– Да? – с сомнением спросил канонир. – Вы уверены?
– Кто-то вбросил в облака «шайбу», что тут гадать?
– А не слишком ли удачно он ее вбросил? – Горох покачал головой.
– То есть?
– Это же надо было вычислить такое место, чтобы цепная реакция не прервалась, а прошла по максимальному количеству энергомассивов. Понимаете? То есть надо иметь что-то вроде их подробной карты как минимум. А еще на такое зверство надо решиться. Это тоже не каждому по плечу. Из опыта общения с чинидами я сразу могу сказать – они только шашкой рубить молодцы, а найти точку для детонации им слабо. К тому же пострадала Тирания серьезно… Ну а братья-технократья вроде люди цивилизованные. Зачем им это? И опять же – потери. Ведь и у них, кроме Роммы, ничего не осталось. Как сказал бы Миллор, «нелогично».
– Твоя версия?
– Нет у меня версий, ваша светлость, только сомнения. Ведь вы считаете, что звездюлины, которые в наши солнцы повтыкались, не чинидов придумка и не технократов, так?
– Так.
– Вот я и развил вашу мысль. Облака тоже не они взорвали. И не мы.
– А кто?
– А леший его знает! Только слишком уж все вместе получилось. Всем сестрам по серьгам – за Рубежом облака бабахнули, у нас в Галактике звезды закипели… Как канонир вам скажу, очень уж это напоминает артподготовку. Как бы следом пехота в атаку не пошла.
– Загнул ты, Горох. – Преображенский махнул было рукой, но немного подумал и признал: – Хотя, скорее всего, ты прав. Понять бы только, какая «пехота», чьего «войска»?
– Тут я – пас, – канонир пожал плечами. – Это уже из оперы про Рубеж, а с ним лично мне вообще ничего не понятно.
– В этом ты не одинок. – Сергей указал на обзорный экран. – Теперь с ним совсем ничего не ясно.
На экране была видна только мизерная часть серьезно «усохшего» тела Рубежа. Сегмент некогда «упитанного» золотистого тора имел уже не более километра в сечении и светился очень слабо. Причиной тому было стремительное увеличение диаметра кольца. Теперь он достигал сотен тысяч мегаметров и, судя по прогрессирующему на глазах «исхуданию» ближнего сегмента, останавливаться на достигнутом не собирался.
Фактически блокпосту Преображенского делать здесь было уже нечего, и Сергей отправил почти все корабли на базу, но крейсер «Каллисто» пока оставался на месте. Князь хотел проверить еще одну гипотезу. Касалась она ставшего теперь несомненным слияния пространств. К уже почти невидимому Рубежу как раз приближалось уцелевшее в катастрофе мигрирующее энергооблако.
– Ну, пройдет оно сквозь Рубеж, и что с этого? – допытывался Горохов.
– Не знаю, увидим. – Преображенский не отрывал взгляда от приближающейся субстанции. – Звезды, например, куда-то нырнули, а мы, наоборот, проходили спокойно, без фокусов… А что будет с облаком – увидим.
– Ну и что? – не унимался офицер. – Что мы из этого поймем?
– Да не знаю я! – вспылил Сергей. – Имей терпение! Десять минут подождать не можешь?
– Могу. – Канонир сложил руки на груди и насупился.
– Проходит… – шепнул Сергей, когда компьютер выдал на экран изображение с подрисованным золотистым свечением условной плоскости Рубежа. Облако благополучно мигрировало в мир землян и спокойно уплыло осваивать новые просторы, куда-то примерно в сторону звездного скопления Плеяд.
– Надо срочно закупать у технократов лицензии на производство двигателей, работающих на межзвездной энергии, – сделал вывод Горох. – Вы эту мысль хотели подтвердить?
– Не знаю. – Сергей поджал губы. – Это все, – он сделал широкий жест, – мне что-то напоминает, но что – не пойму, хоть убей.
– Лично я в этом вижу этакую ироническую усмешку Вселенной, которая в очередной раз щелкнула человечество по носу и напомнила, что мы в этом мире ничего не решаем, – неожиданно чересчур литературно высказался Горохов. Он немного помолчал и, словно исправляя допущенную оплошность, добавил: – Едрёна копоть!
– Это верно, – задумчиво согласился Преображенский. – Ни мы, ни наше оружие, ни войны. Но теперь уже поздно, Горох, теперь придется идти до конца, чем бы это ни грозило. Что за пассы производит над нашими пространствами Вселенная и что из этого получится, пока вопрос, а вот вражеские атаки отражать надо без вопросов.
– Ваша светлость, официальная депеша из Генштаба! – Над уровнем мостика появилась голова связиста.
– Вот видишь, – Преображенский с усмешкой взглянул на Гороха, – не только я так думаю.
– Да я и не спорил. – Канонир шагнул к лестнице и принял от оператора листок. – Ого!
Он протянул депешу князю. В ней была всего одна фраза: «Князю Преображенскому прибыть в ставку для принятия командования Главной Ударной группировкой войск ОВК. Гордеев».
* * *
Слишком много света… Сергей безучастно смотрел на мелькающий за окном машины городской пейзаж… Свет режет глаза даже сквозь фильтры затемненных стекол. Цилиндрические и прямоугольные башни высотных зданий сверкают зеркальной тонировкой, в окнах традиционных каменных домов – тоже зеркала и почти непрозрачные щиты из темного стеклопластика. Витрины напоминают провалы в космическую бездну: затемнены. Машины на улицах только тяжелые, военные, сверкающие белоснежной керамической обшивкой. Пешеходов мало, и все они передвигаются торопливо, оставляя на залитых белой краской тротуарах затейливые цепочки следов. Они одеты в серебристые пожарные костюмы. Вместо лиц – маски с темными стеклами и охлаждающими фильтрами. Атмосфера сходит с ума. Беспрерывно дует ветер, но подгоняемые им облака не дают тени. Они рвутся в клочья, а не клубятся, как это бывало раньше. Где они сбрасывают воду, испаряемую жестоким, обезумевшим Солнцем, – неизвестно. Наверное, где-то над бушующими океанами. Континенты высыхают, превращаясь в пустыню. Зной под тучами. Горячий воздух и клубы пыли. Раньше ее не было так много. Теперь с ней не справляются ни уборочные машины, ни воздушные фильтры. Вода поливочных агрегатов испаряется, едва коснувшись белого асфальта. Повсюду лишь пыль и ветер…
И это картина благополучной планеты. Не только «некогда благополучной», но и сейчас, после того, как плазма разбушевавшейся солнечной короны изуродовала земную атмосферу. По сравнению с большинством Колоний и даже парой внутренних планет Солнечной системы Земле досталось умеренно. Она не погибла. Пока… На севере и юге плавятся льды, экватор полыхает безудержными пожарами, а там, где еще вчера зеленели и цвели субтропики, распростерлись мертвые желтые буреломы. На умеренные широты наступает пустыня…
Машина въехала прямо в ангар. Стальные двери просторного гаража закрылись, и буйство бликов и яркого солнечного света прекратилось. Преображенский с облегчением вздохнул и выбрался из «Викинга». В ангаре было не так прохладно, как в салоне лимузина, но вполне комфортно. Сергей небрежно кивнул подбежавшему с рапортом начальнику караула и торопливо прошел через внутреннюю дверь гаража в холл посольства. Там он тоже не стал задерживаться. На все приветствия князь отвечал едва заметными кивками, а тех, кто пытался что-то ему доложить, останавливал жестом или суровым взглядом. Ему не хотелось никаких докладов.