподъездной многоэтажке. Вычислив нужный подъезд, мы поднялись на необходимый этаж. После того, как я проделала до боли знакомую мне ситуацию с непрерывным удержанием кнопки звонка, Крис достал из кармана ключ.
— Откуда он у тебя?
Крис усмехнулся.
— Скажем так: одна знакомая нам девушка была столь любезна…
— Не продолжай, — перебила я, понимая, что он имеет в виду Юлиану.
Он улыбнулся. Ключ заскрежетал в замочной скважине, и дверь нехотя открылась. В следующую секунду в нос ударил отвратительный запах.
— Что это? — я зажала нос, потому что переносить столь тошнотворную вонь было невозможно.
Казалось, Крис мгновенно протрезвел. Он мягко, но настойчиво отстранил меня и прошел в квартиру. Я последовала за ним.
— Не ходи за мной, — сказал он.
Я остановилась, благоразумно послушавшись. От волнения за секунду у меня перед глазами пронеслась тысяча неприятных картин. Внутренний голос подсказывал мне, что это за запах, и, когда Крис появился в дверях, бледный как полотно, я уже знала, что он обнаружил в квартире.
— Пойдем отсюда, — сказал он мне.
— Это… Макс? — я старалась держать себя в руках.
Крис кивнул, затаив дыхание. Я чувствовала, что от волнения у меня начинают дрожать колени.
— Что… что с ним произошло?
— Огнестрельное, — Крис отвернулся и направился к выходу. — Слишком много крови, — сказал он вполголоса, закрывая входную дверь. — Давай все же уйдем отсюда, мне что-то нехорошо, — и он буквально выволок меня на улицу…
До меня начал доходить смысл произошедшего.
Что было дальше, я помнила с трудом. Вроде бы, Кристофер вызвал скорую и милицию. Они приехали очень быстро, задавали много вопросов по поводу того, как мы попали в дом, кем приходились умершему, где были ночью двадцать первого декабря. Судмедэксперт установил, что именно в этот день и произошло убийство. Он говорил, что прошло более трех суток, поэтому установить точное время смерти сразу не получится. Предположительно, это была ночь.
Где я провела ночь двадцать первого декабря? Да я не помню, что ела на завтрак!
Постепенно я вспомнила, восстановив в памяти калейдоскоп событий, и мне захотелось ответить: «в мусорке». Действительно, именно там я и была в то время, копошась в мусорных корзинах в поисках чеков. И только через некоторое время я поняла, что это серьезная проблема. У меня не было алиби. Я копала под Максима, мы на днях поссорились в офисе, я недружелюбным тоном отчитала его по телефону, в моем сейфе лежали бумаги, которые тщательно скрывались кем-то, да и еще невероятную теорию сегодня выдвинула Ирина Андреевна. Благоприятное стечение обстоятельств, ничего не скажешь.
Я очень сильно надеялась, что мое положение власти не воспримут как мотив для убийства Макса.
В отделение милиции привезли всех работников, и эта бесконечная процедура допроса обещала закончиться нескоро.
— Ну, ты как? — в коридоре ко мне подсел Крис.
— Я тут задыхаюсь, — честно призналась я. — Это убийство близкого нам человека, а расследование превращает его в цирк, способный поднять всю грязь, на которую мы, люди, только способны. Вот где был ты ночью двадцать первого декабря?
— Я познакомился с одной девушкой. Мы пили вино, слушали музыку, а что было потом — тебе тоже вряд ли понравится.
— Вот об этом я и говорю.
Кристофер рассмеялся.
— Следователь вдоволь поковыряется в личной жизни каждого из нас… — утвердительно изрекла я.
— Такая уж у них работа. А где ты была ночью двадцать первого декабря? — спросил он.
— Я все это время была на работе, Крис. Юлю я отпустила в районе семи часов. Потом работала и заснула там же. Дальше ты знаешь.
Кристофер задумался.
— А ведь ты единственная, у кого нет алиби.
— Великолепно! Ты серьезно?
Крис кивнул. Я закрыла глаза ладонями.
— У меня нет мотива? — предположила я.
— А то, что Макс целенаправленно разорял фирму, в которую ты сама вложила немаленькие деньги, разве не мотив? А то, что ты ссорилась с ним накануне, потому что он продал компанию мне, не спросив у тебя, не мотив? А то, что он, в конце концов выкинул тебя из совета директоров, не мотив? Дорогая, да у тебя более чем достаточно причин, чтобы отправить Макса на тот свет.
Я с ужасом сверлила Кристофера взглядом, не находя слов, чтобы что-то сказать.
— Ты не сделаешь этого, — прошептала я. Мне казалось, что моим легким перекрыли доступ кислорода.