– За месяц, да еще без теоретической базы, так сразу вперед не прыгнуть.
– Зачем же – так сразу? Для начала трофеи можно поэксплуатировать, после – попробовать приспособить их движки к нашим кораблям, ну, а там и сами такие ускорители собирать… по образцам.
– Нет пока в этом необходимости, – возразил Сергей. – Ни к чему нам разбрасываться. Сначала надо хозяйство восстановить, а уж после за новые разработки приниматься.
– А параллельно, думаешь, не справимся?
– Ваша светлость, я уже месяц по ОВК летаю… Тяжко сейчас в Объединении. Особенно на Колониях. Сплошь пепелища… Светила потихоньку успокаиваются, но за этот месяц на бывших пригодных планетах почти вся биосфера погибла. Только люди под куполами да в убежищах остались. Им сейчас не до новых энергоносителей. Им землю возрождать надо. Пахать, грунт завозить, удобрения, воду очищать, кислородные станции восстанавливать, силовые щиты, озонаторы, рассекатели… Знаете, как выглядит типичный рассекатель магнитных полей на орбите любой из Колоний? Гигантский спутник из цельного куска металла. Оплавленного металла… А что творится под куполами, я и вспоминать не хочу… Озверели там люди. Вконец озверели. Не знаю, в чем дело, только нет знаменитой взаимовыручки, о чести и высоком звании первопроходцев никто не вспоминает. Грызутся, как крысы в клетке… Не поверил бы, если б не увидел своими глазами.
– Да уж… – Гордеев был неприятно удивлен. – Не замечал я раньше такого за колонистами. Крепкие они люди. Неизнеженные. И воля у них всегда была железная. Никакие трудности их не смущали. А тут… надо же… Может, пройдет? Оправятся от шока, да и образумятся?
– Не в шоке дело, ваша светлость. – Сергей нахмурился. – Месяц – более чем достаточно, чтобы от шока отойти. Хотя бы половине, хотя бы самым сильным. Но ведь они только еще больше озлобляются. И сильные, и слабые. Что-то тут другое, ваша светлость. Что-то из того же разряда, что и шальные звезды, Рубеж или необъяснимая способность понимать язык зарубежцев.
– Сера? – Гордеев сделал вид, что к чему-то принюхивается.
– Вот именно, – согласился Сергей. – Причем воняет уже так, что хоть нос затыкай. Раньше я это воспринимал просто как одну из занятных гипотез, но теперь вижу, что не так уж она безобидна.
– И какие выводы из этой теории?
– Пока никаких, – признался князь. – Что-то на подходе, но пока где-то там, в подсознании. Как поезд в тоннеле. Слышен звук, рельсы гудят, запах и воздушные колебания тугой волной впереди него идут, а самого пока не видно.
– Ну это ж пока. – Гордеев похлопал его по плечу. – Ты думай, не бросай, он и появится, поезд твой гипотетический. А пока текущие дела нам надо решить, Сергей Павлович. Для того тебя опять и призвал. Кто там за тебя остался?
– Вяземский, вестимо. А в помощниках у него адмирал Волков.
– А, ну эти не подведут.
– Новое поручение? – догадался Преображенский.
– Особое поручение, – уточнил Гордеев. – Сам видишь, как дело оборачивается. Война уже и не война, а так, одна растерянность. Даже позиционной ее не назовешь. Партизанщина, причем с обеих сторон. Думаю, и Ромма, и, как там новая столица Тирании называется, Торбан?
– Да.
– …Ну и, значит, Торбан пришли к тому же выводу. Думаю, и они поняли, что ни у кого нет шансов в такой войне победить. Но начинать другую – ни средств, ни людских резервов не хватит, а это значит, что надо взять перерывчик. Хозяйство поправить, солдат нарожать, кораблей настроить… Так?
– Согласен. Только это мы так думаем.
– Так я же и говорю, что почти уверен в своей проницательности. Так же думают зарубежцы. Как пить дать так же. Не такие уж они от нас отличные. Те же мозги в тех же черепушках, и понятия почти те же, и логика.
– Ну, допустим, – нехотя согласился Сергей.
– Ну, – эхом отозвался Великий Князь. – Ничего никто не потеряет, кроме разрухи и государственного бардака. Войну они не проиграли. Не выиграли тоже, но потери лица нет? Нет. Факт. А что свернули драку, так ведь не с кем драться-то. Да и нечем особо. Отчего же тогда не договориться с условно разгромленным противником? Это тебе удочка для чинидов. Они такую наживку наверняка проглотят. Можешь даже им что-нибудь пообещать.
– «Кемску волость»?
– Да, какую-нибудь похожую фигуру речи, – усмехнулся Гордеев. – А технократам предложи старый вариант. Мы им бульдозеры и дезактивацию, а они нам промышленные генераторы, работающие от межзвездной энергии.
– А просто мировую, без условий, нельзя? – Сергей поморщился. – Простите меня, Великий Князь, но… сдались нам эти генераторы! Чистая растрата!
– Молодой ты еще. – Гордеев вздохнул. – В нашем нынешнем положении в пору бензиновые машины из музеев выкатывать и все дизели с вечной консервации госрезерва снимать, а ты продвинутой техникой брезгуешь.
– Так ведь нет для нее топлива, чтобы в промышленных масштабах использовать! До ближайших Колоний мигрирующие энергооблака только лет через десять доплывут!
– Зато до Солнечной – через месяц-два, – спокойно возразил Великий Князь. – Делай, Сергей Павлович, что велено. После поймешь, насколько я глубже тебя в проблему заглянул… Твой поезд в тоннеле пока, а мой уже на локомотив и два вагона как минимум показался. И знаешь, что у него на лобовом стекле написано красными буквами? «Энергетический кризис»! Вот наш самый страшный враг на все послевоенное время. Атомные станции на Колониях без топлива остались, ведь к ним сейчас не особенно подлетишь, да и урановая промышленность в таком же нокауте, как все остальное хозяйство. Что из этого следует? Что нечем будет им свои планеты восстанавливать. Не будет у них энергии ни для кислородных станций, ни для водяных или парогенераторов, ни для озоновых установок, ни для силовых щитов и рассекателей… А что из этого проистекает, понимаешь? Колонисты и так злые стали как собаки, а уж если они без электричества останутся – пиши пропало. Такую бучу поднимут – устанешь успокаивать. А под шумок всякие «революционеры» появятся. Помяни мое слово. Ладно, если какой-нибудь «Пугачев» народ возглавит, а если «Ленин»? Или зарубежные шпионы воспользуются шатким положением и подобьют людей на безрассудства.
– Значит, придется договариваться и с Тираном, и с Главным инженером? – Сергей мысленно уже давно согласился с Великим Князем. Гордеев умел находить настолько простые и понятные слова, что не согласиться с ним было трудно. К тому же он был абсолютно прав. Война подошла к черте, за которой победителем становился не тот, кто нанесет издыхающему врагу еще один вялый удар, а тот, кто первым отойдет в сторону. К тому же и Великий Князь, и Преображенский чувствовали приближение опасности совсем иного рода, и тут было тем более не до гордости.
Как объяснить все эти мотивационные нюансы тому же Тирану или Главному инженеру, Сергей себе не представлял. Ну, в то, что земляне устали от войны и не хотят больше жертвовать своими воинами ради бессмысленного самоутверждения, чиниды не сразу, но поверят. Технократы поверят сразу, хотя и оставят за собой право усмотреть в этом военную хитрость. В то, что на наше решение повлияла Катастрофа, могут без всяких колебаний поверить и те и другие. Особо растолковывать ничего не придется. Им досталось не меньше. Но вот как растолковать им суть сомнений насчет Рубежа, звезд и языковых барьеров, а заодно и таких странностей, как биологическая идентичность рас по разные стороны границы тора, невозможные, с точки зрения земной науки, энергооблака и неожиданное слияние миров? Сомнения казались до такой степени неоформленными и разрозненными, что, наверное, лучше было бы вообще оставить их при себе, но тогда дипломатические усилия свелись бы к установлению условного перемирия, а Земле необходим полноценный мир. Пусть худой, но именно мир, тот самый, который лучше доброй ссоры. При чем здесь загадки Вселенной? При том, что, имея врага вовне – пусть это будет не флот злобных гуманоидов, а «только» коварный космос, – людям по обе стороны Рубежа будет на кого точить зуб помимо друг друга, то есть самих себя…